История переезда из Узбекистана в Латвию: «Здесь я почувствовала намного больше внутренней свободы»

Мы поговорили с Зариной о разнице культур, об адаптации на новом месте, а также о том, откуда у девочки из традиционной узбекской семьи появилось желание уехать учиться за границу, как к этому отнеслись родные и где сейчас ее дом.

Зарина пришла на интервью с цветами: «У нас не принято приходить в гости или на знакомство с пустыми руками. Да и мне самой тоже нравится делать людям подарки». С первых минут разговора заметно, как в Зарине сочетаются открытость и сдержанность, и даже в ее внешнем виде переплетены современный западный стиль и узоры, напоминающие восточные.

Как девочка из традиционной узбекской семьи решилась уехать за границу?

Я думаю, если бы я не переехала сюда, у меня не было бы такого мощного внутреннего толчка к саморазвитию и реализации. До 21 года я жила в Узбекистане, а потом переехала в Латвию — и это был сильный контраст. Все было абсолютно другим — люди, культура, традиции, политический строй, экономическая ситуация. Здесь я почувствовала намного больше внутренней свободы: людям нет дела до того, как ты одеваешься, с кем живешь, сколько зарабатываешь. 

Хотя я с детства ощущала в себе этот импульс, всегда говорила, что уеду.

У меня не сильно религиозная семья, но достаточно традиционная. В узбекских семьях дочь — это честь всей семьи: нам нельзя встречаться с мальчиками, влюбляться, родители выбирают нам мужа на всю жизнь, оценивая его потенциал. Сейчас появляется чуть больше свободы — молодым людям иногда разрешают познакомиться перед помолвкой, но выбор все равно остается за родителями. Девочкам запрещено ярко и открыто одеваться, их готовят быть хорошей хозяйкой, женой и мамой. Мне в этом плане повезло больше — мои родители с детства меня настраивали, что я буду учиться. Однако в Узбекистане девочкам дают образование не для того, чтобы они потом развивались в карьере, а для того, чтобы ее «подороже выдать замуж» — это просто повышает статус невесты. В Узбекистане существует что-то наподобие индийских каст — жениха и невесту всегда подбирают из равного социального слоя, не говоря уже о том, что это должны быть люди нашей национальности и религии.

Я с детства наблюдала за сестрами, которые выходили замуж по выбору семьи, и уже своим детским умом понимала, что тут что-то не то, и меня такая перспектива не радует. Я понимала, что не хочу быть жертвой, и даже если мне станут предлагать такую модель, буду сопротивляться. Многих наших девушек устраивает существующая ситуация, но не меня.

Как близкие отнеслись к вашему решению?

Когда я решила уехать учиться за границу, собралась вся наша огромная семья, и они все были против. Они говорили папе, как он может отпустить дочь? Но папа был единственным человеком, который меня поддерживал и дал мне свое разрешение. Мама тоже сомневалась — с одной стороны, ей хотелось, чтобы я развивалась, с другой стороны она испытывала сильное давление со стороны родственников. Даже сейчас, 10 лет спустя, они продолжают давить и на нее, и на меня, чтобы я вернулась на родину. Каждый раз нужно иметь внутреннюю силу и смелость, чтобы отстаивать свой выбор. Возможно, кто-то мог бы сломаться под таким прессингом, но я остаюсь тверда в своих решениях,

Я не злюсь на родственников, понимаю, что такова наша культура — но я взяла из нее что-то ценное для себя, а что-то оставила там.

Я не исключаю возможности, что когда-то я вернусь в Узбекистан, но только тогда, когда сама этого захочу.

Почему именно Латвия?

Когда я выбирала, куда ехать учиться, почти ничего не знала про балтийские страны, иногда что-то слышала в новостях про Латвию. Я не особо сравнивала, просто решила, что поеду сюда. Так как я ничего не знала про эту страну, когда приехала, у меня был шок во всем. Но, к счастью, Латвия мне открылась довольно быстро.

Уже тут я узнала, что в Узбекистане была специальная программа, которая помогала нашим студентам поступить в латвийские вузы, легче адаптироваться тут — в год по ней сюда на русскоязычные программы приезжали учиться до 400-500 студентов. Но я об этом раньше не знала, мне пришлось все делать самой, и я поступила на английский поток.

Узбекистан всегда был дружной, многонациональной страной, у нас не было проблем, что кого-то не принимают или на каком-то языке нельзя говорить, русский знают почти все. С приходом нового президента что-то начало немного меняться, как будто заостряется национальный вопрос. 

Я никогда не сталкивалась здесь с какой-то дискриминацией из-за национальности или языка. Всегда получается со всеми договориться. Сейчас у меня уже есть и местный круг общения. Хотя не скажу, что подружиться с моими латышскими подругами было легко. Было ощущение, что у местных жителей нет особого интереса меня узнавать — зачем, им и так есть с кем общаться. Но, работая вместе с латышами, мы сблизились и в конце концов подружились — на это понадобилось несколько лет. В Узбекистане люди кажутся более открытыми и доверчивыми, но с другой стороны, со временем я очень оценила, что люди в Латвии уважают границы других.

Какими были первые впечатления о Латвии?

Помню свой первый день в Риге, 28 августа — я прилетала из 40-градусной жары, а тут было +12, холодно, пасмурно, ветрено. Я подумала: Боже, что я тут делаю?!

К климату я привыкала дольше всего и, может, не привыкла до сих пор. Зимой стараюсь хотя бы на пару недель улететь в теплые страны.

Второе, что я заметила — это здания. Я до сих обожаю рижскую архитектуру!

А дальше началось знакомство с городом, людьми, новой культурой. Сначала все шокировало, но потом мне стало интересно узнавать новое. 

Из-за этого многие разочаровываются и уезжают обратно. Важно принимать другую страну и культуру, и тогда они примут тебя. Либо ты живешь тут как все, либо уезжаешь.

Конечно, не все дается легко, и не все люди сразу к тебе расположены. Но это нормально, надо признавать за другими людьми право на свои взгляды, в том числе на отказ.

Не нужно смотреть назад. Надо сравнивать места только в пользу своего развития. Можно посмотреть, что тебе в другой культуре подходит, что нет. Если совсем ничего не подходит, если энергия страны просто не твоя, то, конечно, не надо терпеть и оставаться.

Чувствуете ли вы сейчас себя в Латвии своей?

Абсолютно! Куда бы я ни пошла, с кем бы ни говорила, на каком языке бы ни общалась, я везде чувствую себя своей. Давно не ощущаю себя чужой, приезжей, эмигранткой. Я — рижанка!

Сейчас я уже практически во всех странах чувствую себя спокойно и безопасно. Стараюсь доверять пространству и людям, и они мне открываются в ответ.

В своей психологической деятельности я работаю из людьми из 17 стран. Поэтому сейчас я ощущаю себя гражданкой мира, и мне кажется, что мой дом внутри меня.

Как семья отнеслась к вашему новому выбору профессии? Насколько психология, психотерапия популярны в наши дни в Узбекистане?

К смене профессии родные отнеслись насторожено — у меня свободный график, нет фиксированной зарплаты, их это тревожит. К самой специфике — нормально. Мои родители медики, они понимают значение психики для человеческого здоровья.

В Узбекистане есть несколько популярных психологов, но в целом в государстве есть неправильная интерпретация, что якобы психология противоречит постулатам религии.

Я думаю, это страх того, что люди в психотерапии становятся менее удобными, ими сложнее управлять. Это разрушает вековые традиции в семьях, отношения детей и родителей, может расслоить все общество в целом. Хотя я считаю, что для сильных перемен должно пройти очень долгое время.

Но в любом случае более зрелые и осознанные люди невыгодны государству. Люди начнут больше отстаивать свои права, бороться с домашним насилием, с коррупцией и кумовством во власти. Кому это надо?

На самом деле, это все взаимосвязанные вещи: у нас принято поклоняться родителям, а если ты уважаешь маму, то автоматически ты будешь уважать государство и ничего от него не требовать.

Все слышали о деле Бишимбаева в Казахстане. К сожалению, в Узбекистане бытовое насилие тоже очень распространено. Мне кажется, все начинается с воспитания: сначала мальчиков учат беспрекословно слушать и уважать своих родителей, они не могут выражать недовольство, злость, много вытесненных эмоций. Потом мужчины вырастают и ждут, пока их поженят, в этот момент появляется много подавленной сексуальной энергии, которой они не умеют управлять. А в силу культурных особенностей в узбекской семье мужчина наделен большей властью, которой он может злоупотребить, не справившись с агрессией. Жертвами всех этих подавленных эмоций, которые находят выход в форме насилия, чаще всего становятся жена и дети.

А какую роль религия играет в вашей жизни?

Я считаю себя не до конца религиозным человеком. Я стараюсь подходить к вопросу религии рационально, и брать от нее то, что мне подходит. Если я чувствую в себе желание или потребность выполнить какой-то ритуал, то я его сделаю. Но если, например, у меня нет сил соблюдать Рамадан и поститься целый месяц, то я не буду этого делать. Я не посещаю никакую мусульманскую общину тут, и вообще отношусь к вере без фанатизма.