23 мая в российских СМИ появилось гротескное видео встречи председателя Конституционного суда Российской Федерации Валерия Зорькина и президента России Владимира Путина в Кремле. Перед объективами камер предстали пожилые мужчины — юристы по образованию. Склонившись над выпущенной во Франции XVII века картой Московского царства и его соседей, они обменялись мнениями по поводу истории Украины. При этом председатель КС заискивающее сообщил Путину, что не нашел Украину на французской карте, а Путин не без удовольствия сделал исторический экскурс, повторив свой традиционный тезис — государственные традиции у Украины отсутствуют, а создана она была лишь большевиками в советское время.
В итоге и Зорькин, и Путин предстали не квалифицированными специалистами, а амбициозными дилетантами: председатель КС и вовсе не справился легендой карты, а президент представил не выдерживающий критики набор псевдоисторических нарративов. Дополнительную пикантность встрече Зорькина и Путина придал еще и тот факт, что состоялась она на фоне рейда «российских добровольцев» в Белгородскую область, о котором глава государства ни словом не обмолвился. Историческое прошлое Украины волнует Путина, похоже, куда больше, чем настоящее приграничных территории Российской Федерации.
Зацикленность на Украине уже многие годы является отличительной чертой президента России и постепенно передалась и его окружению. В чем причины этой одержимости? И сможет ли Путин избавиться от нее?
Как Путин возненавидел Украину
В конце апреля российское издание «Верстка» выпустило подробное расследование об истоках ненависти Путина к Украине. Автор Илья Жегулев показал, что антиукраинские ресентименты российского лидера имеют комплексный характер, а с годами приобрели радикальный характер. Наряду с широко распространенным в России великодержавным шовинизмом и характерным для Путина возвеличиванием имперского прошлого, а также влиянием исторических работ российских и советских авторов, важную, а возможно и ключевую роль играют негативный личный опыт и обиды кремлевского автократа.
Владимир Путин грезит Украиной. И уже давно. В своих речах он регулярно обращается к истории и политике этой страны, пишет «исторические» статьи и произносит речи. При этом он объявляет русских и украинцев «одним народом», а Украину лишает права на собственную государственность.
Эти тенденции наметились еще в контексте «Оранжевой революции» 2004 года, когда Кремлю не удалось привести к власти в Украине сторонника интеграции и тесного сотрудничества с Москвой Виктора Януковича, а президентский пост в соседнем государстве занял откровенно прозападный политик Виктор Ющенко. Под руководством Ющенко Украина начала стремительно отдаляться от России, а приоритетами внешней политики были объявлены вступление в НАТО и ЕС.
В результате победы Януковича на президентских выборах 2010 года Москва, однако, добилась промежуточного успеха, но «Евромайдан» поставил крест на проекте «президент Янукович» и вернул Украину на путь европейской интеграции. Москва ответила на «Евромайдан» оголтелой антиукраинской информационной кампанией, подготовившей почву для аннексии Крыма и гибридной войны России против Украины.
Евромайдан в Киеве
Если во второй половине 2000-х гг. антиукраинская, как, впрочем, и антизападная риторика Путина воспринималась на Западе архаично, наигранно и скорее безобидно, то с годами постепенно пришло осознание, что кремлевский империалист разделяет тезис убежденного врага СССР, американского политолога Збигнева Бжезинского «Россия без Украины никогда не станет империей».
После 2014 года Путин воспринимал Украину как находящуюся под контролем Запада «Антироссию», которую необходимо вернуть в лоно России.
Предпринятые усилия — и прежде всего навязанные Киеву катастрофические для будущего украинской государственности «Минские соглашения» — не принесли успеха. Разрыв между Украиной и Россией только углублялся, а время работало против Москвы.
Имперские убеждения и осознание личных политических провалов содействовали радикализации Путина, для которого «украинский вопрос» постепенно стал главным. Если во второй половине 2000-х речь шла о контроле над Украиной и вовлечении ее в российские интеграционные процессы на постсоветском пространстве, то после 2014 года на первое место вышли наказание, подчинение и перевоспитание Украины. Новый этап начался в 2022 году: Кремль взял курс на уничтожение Украины, а в околокремлевских кругах распространился ужасный термин «деукраинизация».
«Освобождение через уничтожение»
Развязав открытую войну против Украины, Путин потерпел очередное фиаско. Российские шапкозакидательские военные планы («Киев за три дня», «Украина за две недели») с треском провалились, а слабость российской армии наглядно продемонстрировала системные проблемы «модели Путина».
«Прогулка в Украину» обернулась кровавой войной, и в методах ее ведения Кремль себя не ограничивает: идет целенаправленное уничтожение инфраструктуры, города стираются с лица земли, систематически наносятся удары по гражданским целям, насилие над гражданским населением и массовые убийства стали обычной практикой. Принудительный вывоз украинских детей в Россию с целью их принудительной ассимиляции, повлекший за собой выдачу Международным уголовным судом ордера на арест президента России, стал символом российских военных преступлений в Украине.
Вывоз детей отражает сущность политики Москвы: Россия хочет отнять у Украины будущее.
Владимир Путин избрал этот курс осознанно: не сумев подчинить Украину, он просто решил ее уничтожить. При этом и сам Путин, и российская пропаганда декларируют симпатию и уважение к украинскому народу, а свою «специальную военную операцию» называют «актом освобождения Украины от фашизма».
На Западе уже много лет спорят о фанатизме и прагматизме российского президента. И если во многих политических шагах по-прежнему присутствует холодный расчет, то в случае Украине доминирует фанатизм. Путин не понимает Украину и не хочет принять украинское общество таким, какое оно есть. Желая сделать из Украины Россию, именно он делает мифическую «Антироссию» политической реальностью. Сегодня он одержим презрением, ненавистью, а теперь и жажда местью — за свой позор и унижение. Со своего пути он уже не сойдет, но его все еще можно остановить. И Украина с этой задачей пока успешно справляется.
