В конце августа мой коллега режиссер Филипп Лось, которого я знаю больше десяти лет, написал пост в личном фейсбуке, который я прочитала и удивилась. За прошедшие полгода войны, мне казалось, многие люди пытались сформулировать модели поведения для тех, кто уехал из России, и для тех, кто остался, и дискуссия по поводу «хороших русских», «угнетенных русских» для меня казалась уже исчерпанной. Но я ошибалась.
Пост, где Филипп Лось сравнивает отношение к русским в Эстонии с Холокостом в годы Второй мировой, всколыхнул эстонское общество, медиаполе и привлек внимание политиков. Несмотря на то, что это частное мнение было высказано на личной странице в социальной сети, не в прессе, персона художественного руководителя Русского театра Эстонии, безусловно, является публичной и любое высказывание приобретает общественно значимый статус. Похожие, но с противоположным настроением, посты регулярно публикует другой художественный руководитель театра — в Риге, Алвис Херманис. На мой взгляд, они также имеют характер манипуляции общественным мнением в силу влиятельности фигуры в культурном пространстве Латвии. Ситуация в Эстонии повлекла за собой последствия, в которых я попыталась разобраться, отложив в сторону эмоции и личное отношение к участвующим.
Коротко: 5 сентября у Филиппа Лося истек срок контракта на Художественное руководство театра, а через неделю, 12 сентября, директор театра расторгла параллельный договор, в котором были прописаны условия работы в качестве режиссера-постановщика. В этот день Филипп Лось сообщил, что уволен из театра и намерен обращаться в суд.
Я поговорила с двумя участниками : бывшим художественным руководителем Русского театра Эстонии режиссером Филиппом Лосем и директором, членом Правления Русского театра Эстонии Светланой Янчек.
Вопрос первый — юридический
История руководства Русского театра Эстонии за последние годы вряд ли кого-то интересовала бы, если бы не недавние события.
Комментарий Светланы Янчек:
Юридически, Театром руководит Член Правления — директор, он берет на работу художественного руководителя и остальных работников, Член Правления подписывает свой контракт с Председателем Совета театра (состав совета назначается Учредителем — министерством культуры).
Из разговора с Филиппом Лосем:
Пять лет назад я заключил контракт на Художественное руководство Русским театром Эстонии. Прежде чем это случилось, я победил в конкурсе, который был объявлен Министерством культуры на эту должность. Этот контракт сначала был заключен сроком на три года, затем продлевался, первое время я работал без директора, совмещал обе позиции, затем Министерство культуры назначило первым лицом Маргуса Аликмаа, который осуществлял руководство до конца прошлого года, когда решил перейти на другую работу и объявил об этом учредителю. Министерство культуры объявило конкурс на замещение должности директора театра. Я, вероятно, должен был принять участие в конкурсе, и не возникло бы нынешних проблем, но условием участия было владение государственным языком (эстонский), а я пока, к сожалению, не владею им в необходимой степени (комментарий Ф.Л. В феврале сдал экзамен на категорию А2. В мае сдавал экзамен на В1, но недобрал нужные баллы). Также шли переговоры с другими возможными претендентами, в том числе, например, с бывшим директором Линна театра, который после раздумий принял решение не участвовать, к сожалению. Были и другие кандидаты. Сам конкурс не состоялся, в связи с уровнем поданных заявок.
Комментарий Светланы Янчек:
Обычно на место директора Члена Правления проводится конкурс. Его провели, но он провалился, кандидатов, удовлетворяющих требования Совета, не было. Тогда пригласили меня, я предложила некоторые условия, они были связаны с коллаборацией театра и Фестиваля «Золотая Маска», мои условия приняли, и я подписала договор на два года.
Вопрос второй — творческий
Уже весной, через полтора месяца после нового назначения, между художественным руководителем и новым директором начались трения из-за несовпадения позиций по формированию репертуара. Тем не менее, обе стороны договорились работать вместе и дальше, учитывая осложненную ситуацию на фоне начавшейся войны России против Украины, появления новых настроений и необходимости сохранять устойчивое состояние театра.
Комментарий Светланы Янчек:
Да, у нас были расхождения и разногласия с самого начала. Но не на почве разности взглядов на развитие театра, это нормальное явление в творческом коллективе и в большинстве случаев с этим можно работать, Серьезные разногласия возникли потому, что Филипп Лось недобросовестно выполняет свои обязанности, записанные в его договоре. Не более. Это вопросы внутренней жизни театра, обсуждать которые не самое правильное на страницах прессы.
Из разговора с Филиппом Лосем:
Я все же считаю, что вопросы планирования художественной программы театра, выбора режиссеров, пьес для постановок, — это моя ответственность, как художественного руководителя театра. Я знал Светлану Янчек давно, мы вместе делали проекты в рамках фестиваля «Золотая Маска в Эстонии», например, провели лабораторию современной драматургии, из которой выросли какие-то наши новые постановки. Я предполагал, конечно, что Светлана не ограничится исключительно менеджментом, а захочет влиять и на художественную политику театра.
Филипп Лось. Фото из соцсети Facebook
О художественной политике театра можно и нужно говорить. Режиссер Филипп Лось, прежде чем стать художественным руководителем Русского театра Эстонии, долгое время работал режиссером и помощником художественного руководителя московского театра «Школа современной пьесы» Иосифа Райхельгауза. Затем поставил спектакли в эстонском театре города Раквере. За период своего руководства театром в Таллинне привлекал разных режиссеров, ставил спектакли и по пьесам современных драматургов, и по классическим произведениям. Несомненной удачей можно назвать привлечение к постановке в театре эстонского режиссера Элмо Нюганена, чья премьера «Мертвые души» состоялась в марте этого года.
Из разговора с Филиппом Лосем:
Я не думаю, что это правильно, просто так отдавать в руки нового руководителя все то, что я сделал в театре за свои пять лет работы. А сделал я много. Я думаю, необходимо отстаивать свою позицию и свою репутацию.
Комментарий Светланы Янчек:
Художественная политика театра… Последние два года — это годы ковидных ограничений, если даже была бы какая-то мощная стратегия в художественной политике, реализовать ее в полной мере точно было нельзя. Но репертуарная политика, о которой можно все-таки судить, была мало выразительной. Если у художественного руководителя театра Филиппа Лося есть воля отстаивать демократические интересы в любой ситуации, если его волнует направленность общественных процессов в эстонском обществе и в мире, то имея такую кафедру, как Русский театр, он мог бы в течение пяти лет строить социально значимый, актуальный театр. У Филиппа Лося, как у художника, была возможность откликаться на самые болезненные вопросы истории и самые животрепещущие вопросы современности в своем творчестве на сцене, как это делают театральные люди во всем мире, и не только театральные, добиваясь и громкого резонанса и влияния на общественное сознание.
Вопрос третий — правовой
У меня также возникли вопросы по поводу договора, который был расторгнут по решению директора 12 сентября, ведь контракт истек 5 сентября, случилась какая-то неточность?
Из разговора с Филиппом Лосем:
Дело в том, что мой контракт истекал 5 сентября, и в это же время подходил срок замены моего вида на жительство, без уверенности, что у меня будет продлен контракт (хотя именно это — возможность продления контракта без проведения конкурса мы когда-то оговаривали как условие моей работы с предыдущим директором и с председателем Совета) я был не готов работать. Поэтому в мае, в конце сезона, мы договорились с Светланой Янчек, что заключим параллельный договор — на исполнение мной функций режиссера-постановщика. Мы заключили этот договор на год. Через некоторое время, этой осенью, я получу возможность подавать документы на статус постоянного жителя, и безусловно, наличие рабочего контракта было бы необходимым. Пока же я получил новый срок своего статуса ВНЖ».
Светлана Янчек. Фото из соцсети Facebook
Таким образом, становится понятно, что были два контракта: один — продленный из прошлых лет, пятилетнего срока, который закончился и не был продлен 5 сентября, и второй — другого уровня, режиссера-постановщика, который заключила Светлана Янчек в мае, с отложенным сроком начала работы с сентября, подписанный сторонами заранее, за несколько месяцев, в конце предыдущего сезона, и который предполагал, что Филипп Лось остается работать в Русском театре в качестве режиссера-постановщика с обязанностью поставить не менее двух спектакль в сезоне, сроком на один год (один театральный сезон). И именно этот контракт директор расторгла 12 сентября, через неделю после того, как он формально вступил в силу.
Комментарий Светланы Янчек:
Да, юридически решения могла принять только я и, конечно, я понимала контекст. Поддержка у членов Совета у меня в целом была, мои аргументы акцептировались, за исключением Председателя Совета Яака Аллика, который поддерживает деятельность Филиппа Лося. Весной этого года Председатель Совета настаивал на продлении договора Филиппа Лося на должности худрука без конкурса. Я была категорически против (отмены конкурса), и мы пришли к компромиссному соглашению, также предложенному Яаком Алликом — о подписании договора с Филиппом Лосем на сезон в качестве штатного постановщика. До сих пор такой должности в театре не было.
Фото: Русский театр в Таллинне
Что стало формальным поводом для расторжения контракта?
В нем есть пункт о соблюдении правил поддержания репутации театра в общественном и политическом пространстве страны.
Та волна обсуждений, которая поднялась после поста Филиппа Лося в фейсбуке, а затем и после серии его интервью, статей по этому вопросу в средствах массовой информации Эстонии, по словам директора театра, несомненно наносит ущерб деятельности театра. Филипп Лось так не считает, он убежден, что все, что он говорит сейчас — это попытка предупредить общество о том, что любое нарушение прав людей ведет в дальнейшем лишь к усугублению ситуации, и считает необходимым бороться за свои права, как представителя человека культуры в первую очередь, и именно российской культуры, которая является неотъемлемой частью культуры Эстонии.
Светлана Янчек говорит о том, что беспокоится и за русских сотрудников театра, и за украинских, которых театр принял в последнее время под свою крышу.
Не имея возможности предоставить полноценную работу, тем не менее, в общежитии театра теперь размещены актеры из разных городов Украины, приехавшие в Таллинн.
Также в труппе театра уже давно работают украинские актеры, и постоянное обсуждение темы ущемления прав русскоязычной части Эстонии иногда вызывает недовольство внутри театра, где работают очень разные люди, часто не разделяющие мнение своих коллег.
Театр пригласил на работу в последнее время Полину Стружкову, которая уже ставила здесь спектакль раньше, актрису и режиссера Юлию Ауг, которая с весны живет в Эстонии и приглашена работать в качестве артдиректора площадки «Ваба Лава» в Нарве, также были планы совместной работы с режиссерами из России, которые в настоящее время остаются без работы дома в связи со своей антивоенной позицией, и с режиссерами, покинувшими страну. По словам директора, теперь по всем этим вопросам работы с русскими коллегами преодолеть формальности по решениям будет значительно сложнее, многое надо начинать сначала, и она считает, что события, спровоцированные выступлениями Филиппа Лося, повлияли на эти процессы.
Когда я спросила Филиппа, не думает ли он, что таким образом может повлиять в отрицательную сторону на будущие планы театра по работе с русскими приглашенными режиссерами, он ответил мне, что ни в коем случае, что его задача как раз доказать, что культура является полем сближения, взаимного обмена и консолидации. И в демократическом обществе, каковым считает себя эстонское общество, не может быть таких реакций на публичные высказывания, именно поэтому он будет продолжать говорить и защищать свои права.
Мое личное мнение: во-первых, я бы не называла произошедшее увольнением, это чистое расторжение временного трудового контракта, и мой опыт говорит, что оспаривание решения о расторжении в суде возможно, принесет формальное восстановление прав, но скорее всего, повредит репутации.
Иногда победителей в суде не поддерживает профессиональное общество. Во-вторых, всегда жаль, когда профессиональные неурядицы и нестыковки, несовпадение художественных вкусов (а такое случается очень часто в театре, где у каждого участника общего процесса свой взгляд на искусство и свое отношение к репертуару и художественной политике) становятся «достоянием общественности», большая часть которой не очень понимает специфику работы в театре, и политиков (причем со всех сторон), которые используют любые возможности влиять на общественность. Я бы очень хотела пожелать, чтобы подобные конфликты решались другим, менее болезненным способом.
