В Литве готовятся принять закон, ограничивающий визы, ВНЖ и покупку недвижимости для россиян и беларусов

Среди тех, кто выступает за законодательное закрепление ограничений, председатель комитета Сейма по нацбезопасности и обороне Лауринас Кащюнас. Он отметил негативные тенденции в динамике покупки недвижимости россиянами. По его оценке, в прошлом году россияне приобрели в Литве около 700 объектов недвижимости, в 2020 году — 800, в 2019 году — 646. Самые популярными у россиян городами стали Вильнюс, Висагинас и Клайпеда.

«Все более активное приобретение недвижимости в Литве россиянами или учрежденными ими юридическими лицами в долгосрочной перспективе может представлять угрозу интересам национальной безопасности. Поэтому для борьбы с этими угрозами необходимо дополнительное ограничительное регулирование. Исключение будет применяться к гражданам Российской Федерации, которым был выдан временный вид на жительство в Литве в связи с преследованием на родине», — написал он в Facebook, добавив, что к санкциям нужно подходить комплексно, не оставляя лазеек, которые «позволяют России и ее народу наслаждаться комфортом, пока в Украине убивают людей».

Советница лидера белорусской оппозиции Светланы Тихановской по правовым вопросам Кристина Рихтер отмечает, что рассматриваемый законопроект не меняет визовых ограничений, которые уже были введены в связи с чрезвычайным положением. 

Гуманитарные визы выдавались с поддержкой МИДа Литвы, так что для людей, пострадавших от политических репрессий, процесс получения виз останется неизменным, утверждает она. По ее оценке, беларусы, которые уже получили ВНЖ, а также литовские национальные или шенгенские визы, смогут продолжить подаваться на получение временного вида на жительство. 

«Данный закон также ограничивает получение электронных резидентства и подписи, и пока что не до конца понятно, будет ли возможность у тех, кто уже имел резидентство, обновить его, когда истечет срок действия», — добавила Рихтер.

«Постоянно продлевать чрезвычайное положение и быть в ситуации неопределенности было довольно сложно», — объясняет рассмотрение законопроекта политолог и глава литовского офиса Freedom House Витис Юрконис, отмечая, что этот закон может быть продлен или перестать действовать через год. 

«Геополитический контекст, война, массовая миграция из обеих стран не могут не поднимать вопросы национальной безопасности, так что контекст понятен. Я понимаю также опасения тех, кто приехал из-за репрессий в своих странах, но, как мы видим, в законе были попытки прописать некоторые исключения. Речь о том, что тех людей, которые подвергались репрессиям и приехали под риском политически мотивированного преследования, эти меры не касаются», — добавил он. 

Вопросы к законопроекту

Будут вопросы к применению законопроекта, к тому, как его будут интерпретировать, отметил Юрконис. 

«Мы знаем по предыдущим случаям, как банки, например, воспринимают некоторые меры и на что ссылаются — не открывают счета и так далее. Не исключено, что этим законом тоже могут воспользоваться.

Например, если ты сотрудник беларуской IT-компании, но с российским паспортом, можешь ли покупать недвижимость и планировать свое будущее, будут ли какие-то вопросы от банка, если ты продал квартиру в Минске, покупаешь тут и берешь ипотеку, не будет ли возражений у банка и частного сектора, не будут ли они ссылаться на этот закон?», — говорит политолог. 

Кроме того, хотелось бы более точно понять, на кого распространяются исключения, отметил он. 

«Мы видим, что логика такая, что [под исключения попадут в том числе — прим.] те люди, которые как-то связаны с правозащитной линией, то есть и независимые журналисты, например, тоже подразумевались. Но тут, конечно, хотелось бы больше точности, потому что неточности или абстрактность могут дать пространство для разной интерпретации, и тут, конечно, нужны более четкие формулировки. Это касается только тех, кто приезжает по визе D, получает упрощенный ВНЖ или касается еще и независимых журналистов и тех, кто работает в IT-секторе или приезжает по высококвалифицированной работе? Но из моего общения с разными институциями я понимаю, что было желание иметь в виду все эти группы. Но насколько это отражается в законе в нынешнем виде, да, есть вопросы, которые требуют уточнения», — добавил Юрконис.

«Это может толкнуть людей вернуться не домой, а в тюрьму»: что думают россияне и беларусы Литвы

Сергеюс — литовец с российским паспортом. Он приехал в Литву 2,5 года назад, и планировал подавать заявление на гражданство. 

«Согласно Конституции Литвы, литовцы имеют право жить в Литве, но, судя по данному проекту, это не совсем так. То есть жить, конечно, можно будет, но для гражданства я не совсем правильный литовец, получается. На гражданство я претендовать не могу. Получается какая-то сегрегация по паспорту: граждане других стран могут податься, а мы — нет. Но самое обидное, что у меня достаточно политически активное прошлое в России, если бы я все вовремя не уехал, думаю, наверное, разделил бы судьбу многих активистов в местах не столь отдаленных из-за своих политических взглядов», — говорит он. Сергеюс строил долгосрочные планы на жизнь в Литве, хотел завести жену и детей, перевезти маму и купить недвижимость. Он высококвалифицированный специалист в сфере IT. 

«Сейчас у меня постоянный вид на жительство, потому что литовцам дают сразу именно постоянный вид на жительство и сразу можно подаваться на гражданство. Я уже пытаюсь этим заниматься, но, если читать шестой пункт законопроекта, то там говорится, что будут приостановлены все заявления и рассмотрения заявлений на гражданство. Но пока я все равно пытаюсь».

Если законопроект принимают в том виде, в котором он есть сейчас, скорее всего, придется уезжать даже несмотря на наличие постоянного вида на жительство, предполагает Сергиюс. 

«Как бы я ни хотел остаться, как бы я ни любил Литву, а я очень ее люблю, я не могу быть уверен в завтрашнем дне. Сейчас нельзя будет получить гражданство и купить недвижимость, а что дальше? Дальше могут, например, изменить определение что такое литовец. Я литовец по бабушке, а вдруг завтра скажут, что теперь литовцем можно быть только по родителям», — говорит он.

«Число граждан России или Республики Беларусь, которые стали гражданами Литвы, просто микроскопическое. И очень многие из них — беженцы, которые как раз-таки бежали от режима, от происходящего и получили убежище в Литве», — говорит Сергеюс. 

Кристина переехала из Беларуси в Литву по гуманитарным основаниям год назад. Она — активистка и активная участница протестного движения в Беларуси. 

«Принятие законопроекта в таком виде будет слишком мощным ударом для многих беларусов и лишит их возможности находиться в безопасной среде. Для многих беларусов, имеющих, например, рабочие документы, возвращаться в Беларусь опасно именно по гуманитарным причинам. Огромное количество людей участвовали в сопротивлении режиму, были вынуждены покинуть страну и работать за ее пределами. Тем не менее, они не оформляли документы на основании гуманитарных причин», — говорит Кристина. 

Она объяснила, что та гуманитарная деятельность, которой занимались многие беларусы, вынужденные покинуть свою страну, сейчас уголовно наказуема. Нарушением закона считаются переписка с политзаключенными или передачки им, перевод денег на так называемую отоварку (счет заключенного, деньги с которого он может тратить на покупки в местном магазине) или волонтерство под тюрьмами.

«Людей, которые таким образом участвовали протестах, сейчас в Литве живет очень много. Тут живут люди, которые оказывали помощь тем, кого пытали, здесь живут медики, которые откачивали людей, впавших в кому после пыток, и они живут по рабочим документам, не по гуманитарным. 

Этот закон может толкнуть людей вернуться не домой, а в тюрьму под пытки», — говорит Кристина. Она сама тоже не может вернуться в Беларусь, потому что ее арестуют. Кристина говорит, что не хотела бы уезжать из Литвы — ей очень нравится страна. «Я бы с удовольствием жила в Литве, платила налоги до тех пор, пока не смогу вернуться домой», — говорит она. Эта тема для беларусов очень чувствительная, отмечает Кристина. 

«По психологическим признакам огромное количество беларусов — это беженцы. Мы не знаем, когда сможем вернуться домой. И в широком смысле, в заложниках там остаются наши близкие», — пояснила она.

Кроме того, в случае принятия закона Кристина опасается остаться в социальной изоляции. «Я останусь без возможности даже хоть иногда видеть подруг и друзей, родственников, потому что, если я все верно поняла, у них просто не будет возможности получить документы для въезда. Я знаю, что бабушку и так не увижу. Многие находящиеся в Литве люди не могут поехать на похороны своих близких в Беларусь, потому что угроза ареста очень велика, она стопроцентная. Я надеюсь, что ценность свободы не будет попрана этим законом, и что мы можем оставаться в безопасности, понимая все тревоги Литвы о национальной безопасности», — говорит Кристина.

По ее мнению, беларусам нужно больше общаться с литовцами и интегрироваться.

«Литовцы мало о нас знают, несмотря на то, что многие мои знакомые учат литовский, потому что это такая концепция вежливости: мы должны знать язык страны, которая нас приютила», — отметила она. 

Анатолий живет в Литве с лета 2021 года и открыл здесь компанию. Он, как и Кристина, уехал из Беларуси после протестов 2020 года из-за политического преследования. Литва «была побратимом и готова была принять», вспоминает Анатолий.

«Сейчас у меня ВНЖ, и, если будут принимать закон о том, что нельзя будет продлевать ВНЖ, либо еще что-то, это на мне отразится напрямую: в Беларусь мне возвращаться нельзя. 

Я собирался уехать еще в прошлом году, но остался из-за войны и занимался волонтерством. Вывозил беженцев из Украины и привозил медикаменты и гуманитарку. До сих пор отправляю дроны и машинки иногда», — говорит он. Сейчас у Анатолия в Литве много друзей и сообществ, в жизни которых он принимает участие. В их числе бадминтонное и волейбольное. 

Ольга уехала из России в начале 2015 года, будучи беременной, так как после аннексии Крыма они с мужем решили, что не хотят растить ребенка в России.

«Мы посчитали, что дальше будет хуже, а мы хотим растить его в стране, где у него будут права. Дочка родилась уже в Литве, сейчас ходит в литовскую школу, она тут всю жизнь прожила», — говорит Ольга. 

Она рассказывает, что она редкий специалист по драгоценным камням. В Литве Ольга выучила литовский язык на уровне В1, сдала экзамен на знание Конституции и устроилась на работу. «Сейчас учусь в докторантуре по геологии, а точнее петрология, минералогия, геохимия. Я бы очень хотела продолжать работу над своей диссертацией. Мы полтора года назад заключили прелиминарный договор на квартиру от застройщика. В течении года вносили ежемесячные взносы, дом по факту только сейчас готов к сдаче и на конец апреля запланировано оформление документов. Заказан ремонт. Но в договоре написано, что если сделка срывается, то деньги за ремонт от застройщика не возвращаются, плюс назначаются штрафы. То есть из-за этого закона мы буквально остаемся без квартиры и еще и должны будем», — рассказывает она.

В случае, если законопроект будет принят в том виде, в котором он представлен сейчас, Ольга, скорее всего, будет планировать переезд в другую страну. 

«Буду долго оплакивать потраченные годы, ресурсы, несбывшиеся надежды и, скорее всего, думать о дальнейшей эмиграции. Так как страшно, что следующим шагом они могут в один день аннулировать мой ВНЖ, после чего последует депортация. А все эти анкеты, заполненные в миграции. При том, что миграция во всех русскоязычных СМИ высказалась, что выдала ВНЖ только тем, кто против войны и осудил агрессию. Думаю в России сразу подготовят списочек таких: мне в России за мою позицию до 25 лет грозит. Но я все же надеюсь, что в Литве у меня есть хоть какие-то права», — говорит Ольга.

Она написала десять писем представителям Сейма, двое ей ответили. Один из представителей фракции Laisvės в своем письме ей отметил, что вся фракция воздержалась при голосовании и постарается внести правки в законопроект. 

Один из депутатов, поддержавших законопроект на голосовании, по словам Ольги, в ответе на ее обращение сказал, что проблема возникла, когда «политики поддались на призывы масс», добавив, что «месть ослепляет людей». Он также написал, что в данной ситуации очевидно нарушен принцип равенства. «Мне гарантируют, что ЕСПЧ аннулирует такие решения Литвы», — говорится в его сообщении.

Нельзя говорить, что предлагаемые ограничения не соответствуют международным стандартам прав человека, уверена советница Светланы Тихановской по правовым вопросам Кристина Рихтер. О том же говорит и Юрконис. 

«Мы знаем по опыту других стран, что все может быть куда более жестко, если держаться линии только национальной безопасности. Во время войны, во время очевидной агрессии, не одной провокации и опыта стран Балтии, начиная с истребителя, который почти 20 лет тому назад упал на территорию Литвы, и бронзовый солдат, и кибератаки, и дезинформация, и пропаганда, и шпионы. Все это говорит о том, что обоснования точно можно найти, особенно, учитывая настроения в обществе, на которые в данном контексте тоже можно ссылаться», — объясняет Юрконис. 

О том, что обсуждаемый законопроект защищает интересы Литвы в области национальной безопасности, говорит и Рихтер.

«Мы понимаем беспокойство страны. На наш взгляд, закон должен быть направлен на тех людей, кто, приехав в Литву, продолжает сотрудничать с режимом Лукашенко финансово или путем передачи информации силовым структурам. И в этой части опасения литовского правительства понятны. Беларуские демократические силы в данной части только приветствуют усилия Литвы, понимая опасность присутствия таких людей на ее территории», — объяснила Рихтер. При этом она добавила, что многие переехали в Литву вынужденно из-за политически мотивированного преследования и продолжают сопротивление режиму Лукашенко. Кроме того, законопроект бьет по тем, кто прожил в Литве больше 10 лет и построил в стране свою жизнь — выучил язык, устроился на работу или открыл свое дело. 

Могут ли изменить законопроект?

Очень важно придерживаться уравновешенного взгляда и постараться найти точки взаимодействия, говорит Юрконис. 

«Не надо никакого психоза. Четко, коротко, по существу. В конечном итоге и у граждан Беларуси, и у граждан России, и у стран Балтии один и тот же источник угрозы — это режимы в Минске и в Кремле. Если будет видно доброжелательность и попытки от местных общин, от местных представителей гражданского общества, независимых СМИ реально бороться со своими режимами, противостоять их воздействию, обходу санкций и так далее, думаю, что тогда возможностей решить некоторые волнующие аспекты будет больше», — считает он.

Могут ли помочь обращения с предложениями внести поправки в законопроект зависит от самих предложений и от того, насколько эти рекомендации имеют системный характер, говорит Юрконис. 

«Я видел, что на протяжении последних двух лет Литва, как никто другой из стран Евросоюза, очень четко разделяла, где режим, где граждане этих стран, репрессированные, правозащитники и так далее. То есть, если будет какие-то дельные предложения, я думаю, что какая-то реакция возможна. Но опять же это зависит от того, насколько дельное будет предложение. Однако, к сожалению, есть и другой сценарий, который может быть возможен из-за растущего недоверия и раздраженности», — предупредил он.

Политолог также отметил, что 

Он вспоминает, что бывало и такое, что под прикрытием IT-компании и предлогом релокации бизнеса в Литву приезжали бывшие госчиновники или люди в погонах. Важно постараться вникнуть в сущность этого закона, понять, какие цели и задачи стараются решать с его помощью, говорит Юрконис.

«Например, сказать, что да, мы понимаем, что вас беспокоят, те, кто обходит санкции, вот возможное решение. Да, мы понимаем, что вы опасаетесь, что среди тех, кто приезжает из Беларуси и России, не обязательно все — честные люди. Вот у нас предложение, как таких можно отсеивать и какие дополнительные проверки можно проводить», — рекомендует он. 

Политолог отметил, что подобные предложения были и раньше: есть те, кто создает санкционные списки, кто пишет обоснования для них. Кроме того, есть правозащитники, которые делают другую работу: помогают определить наиболее уязвимые группы, людей, которым нужно эвакуироваться, пишут рекомендательные письма.

«Все это есть. Вопрос в том, насколько скоординированно все это будет. Спрогнозировать, что будет во втором чтении, мне довольно сложно, хотя я понимаю все интенции этого законопроекта, но также думаю, что есть пространство для уточнения, чтобы у людей, которые боролись против режима в своих странах, было меньше опасений насчет и так довольно неопределенного будущего», — предполагает Юрконис. 

Рихтер в свою очередь отметила, что 

«Мы можем предложить Литве разработку механизмов по верификации и другой необходимой поддержке, чтобы представители белорусской диаспоры не сталкивались с неоправданными ограничениями в свой адрес, а также не чувствовали себя в ситуации неопределенности. Законопроект в предложенном виде создает значительные сложности для законопослушных и лояльных Литве граждан Беларуси», — говорит Рихтер. Подобные ограничения необходимо вводить не по признаку паспорта, а по признаку сотрудничества с режимом Лукашенко, исключая из них людей, которые сопротивляются режиму и войне в Украине, добавила она.

Сложно сказать, насколько быстро может быть принят законопроект, но в первом чтении он был принят довольно быстро, отмечает Витис Юрконис. «Это вопрос и самих политиков, и правозащитников, и дельных предложений. Потому что, если это будет просто какое-то возмущение, петиции и все такое… они имеют право быть, но насколько это будет эффективно, не берусь сказать», — заключил он.