Дайнис Иванс, живая легенда рижских баррикад января 1991 года: у нас нет причин не гордиться своим государством

Дайнис мог бы запросто стать руководителем Латвийского государства еще в 1990-м, на волне национального пробуждения. Мог бы стать и министром культуры, и мэром Риги — ему предлагали разные посты, и не раз. Он не хотел быть лидером, но судьба в лице ныне здравствующего народного поэта Яниса Петерса выдвинула его на пост главы Народного фронта. Народ хотел видеть Дайниса главой Верховного Совета, 4 мая 1990 года провозгласившего декларацию о восстановлении независимости Латвийской Республики, но Дайнис сделал все, чтобы быть заместителем, вторым человеком в государстве. В 1992-м, достигнув независимости, ушел с высокой должности в журналистику и литературу. 

Сейчас Дайнис живет на хуторе Иван. В начале двухтысячных годов он стал председателем комитета культуры и среды Рижской Думы, но после этого окончательно уединился на хуторе, невдалеке от Плявиняс, прямо в центре Латвии. В этом прекрасном латвийском месте, находящемся во впадине Видземской возвышенности, можно не только вдохновляться природой, но и изучать историю Латвии.

«Судя по церковным записям, — говорит Дайнис, — впервые Ивансы в этих краях упоминаются в 1743 году. Но они явно здесь жили и раньше. Как-то раз напротив дома я рыл погреб и наткнулся на большой слой старой глины. Пригласил знакомого археолога, который сказал, что это, оказывается, очаг XIII века — в глине были обнаружены старые угольки. Теперь это место даже занесено в соответствующий археологический каталог».

И именно с этих краев началось движение национального Пробуждения. В 1987-м планировали построить на Даугаве Плявиньскую ГЭС, которая бы затопила живописные окрестности. Дайнис написал большую статью в газете «Литература и Искусство» в которой тогда работал. Это стало катализатором мощных общественных процессов, приведших к восстановлению независимости Латвии. О процессе восстановления незавиcимости Латвийской Республики в 1987-1991-м годах Дайнис по горячим следам написал книгу, название которой можно перевести как «Случайный слуга».

Говоря о драматических событиях января 1991 года, Дайнис вспоминает, что началось все сразу после Нового года, 2 января, когда ОМОН захватил Дом печати, где печаталась вся независимая пресса. Все эти издания ушли из Дома печати, не желавшие печататься и работать под советским флагом, развевавшемся на высотке Дома печати. Захват здания стал прелюдией к баррикадам. И в то же время шли наметки к переговорам руководства Республики с руководителем СССР Михаилом Горбачевым.

«Горбачев предложение встретиться с председателем Верховного Совета Анатолием Горбуновым и премьер-министром Иваром Годманисом принял. 12 января эта встреча должна была произойти в Москве (встреча не состоялась, почему, до сих пор тайна — прим. автора). Ранее он обещал нейтралитет армии. Но и ничего не ответил на действия ОМОНа».

Вечером 13 января Дайнис пошел спать в полночь. В полвторого ночи его разбудил звонок сотрудника Министерства иностранных дел Латвии Инта Упмациса: «В Вильнюсе стреляют!» — «Как стреляют?» «Ну так, из танков у телецентра. Только что звонили из Вильнюса и об этом сказало радио Каунаса.

«Только спустя несколько минут я осознал, что услышал. Включил радио. Как раз передавали призывы из парламента Литвы к народам мира и правительствам о помощи. Тут же позвонил Александру Мирлину в пресс-центр Верховного Совета, который работал всю ночь, на Латвийское радио. Вскоре я на дежурной машине Верховного Совета поехал в Старую Ригу. Некоторые другие депутаты (например, Шкапарс) ночью шли пешком. Рига выглядела спокойной, как никогда. Но, садясь в Волгу, заметил на улице двух мужчин с портативными рациями». Дайнис сразу определил, что это были люди явно не из местного КГБ. 

«Мои чувства были иррациональны. Я не мог понять, где буду вечером, буду ли дома или выеду из Латвии» (у Дайниса была специальная виза в Скандинавию на сорок дней, по советским временам для закрытой страны невероятное достижение). Иванс поехал в парламент, где уже собирались депутаты. 

«В 4.45 утра я выступил по радио в прямом эфире на латышском и русском языках с призывом прийти охранять стратегически важные объекты государства. Сказал, что это продлится пару дней. Но длительность времени никто не мог предвидеть. Верховный Совет и правительство уже с самого утра провело первые мероприятия по охране. Было принято решение машинами забаррикадировать мосты и пути, по которым могли бы войти в Ригу десантники. А уже с семи утра мне стали звонить в кабинет сотрудники русской службы »Радио Свобода«, потому что связи с литовским парламентом у них были прерваны. В десять утра на заседании президиума Верховного Совета было обсуждена возможность эмиграции руководства Республики, а также об устройстве на Домской площади и в Старой Риге медицинской помощи, культурной программы и строительстве баррикад».

На заметку — Домская площадь важна, поскольку как раз рядом с ней и парламент, и Латвийское радио, которое во время августовского путча ОМОНовцы, кстати, взяли. А пока что началось активное строительство баррикад, в том числе у телефонной станции на улице Дзирнаву и на острове Закюсала, где находился телецентр. Парламент был забаррикадирован бетонными блоками под руководством скульптора Фелдбергса. 

Еще до трагических событий в Вильнюсе был заявлен митинг в поддержку независимости на набережной у Даугавы в Старой Риге. И это исторический факт: на нем присутствовали 700 тысяч человек! Для маленькой страны с двумя миллионами населения это было феноменально! Вся Рига была в красно-бело-красных флагах, баррикадах. Во время митинга, главным оратором на котором был Дайнис Иванс, пролетел военный вертолет, сбросивший тысячи листовок над народом. Ирония судьбы — подул ветер и все листовки упали прямо в Даугаву под восхищенные выклики народа! Вертолет-неудачник улетел. 

«Позднее, хотя и редко, я слышал упреки в том, что в своей утренней речи по радио 13 января я зря взволновал людей, поднял слишком большую тревогу, произвел нежелательную активность. Это серьезный упрек. Впрочем, не я сам, а весь Народный фронт строил баррикады», — вспоминает Иванс.

Тем более, что после того, как остановились войска и в Литве, а в Эстонии вообще все было тихо, волнение народа на баррикадах стало уменьшаться. Пили чай и кофе, угощались булочками, грелись у костров. Это было действительно единение всего латвийского народа, людей всех национальностей, среди которых было много русских. Недавно орден Трех звезд Латвии (высшая награда республики) получила, например, легенда Латвийского радио Татьяна Зандерсон, ведущая русских новостей и программы «Экспресс-свобода», которая лично вела репортажи с баррикад.

«Какое малое значение в те дни имели комфорт и ценность личных вещей, — вспоминает Дайнис. — Какое ясное осознание своей общности и человеческой правоты. Когда забылись и национальные и политические трения, социальное делениею. Народ был единым организмом, где это все сегодня?».

Когда через дней пять все вроде бы утихло, Дайнис отправился в зарубежный визит. Но по возвращении вернулся в трагическую ситуацию. Сперва, 15 января, были выстрелы на мосту и от пули ОМОНа в Вецмилгрависе (там была их база) погиб невинный шофер. Но никто не предполагал, что 20 января вечером раздадутся выстрелы в самом центре латвийской столицы, рядом с памятником Свободы. Это ОМОН брал штурмом Министерство внутренних дел. Погибли пять человек, один случайный школьник, проходивший по соседнему парку, два милиционера. Смертельно ранен был знаменитый оператор группы Юриса Подлниекса Андрис Слапиньш — он умер на руках Подниекса со словами: «Снимай меня». Пуля задела и другого оператора группы Подниекса, Гвидо Звайгзне. Он умер 5 февраля. 

«20 января был задействован скомпилированный механизм провокации», — считает Дайнис Иванс. Причем, по его мнению, это была провокация, исходящая от КГБ, но не местного, а московского. Теперь, спустя время, ясно, что это была и провокация против самого Горбачева, которого подталкивали к введению «президентского правления» в странах Балтии будущие августовские путчисты. Михаил Сергеевич колебался. После чего за него задумали все решить путчисты в августе 1991 года. Заговор бездарно рухнул. И через пару дней Латвия стала реально независимой! 

О январских событиях сделано по горячим следам много документальных расследований (например, очень интересно расследование Татьяны Фаст и Владимира Вигмана «Анатомия одной провокации»). Теперь об этом снимаются художественные фильмы (например, «Январь» Виестура Кайришса). Но всей правды мы до сих пор не знаем, она засекречена в московских архивах. И, скорее всего, всей правды уже не узнаем никогда. 

«У меня нет никаких причин не гордится своим государством, — говорит теперь Дайнис Иванс. — Я не согласен со многим, что происходит вокруг, но если бы был всем доволен, не было бы смысла жить и стараться изменить что-то к лучшему. Нет, я ни в коем случае не думаю о революциях. Хватит. Я надеюсь на спокойную и уверенную эволюцию. А народная эволюция — это ничто иное, как образование и просвещение. Трижды этому верю!

Горжусь, что судьба дала мне возможность участвовать в восстановлении государственности Латвии, также как и в спасении Даугавы и окружающих ее земель от затопления. Это счастье, которое история предлагает не каждому поколению. Возможно, я что-то потерял, как личность. Ведь сколько бы я книг прочитал и написал, если бы не участвовал в процессе Атмоды. Но как дитя своей земли, приобрел — свободную землю, которую люблю и которую не хочу покинуть ради изменчивого благосостояния.

Иногда меня спрашивают: «За что боролись, на то и напоролись?» Но я считаю, что у нас есть главное — свобода. Это понятие, конечно же, должно быть более широким. Нельзя было надеяться, что мы станем свободными и счастливыми сразу же после провозглашения декларации о независимости. Свобода — это внутренняя категория, она заключается в образовании ума, в тренировке тела, в процессе познания самого себя».