6 июля Литва отмечает день государственности. Дата восходит ко дню коронации князя Миндаугаса (Mindaugas) в 1253 году. Исследователь Европейского гуманитарного университета доцент Василий Воронин — о том, кем был Миндаугас и как литовцы и белорусы воспринимают эту историческую фигуру.
Миндовг был одной из центральных фигур в истории Великого княжества Литовского, а его коронация – одним из важнейших событий его правления. Но такие крупные исторические личности и такие значимые события часто вызывают и немало споров. Это происходит по различным причинам. У представителей разных народов, религий, социальных групп по тем или иным причинам может сложиться разное к ним отношение. К тому же, выдающиеся личности прошлого в позднейшее время обрастают легендами и домыслами, которые так сильно укореняются в общественном сознании, что встают на один уровень с реальными историческими фактами. В результате людям, которые специально не занимаются историей, бывает очень сложно их отличить. Кстати, такие легенды иногда встречаются и в профессиональной исторической литературе.
Гравюра с изображение Миндовга из «Описания Европейской Сарматии» Александра Гваньини
Миндовг был правителем, которому впервые удалось объединить под своей властью практически все литовские земли. Он также смог подчинить ряд соседних славянских территорий – в первую очередь тех, которые располагались в Верхнем Понеманье, в границах современной Беларуси. Так возникло Великое княжество Литовское. Миндовг превратился в могущественного монарха и стал проводить широкую внешнюю политику, так или иначе взаимодействуя с соседними государствами. Способы этого взаимодействия были самыми разными – от военных походов и грабежа местного населения до политических союзов и династических браков. Одни соседи – те, кто послабее – становились объектами набегов литовских дружин и лишь оборонялись от них. Другие, наоборот, могли проводить и наступательную политику по отношению к молодому Великому княжеству Литовскому и вмешивались в его внутренние дела. К числу первых относились раздробленные или ослабленные монгольским нашествием русские княжества. Конечно, объектом литовских походов была не вся Русь, а лишь часть ее земель. Это были области, которые либо находились географически ближе к Литве (территория современной Беларуси), либо очень сильно пострадали от монголов (например, Черниговское княжество). К другим принадлежали такие сильные государственные и военные образования, как Ливонский орден рыцарей-крестоносцев, Галицко-Волынское княжество и опосредованно – Золотая Орда.
Нужно сказать, что Средневековье было жестокой эпохой, когда многие проблемы было принято решать силой. Миндовг жестко действовал не только в отношении соседей, но и внутри Литвы. Если какие-то люди мешали ему здесь, то он не задумываясь избавлялся от них – даже если это были его родственники или приближенные.
Примерно в 1252 году Миндовг изгнал из Литвы своего племянника Товтивила и еще двоих князей, забрав их владения себе. Однако они не смирились, нашли поддержку за границей, и в результате против Миндовга возникла опасная коалиция соседних государств. Главную роль в ней играли Галицко-Волынское княжество и Ливонский орден. Именно Орден добивался крещения Литвы, поскольку христианизация языческих народов была главным смыслом его существования. Но в этой ситуации Миндовг решил действовать самостоятельно, исходя в первую очередь из своих собственных интересов, и лишь с минимальным участием Ордена, которое сводилось в основном к посредничеству. Он установил контакты с папским престолом, согласился принять крещение из Рима, но одновременно оговорил себе право на получение королевской короны. Здесь надо учитывать, что официальный королевский титул мог получить только христианский государь, и по-другому было невозможно. Согласно идеологии, которая была тогда принята в христианской Европе, монарх получал свою власть от бога – разумеется, христианского, и только такой правитель мог носить официальный королевский титул. В результате Миндовг вместе со своей семьей и окружением принял крещение, а затем и королевский венец.
Правда, в истории с его крещением остается много неясного. Например, в точности неизвестно, оставался он христианином до конца жизни или бросил эту религию, достигнув своих политических целей.
Исторические источники эпохи Миндовга не называют того места, где произошла его коронация. Так что все места коронации, которые сегодня фигурируют в самой разнообразной литературе, фильмах и т. д., или взяты из исторических легенд, или названы в научных исследованиях в качестве гипотез. Несмотря на эти неясности, сам факт крещения и коронации Миндовга, конечно, нельзя ставить под сомнение.
Правда, так случилось, что эти события затем были надолго забыты. На них снова обратили внимание только по прошествии трех столетий, в XVI веке, и опирались уже, конечно, на иностранные письменные свидетельства. В самом Великом княжестве Литовском эти события уже давно стерлись из памяти людей. Итак, в действительности мы крайне мало знаем о том, как происходили те события.
Отдельное, и очень важное значение имеет вопрос: какое отражение фигура Миндовга и, например, та же его коронация находят в современной исторической науке – литовской, белорусской, прочей? А в них мы действительно находим немало расхождений в представлении фактов, и в их трактовках. Надо сказать, что разница в оценках связана не только с научной стороной дела, но и с другими аспектами – национальной принадлежностью историка, его пониманием патриотизма, исторической политикой, которая проводится в его стране, и т.д. При всем своем стремлении быть объективными ученые не могут полностью отрешиться от таких вещей, они тоже оказывают влияние на исследования. Это хорошо видно, например, по большой дискуссии о том, где находилась первая столица Великого княжества Литовского. Литовские историки склонны искать ее на территории Литвы, тогда как белорусские хотят видеть в ней Новогрудок. Кстати, практически та же ситуация и с местом коронации Миндовга.
Замок Миндовга в Новогрудке
Хотя личность Миндовга по-разному оценивается в литовской и белорусской исторической науке, не стоит преувеличивать эти расхождения.
Конечно же, Миндовг был литовцем, и эта фигура принадлежит в первую очередь литовской истории. Но надо учитывать, что и для белорусов она не чужая, поскольку именно при Миндовге северо-западные белорусские земли стали частью Великого княжества Литовского. А это государство уже никак нельзя вычеркнуть из истории белорусов.
Вообще, в последние тридцать – тридцать пять лет произошла кардинальная переоценка роли этого государства в истории Беларуси. Не думаю, что кто-то из литовских историков будет в наши дни всерьез утверждать, что она сводилась к угнетению литовскими феодалами белорусского крестьянства. Конечно, белорусская наука не свободна от крайних оценок, однако они становятся все более редкими и уже не находят большой поддержки. В Литве почему-то до сих пор считают самым крупным и авторитетным белорусским специалистом в области истории Великого княжества Литовского Миколу Ермаловича. В действительности его концепция у нас уже давно раскритикована, и у нее практически не осталось сторонников.
Другое дело, что имя Миндовга, как и имена некоторых других великих князей литовских, закрепилось в исторической памяти белорусов и уже не воспринимается нами как чуждое.
Но, как я уже говорил, это связано с наследием Великого княжества Литовского – страны, где литовцы и белорусы жили вместе. Кстати, это результат не только изменений последних десятилетий. Белорусский народ на протяжении столетий помнил имена великих князей литовских: у нас известно немало Витовтовых и Ольгердовых дорог, мостов, колодцев и т.д. Уже достаточно давно обсуждается проект установки памятника Миндовгу в Новогрудке. Он основан на предании, согласно которому именно здесь произошла коронация великого князя. В общем и целом сомнительно, что это событие произошло именно в Новогрудке, но, по крайней мере, такая легенда существовала уже в XVI веке. Если этот монумент когда-нибудь будет установлен, то он станет памятником не самому Миндовгу, а, скорее, легенде о его коронации в этом городе.
Василий Воронин
