Трамп танцует крамп. Тарифная война, объявленная президентом США, может стоить Литве 20-25 млн евро

Три шага вперед, два назад

Падение на фондовых рынках, резкое снижение стоимости нефти, волатильность курсов валют — лишь часть последствий, которые переживает мировая экономика вследствие указов администрации Дональда Трампа. Решения принимают быстро и столь же стремительно отменяют (или ставят на паузу), что иногда кажется, будто правительство США не преследует конкретную цель. Однако она есть.

— Нынешний глава Белого дома хочет во что бы то ни было увеличить инвестиции в свою страну, и таким образом поднять уровень жизни американцев, — объясняет экономистка и депутат Сейма Екатерина Рояка. — Трампу хотелось бы, чтобы США стали не только самыми богатыми, но и менее зависимыми от ценовых колебаний в других странах. Это вполне соответствует девизу 47-го президента «Cделать Америку снова великой» (Make Ameriсa Great Again).

Эксперт проводит аналогию с Японией, чья экономика была защищена от внешнего влияния, и ее граждане еще несколько десятков лет назад при выезде за границу чувствовали себя очень богатыми.

— Насколько это теперь достижимо — другой вопрос, — продолжает собеседница «Новой газеты. Балтия».

Сейчас нынешнюю внешнюю торговую политику США можно описать как три шага вперед, два назад. При поддержании текущего курса стране придется пройти через политическую турбулентность, высокую инфляцию и недовольство среднего класса. Добиться ожидаемого результата в таких условия нереалистично, но сказки иногда случаются, отмечает Екатерина Рояка.

Теория игр, а не законы экономики

Реакция торговых партнеров США очень показательная. После повышения американцами пошлин многие приняли ответные меры. Так, в отношении китайских товаров Вашингтон сначала ввел пошлины в 20%, а когда Пекин не согласился и принял симметричные шаги, то повысил до 145%. На данный момент Пекин установил пошлины на уровне 125%. А его чиновников перевели в режим «военного положения».

— У каждой страны, вовлеченной в тарифную войну, будет вариант бэка, поскольку ситуация развивается не по экономическим законам, а в соответствии с теорией игр, — считает Екатерина Рояка. — Представьте, что навстречу друг другу мчатся два автомобиля. Кому-то нужно первым свернуть. Кто это сделает первым, решается сейчас.

Потери Литвы могут обойтись от 0,5 до 0,75% ВВП

Литва, которая глубоко интегрирована в мировую экономику, к такого рода колебаниям довольно восприимчива. На нее напрямую влияет повышение тарифов. Также меры, принимаемые США, негативно сказываются на ее инвестиционном климате.

— Конечно, это не катастрофически большая сумма, но все же существенная.

Она делает оговорку, что данные актуальны на текущий момент, так как уже завтра все может измениться: «Более половины экспорта из Литвы в США приходится на продукцию с высокой добавленной стоимостью — это фармацевтика и полупроводники, которые повышение тарифов пока не затронуло».

Однако это не все. Поскольку Литва задействована в сложных цепочках производства товаров, то рано или поздно ее настигнет косвенный эффект — через экспортных партнеров. К примеру, если главной пострадавшей от тарифов станет Германия, то это скажется на Литве, которая активно участвует в немецкой автомобильной промышленности, замедление экспорта из стран Северной Европы негативно отразится на мебельной промышленности.

Разумеется, сейчас торговые партнеры США ищут выход из ситуации. Литва пытается расширить список стран, с которыми у бизнеса могут состояться деловые контакты. Так, советник президента Марюс Чеснулявичюс заявил, что Гитанас Науседа поддерживает восстановление дипломатических отношений с Китаем при условии соблюдения национальных принципов.

— Ожидаются визиты дипломатов и представителей деловых кругов в разные страны, в том числе в Южную Корею, — напоминает Екатерина Рояка. — Этими возможностями могут воспользоваться более тысячи предприятий, на которых американские пошлины оказали прямое воздействие.

Рассматривать Вашингтон как надежного и долгосрочного партнера уже сложно

Отказываться от торговых отношений с США вряд ли кто-то собирается, полагает Екатерина Рояка. Но решения администрации Трампа вынудили пересматривать подход к тому, чтобы видеть в Вашингтоне надежного партнера в долгосрочной перспективе.

— В особенности это касается Канады, которая оказалась в сложном положении, — подчеркивает экономист. — Канадцы массово отказываются от американских товаров и поездок в США.

Не до конца понятно, как в будущем тарифная война отразится на товарообороте двух североамериканских стран, но репутационные потери уже наступили.

— Напрямую краткосрочные колебания курса на Литве не отразятся,— считает Екатерина Рояка. — Укрепление евро сделает экспорт литовского производства за пределы еврозоны еще более дорогим. В то же время стоимость нефти традиционно привязана к доллару, ослабление американской валюты и более дешевая нефть частично компенсируют негативное влияние.

Эксперт предупреждает, что переориентация торговли на другие рынки неминуемо повлечет изменение в структуре валютных операций в мире.

— Многое зависит от политики центральных банков, — говорит экономист. — Если начнется рецессия, то Европейский центробанк, вероятно, примет решение о снижении ставки, поощряя экономический рост.

Термин рецессия сейчас звучит очень часто. Есть опасения, что все это приведет к мировому экономическому кризису. Иногда нынешнюю ситуацию сравнивают с началом Великой депрессии в Америке. Насколько это уместно?

— Хотя эта аналогия визуально подходящая, но все же нерелевантная, — считает Екатерина Рояка. — Возможности современной мировой экономики несопоставимы. Рынки труда стабильные и, несмотря на колебания, удерживаются на высоких уровнях.

Она также обращает внимание, что крупные экономики начинают формировать союзы. Это тот случай, когда дружат скорее против, нежели за.

— Канада стала в большей степени ориентирована на ЕС, — замечает экономист. — Видим, как изменилась риторика Оттавы и участившиеся поездки официальных лиц в Европу. Давайте не будем забывать, что между Гренландией (читай, ЕС) и Канадой проходит самая протяженная морская граница — около 2700 километров.

А вот с Китаем у ЕС, скорее всего, сохранится прагматичный подход, полагает эксперт. Если отношения и будут развиваться, то с опаской.