11 сентября эстонскому композитору Арво Пярту исполняется 89 лет. Еще 10 лет назад газета Daily Telegraph назвала Пярта «возможно, величайшим из ныне живущих композиторов мира» и «безусловно, самым известным и востребованным брэндом Эстонии». Арво Пярт создал новый музыкальный язык — тинтиннабули — в основе которого лежит числовое программирование.
«Арво Пярт настолько самобытный, что и у музыкантов с Эстонией не ассоциируется, — говорит музыковед Анна Виленская. — Его знают везде. И это хорошо. Это значит, что он больше, чем Эстония».
«Самый востребованный бренд Эстонии»
На главной площади эстонского Раквере, под фонарями, похожими на огромные желтые абажуры на стебельках, стоит памятник юному велосипедисту. Мальчик-подросток в кепке и сандалиях, держа за руль большой велосипед, повернулся в сторону, словно во что-то внимательно вглядываясь или вслушиваясь. Если пройти мимо фонаря, зазвучит музыка Арво Пярта.
Когда я спросила своего эстонского знакомого, насколько правдива легенда, что Арво Пярт сейчас живет в Раквере, он засмеялся и ответил, что информация о месте жительства композитора относится к числу государственных тайн. И в этом только доля шутки.
К Арво Пярту, современному классику, несколько лет подряд признаваемому самым исполняемым композитором в мире, в Эстонии отношение особое.
Сказать, что эстонцы относятся к Пярту с уважением — не сказать почти ничего: слово «благоговение» здесь подошло бы больше.
Памятник на площади появился в 2010-м, к 75-летию Пярта. Жители Раквере утверждают, что в образе юного велосипедиста увековечен их знаменитый земляк, а сам памятник отсылает к обстоятельствам его биографии. Во времена детства Пярта не каждая семья могла позволить себе радиоприемник, а музыкальные передачи транслировались из установленных на столбах громкоговорителей. Мальчик приезжал на велосипеде и наматывал круги вокруг громкоговорителя, и в память об этом на площади сейчас звучит музыка.
Фото: tripadvisor
Несколько лет назад в День независимости Эстонии корреспондент одного из местных изданий проходил мимо площади. Стоял 20-градусный мороз, и журналист заметил, что шея маленького велосипедиста укутана в шарф — таким нетривиальным образом горожане проявили свое внимание и заботу.
Мэр города на удивленный вопрос журналиста ответил: «Для нас это очень важно. Оттуда, от него, сила идет».
Центральная площадь Раквере, города, где Арво Пярт вырос и где начал заниматься музыкой — не единственное место памяти о композиторе. Ежедневно в полдень на башне лютеранской Троицкой церкви звучит написанный Арво Пяртом колокольный звон Kyrie. В 2015-м Раквере праздновал 80-летие Пярта сразу несколькими мероприятиями, в доме-музее жителей города на старинной улице Пикк одна из комнат посвящена Арво Пярту, а в 2025 году в городе появится Дом музыки имени Арво Пярта.
Трогательное радение жителей Раквере о поддержании памяти об их знаменитом соотечественнике — только небольшая часть того ореола почитания, любви и признания, которым окружена фигура Пярта не только в Эстонии, но и в остальной Европе, и во всем мире. Арво Пярт — кавалер Ордена Почетного легиона Франции, почетный доктор Оксфорда, почетный член Королевской Шведской музыкальной академии и обладатель множества других титулов и регалий. Киевское издательство «Дух и литера» еще в 2014 году выпустило сборник исследований и воспоминаний о Пярте. Бьорк сочла за честь записать интервью с ним, а одно из выступлений Стинга во время эстонского турне в июне этого года произошло в центре Арво Пярта в Лауласмаа.
Эмиграция и возвращение в Эстонию
Обозначим пунктиром биографию. После окончания консерватории Пярт работал на Эстонском радио, писал саундтреки к фильмам и мультфильмам и уже начинал работать над оригинальной музыкой. В своих ранних сочинениях он под влиянием Шостаковича и Прокофьева использовал неоклассические стили, затем перешел к авангардным экспериментам, используя технику 12 тонов Шёнберга. Его додекафонический «Некролог» для оркестра получил в 1960 году первую премию на конкурсе Всесоюзного общества композиторов.
Интересно, что одновременно это же сочинение вызвало гнев советского музыкального руководства — генеральный секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников раскритиковал музыку Пярта за «подверженность иностранному влиянию».
В сочинениях второй половины 1960-х — Credo, Симфония № 2, Pro et contra — Пярт смело использует современный авангардный язык и цитаты из Баха. В 1968 году в Таллинской филармонии состоялась премьера Credo — сочинения, в основу которого положен евангельский текст.
Когда до чиновников дошло, что в стенах советской филармонии фактически прозвучала часть мессы, литургической службы, это вызвало в эстонском ЦК компартии большой переполох.
Сотрудники филармонии, допустившие его исполнение без согласования с Союзом композиторов, были уволены.
Откровенно религиозный характер Credo привел к тому, что оно подверглось негласной цензуре, Пярт был исключен из Союза композиторов, а его музыка перестала звучать в концертных залах. После этого он на несколько лет перестал писать музыку. По воспоминаниям друзей, после исключения из Союза композиторов и негласного запрета на исполнение его сочинений Пярт даже пытался работать почтальоном. В начале 1970-х годов он перешел из лютеранства в православие, изучал григорианское пение и классическую вокальную полифонию. Биограф Пярта Пауль Хиллер пишет: «он дошел до состояния полного отчаяния, когда сочинение музыки казалось самым бесполезным делом, и ему не хватало музыкальной веры и силы воли, чтобы написать хотя бы одну ноту».
Арво Пярт. Фото: Eric Marinitsch, Центр Арво Пярта
Это «время тишины» стало определяющим для всей дальнейшей работы Пярта. Именно тогда в его творчестве случился перелом. Оставив сочинительство и погрузившись в изучение литургической музыки Средневековья и Возрождения, Арво Пярт пришел к созданию нового музыкального языка, получившего название tintinnabuli (от лат. «колокольчики»). Суть его заключается в соединении двух различных голосов, образующих композиционное единство. Жена композитора Нора Пярт потом говорила, что, если бы Арво не нашел способа выразить то, что чувствовал, и если бы к нему не пришла однажды зимним утром идея тинтиннабули, он бы не смог продолжать работу.
В 1976-м Арво Пярт снова начал писать музыку. Теперь в ее основе лежит религиозный текст, который композитор кодирует в виде чисел, а получившуюся математическую формулу переводит в музыку.
Музыковеды говорят о ее парадоксальной природе — в конце ХХ века музыкальный стиль Пярта звучал очень современно, однако источник этого стиля глубоко укоренен в прошлом.
Важные сочинения Пярта, написанные на новом выразительном языке, — «Кантус памяти Бриттена», «Зеркало в зеркале» и «Табула раса».
В 1978 году в Таллинне прошел 1-й Фестиваль современной музыки, который до сих пор считается одним из легендарных событий в эстонской музыкальной истории. В нем принимали участие известный эстонский композитор Арво Пярт и грузинский композитор Гия Канчели — автор музыки ко многим фильмам Георгия Данелия. «Фестиваль родился по той причине, что большое количество великолепных композиторов, в том числе Арво Пярт, были официально запрещены, их музыка не звучала. Но в то же время многих исполнителей эта музыка интересовала», — вспоминает организатор фестиваля дирижер Андрес Мустонен.
В 1980 году Арво Пярт и его семья были вынужден эмигрировать — сначала в Вену, а затем в Берлин, где они прожили почти 30 лет.
В 2010 году Пярт вернулся в Эстонию, где живет и сейчас. Тогда же в Эстонии открылся Центр Арво Пярта, где изучают его наследие и где хранится архив композитора.
Арво Пярт написал много масштабных композиций для хора и оркестра, четыре симфонии, произведения для оркестра, многочисленные хоровые пьесы и камерную музыку. Его музыка была включена в программы многих известных фестивалей, оркестров и ансамблей, в теле- и радиопередачи.
После восстановления независимости Эстонии восстановилась и связь между семьей Пярта и Эстонией, а также с эстонской музыкальной сценой. С 1990-х годов его сочинения стали часто исполняться в эстонских концертных программах, Таллинский камерный оркестр и Эстонский филармонический камерный хор выпустили свои первые записи музыки Пярта.
Насколько существенна «эстонская составляющая» в сочинениях Арво Пярта, жизнь и творчество которого столь тесно связаны с Эстонией? Когда Арво Пярта спрашивают, считает ли он свою музыку эстонской, он пожимает плечами: «Я не знаю, что такое эстонская… я не думаю об этих вещах».
В отличие от многих коллег-композиторов, Пярт никогда не черпал вдохновение в национальном фольклоре и мифологии. К эстонскому эпосу «Калевипоэг» он не обращался даже в ранних своих произведениях. Однажды он сказал о себе: «Мой Калевипоэг — это Иисус Христос».
Музыковед Анна Виленская говорит о нем: «Арво Пярт настолько самобытный, что и у музыкантов с Эстонией не ассоциируется. Он не работает с фолк-материалом. Одно дело — быть просто национальным композитором. А Арво Пярт — всеобщий, его знают все, его знают везде. Я думаю, что половина людей не знает, что он из Эстонии. И это хорошо. Это значит, что он больше, чем Эстония».
«Для меня музыка Пярта имеет поистине вневременное значение», — согласен с ней музыковед Тим Рутерфор-Джонсон.
Арво Пярт. Фото: Kaupo Kikkas, Центр Арво Пярта
«Слова потеряли свое значение»
Арво Пярт часто использует свою известность как площадку для публичных заявлений. Он остро откликается на события, происходящие в России, особенно связанные с репрессиями и с нарушением прав человека. Одно из его самых значительных произведений этого столетия, Четвертая симфония (2004), была посвящена Михаилу Ходорковскому, который в то время отбывал тюремный срок. Когда в 2006 году была убита российская журналистка Анна Политковская, Пярт посвящал ее памяти все свои выступления сезона 2006-2007. «Политковская поставила весь свой талант, энергию и в конце концов даже свою жизнь на спасение людей, ставших жертвами злоупотреблений, царящих в России», — объяснил он.
В День памяти депортации жителей Эстонии 14 июня в таллинской Jaani kirik звучит сочинение Арво Пярта, посвященное жертвам политических репрессий.
В первые же дни полномасштабного вторжения Арво Пярт обратился к украинскому народу со словами поддержки:
«Дорогие украинские друзья, все те, кто сейчас ценой своей жизни сражается за свой дом! Мы преклоняемся перед вашим мужеством, цена которого — неимоверные страдания. Мы будем с вами столько, сколько сможем. Все, что нам остается — это комок в горле, слезы и молитва. Слова потеряли свое значение. Простите нас! Простите нас за то, что мы не смогли защитить вас от немыслимой в наше время катастрофы».
Работа над каждым сочинением Пярта начинается с религиозного текста, который он преобразует в музыку. При этом в финальной версии произведения слов в большинстве случаев нет: все, что необходимо, Пярт говорит музыкой.
Слова Арво Пярту иногда нужны для публицистического высказывания, хотя и здесь он признает их бессилие: «Слова потеряли свое значение».
