«Ни разу не пожалел». История Витаутаса Томашюнаса — одного из летчиков, разбрасывавших цветы с самолета Ан-2 в день «Балтийского пути»

За два дня объявили запрет на все полеты, кроме рейсовых

Каунас стал важной точкой акции. Из этого города исходил мощный запрос о восстановлении независимости.

Безусловным героем Балтийского пути стал пилот Витаутас Томашюнас, который давно вышел на пенсию, но все еще остается в авиации. У него крепкое рукопожатие, ясный ум и ни капли сожаления об участии в весьма рискованном мероприятии.

— После того, как Альгирдас и Пранас Бразинскасы в 1970 году совершили успешный угон самолета в Турцию, литовцев старались не подпускать к большой авиации, — пилот начинает с предыстории, которая дает понять значение его родного города. — Так вышло, что Каунас стал местом, где у литовцев оставались небольшие возможности учиться летному делу — тут располагались ДОСААФ, авиаклуб и некоторые предприятия. Когда возникла идея задействовать во время Балтийского пути самолеты, то обратились к нам. Сперва многие летчики изъявили желание, но затем вмешался КГБ.

Довольно быстро советские спецслужбы сообразили, что локальной манифестацией 23 августа 1989 года дело не ограничится. Их опасения подтвердились: не менее двух миллионов жителей Литвы, Латвии и Эстонии выстроились в живую цепь длиной более чем 650 км. Это красивейшая мирная акция показала единство стран Балтии в стремлении покончить с советской оккупацией.

— Узнав о задумке с цветами, власти всячески пытались этому помешать. За два дня был объявлен запрет на все полеты, кроме рейсовых, — продолжает Витаутас Томашюнас. — Этот приказ поступил из Москвы. Самолеты, которые находились в воздухе, должны были незамедлительно сесть на ближайших аэродромах. Там их буквально держали под арестом — аккумуляторы сняли, колеса заблокировали, рядом дежурил сторож с ружьем. Доступа к бортам у летчиков не было.

Самолета могло быть три, но…

Однако власть просчиталась, забыв, что в Литве уже зарегистрирована первая частная авиакомпания. Это была Aviapaslauga, которую учредил бывший инструктор ДОСААФ Витаутас Томашюнас: «Как только в СССР разрешили кооперативы, я ушел в отпуск и занялся оформлением документов. Получил все разрешения, а через полгода взял в аренду три Ан-2 и один Ан-26 у Министерства авиапромышленности и стал перевозить грузы, пассажиров по всему СССР — в Молдову, Беларусь, Украину».

По словам пилота, поначалу многие восприняли его идею скептически, даже некоторой завистью, мол, ничего у тебя не получится — как ты, например, платить за пользование аэродромами собираешься? Оказалось, это все решаемые трудности, а литовский пилот хорошо почувствовал момент — система мутировала, конвульсируя и разрушаясь.

Это упустили советские бюрократы, которые считали, что у них все под контролем.

— Ко мне обратился Альгимантас Норвилас из движения Sąjūdis, которое организовывало Балтийский путь, — говорит собеседник «Новой газеты.Балтия». — К тому моменту все летчики отказались и идея с цветами была на грани срыва. Спросил, сколько у меня есть времени? Он не скрывал: чем быстрее решишь, тем лучше. Через несколько часов я дал согласие и стал искать летчиков.

Малоизвестный факт: над Балтийским путем летали два самолета, но в воздух могли подняться три — столько бортов было в распоряжении Витаутаса Томашюнаса, и он готов был их предоставить. Но, увы, набралось только два экипажа. Остальные от участия в опасной авантюре отказались.

— Одним самолетом пилотировал я, на борт взял также моего друга Пятраса Бету и его жену. Вторым Ан-2 управлял Казимерас Шалчюс со своей командой. Задачей пассажиров было помогать разбрасывать цветы, — рассказывает Витаутас Томашюнас.

Подготовка акции велась в строгой секретности. Об участии пилотов не знали даже их родные. Летчик не скрывает: были обоснованные опасения, что супруга не выпустила бы из дома: «Как говорят, ты куда Одиссей, от жены и детей? Но у меня внутренней борьбы не было — я же понимал, куда мы идем».

Красный октябрь со звездой сменили на литовский триколор

Когда настал день акции, летчики со своими экипажами отправились на военный аэродром возле Каунаса, где находились самолеты Aviapaslauga. Поскольку полеты были запрещены, то объявили технический день. Рутина: оформление документации и прочее. Но у участников Балтийского пути был свой план.

— На хвосте Ан-2 был советский флаг, — усмехается Витаутас Томашюнас. — Мы его решили закрасить литовским триколором. Знаете, надоело летать с красным октябрем и звездой на борту. Это был наш порыв души! Конечно, это было рискованно — как-никак надругательство над госимволом. По тем временам нешуточное дело. Перекрашивали за несколько часов до полета, потому что иначе бы акция на этом и завершилась — самолет же под подушкой не спрячешь. На аэродроме он как на ладони. Рано или поздно кто-нибудь бы заметил и доложил.

У летчиков были три задачи: во-первых, цветочная. Сложность в том, что дождь из роз, гвоздик и хризантем должен был пролиться над участниками Балтийского пути, но не поранить их. Во-вторых, пилотов просили по радиостанции координировать цепь с организаторами. А в-третьих, планировалось взять на борт журналистов, чтобы запечатлеть исторический момент.

— Когда все было готово, мы вылетели на другой аэродром, расположенный недалеко от Каунаса — в Алексотас, — рассказывает Витаутас Томашюнас. — Там нужно было получить разрешение на полет и заодно погрузить первую партию цветов. В Алексотасе командовали военные, и сразу возникли сложности. Меня спросили, почему я собираюсь лететь, если объявлен запрет. Понимая, как устроена система, я сослался на документ, вот, посмотрите — моя компания в список не включена, а мне нужно в Лиепаю. Лейтенант, который сидел в штабе, бросился куда-то звонить. Я слышал его разговор с собеседником. Тот уточнил, есть ли запрет и услышав отрицательный ответ, сказал: ну так пускай летит. Они еще не понимали, что происходит.

— Стал уговаривать солдат, стоявших на въезде. Они — ни в какую, — продолжает пилот. — Тогда я пригрозил, что позвоню командиру части, которого действительно знал. Это сработало! Затем у нас было 10-15 минут, чтобы погрузить полторы тонны цветов на борт. Мы выстроились в живую цепочку и передавали охапками. Наша одежда моментально стала зеленой. Впрочем, на такие мелочи мы уже не обращали внимания.

Самый напряженный момент, по признанию нашего собеседника, возник, когда оставались считанные минуты до взлета. Он заметил, что военные внезапно засуетились, началось движение техники.

Это был показательный момент единения и солидарности нации. Литовские патриоты были повсюду и помогали единомышленникам как могли.

В конце концов, «Кукурузник», максимальная грузоподъемность которого 1,5 тонны, с трудом оторвался от взлетной полосы. Пилот пошел на осознанный риск, загрузив Ан-2 цветами больше положенного. После этого остановить ход Балтийского пути было уже невозможно.

В ответ на угрозы летчик отвечал: «Прошу обеспечить безопасность полетов»

Два самолета Ан-2, которыми управляли Витаутас Томашюнас и Казимерас Шалчюс, летели прямо над головами собравшихся людей. Позднее знаменитые кадры попали в учебники по истории.

— Нас потом называли хулиганами. Это в самом деле было опасно, но мы чувствовали машину как продолжение собственного тела. У меня налет к тому времени составлял 4,5 тысячи часов, — подчеркивает пилот.

Долетев до Укмерге, борты разошлись в противоположные стороны. Витаутас Томашюнас направился в сторону Паневежиса, а Казимерас Шалчюс — к Вильнюсу.

— Набрав высоту, мы увидели поток людей, которые двигались в одном направлении. Конечно, мы ожидали, что участников будет много, но не ожидали такого масштаба, — увиденное потрясло летчиков. — От Мариямполе образовалась огромная пробка. Это была сплошная река из людей, которые шли к свободе, и их ничто не могло остановить. Нас приветствовали, размахивали руками, аплодировали. Кто-то шел пешком, кто-то ехал на лошадях, но все двигались к месту акции. Я не мог представить, что воспрянет буквально вся страна.

Это была лучшая демонстрация того, что три страны и их жители четко выбрали свой путь. Но самое важное — люди увидели, что их много, и это позволило рассеять все сомнения.

— Советская пропаганда убеждала, что независимость нам ничего хорошего не принесет. Не будет ни колбасы, ни молока — только голод и разруха, — вспоминает Витаутас Томашюнас. — Но с высоты было хорошо видно, как люди хотят убежать от «хорошей жизни» в СССР.

В тот день пилот совершил пять рейсов, каждый раз забирая очередную партию цветов. Садиться на аэродром в Алексотасе было бы верхом безумия. В качестве запасной площадки выбрали маленький аэродром, использовавшийся сельхозавиацией, недалеко от Укмерге.

— Не заглушая мотора, мы быстро грузились и снова летели к месту акции, и все равно не успели забрать все цветы, — с некоторым сожалением отмечает собеседник «Новой газеты.Балтия».

— Насколько был велик риск, что военные поднимут боевую авиацию? Могли, например, сбить ваш самолет? — спрашиваем.

— Немалый! Но у меня был заранее продуманный план на этот счет. У друзей-военнослужащих я попросил коды, которые бы позволили мне маркировать в радиоэфире самолеты как свои. Это было некоторой гарантией нашей безопасности.

Без эксцессов, впрочем, не обошлось. Когда Казимерас Шалчюс кружил над Кафедральной площадью в Вильнюсе, в радиоэфире раздалось грозное предупреждение: «Вы нарушаете высоту, мы поднимаем вертолеты, готовы начать преследование». На это летчик всякий раз отвечал: «Прошу обеспечить безопасность полетов». Читай, отправил по известному направлению, использовав стандартную отговорку.

После акции еще две недели скрывался от сотрудников КГБ

Балтийский путь позволил политикам из Литвы, Латвии, Эстонии получить легитимность в вопросе восстановления независимости. Акция стала генеральной репетицией, придавшей импульс по выходу из СССР. Но этого было бы недостаточно без публичной огласки.

— В первый раз журналистов, в том числе иностранных, мы подобрали на площадке возле Укмерге, — говорит Витаутас Томашюнас. — Потом они несколько раз пересаживались — то ко мне в самолет, то к Казимерасу Шалчюсу. Я на это не особо обращал внимания, потому что хотел выполнить как можно было больше рейсов. Затем их высадили в поле.

Как бы то ни было, важнейшую миссию удалось успешно выполнить — в тот вечер весь мир увидел кадры, ставшие историческими. Живая цепь, растянувшаяся на сотни километров, была запечатлена с самой выгодной позиции. Оспаривать масштабы было бессмысленно. Это стало превентивным аргументом на все потуги советской пропаганды, потерпевшей поражение.

Пока простые люди из стран Балтии переживали момент эйфории, летчикам предстояло решать вопросы собственной безопасности. Вернувшись на аэродром базирования, они увидели вооруженных людей с большим количеством звезд на погонах — это были сотрудники КГБ, уже искавшие летчиков.

— Несанкционированный полет, надругательство над госсимволом, загрязнение окружающей среды, пособничество в съемке с воздуха для иностранных СМИ, — Витаутас Томашюнас перечисляет основания, по которым ему могли быть предъявлены обвинения.

Разумеется, вступать в пространные диалоги он не стал. Представившись сторожем, поспешил ретироваться, оставив оба Ан-2 на аэродроме. Это был его последний полет на том «кукурузнике». Один из двух этих самолетов хранится в Музее авиации в Каунасе.

В течение двух недель Витаутас Томашюнас не показывался дома, его безуспешно пытались найти советские спецслужбы. Его напарников вызывали на допросы, но те кивали на руководителя авиакомпании — нам поступила команда и мы ее выполняли.

Затем летчика вызывали в Вильнюс, в управление гражданской авиации, где собралась комиссия, проводившая разбирательство.

— Задавали множество вопросов, на каждый из которых у меня был ответ. Например, я предоставил документы, в том числе договор с Sąjūdis за подписью Виргилиюса Чапайтиса, — говорит Витаутас Томашюнас. — В КГБ знали, что это их агент (после открытия архивов выяснилось, что он фигурировал под псевдонимом Юозас — прим.), и очень удивились.

Меня стали успокаивать: «Не горячись, не горячись». Но в целом напряжение спало.

А вскоре стали разворачиваться еще более грандиозные события, в конечном счете приведшие к выходу Литвы, а следом Латвии и Эстонии из состава СССР. Советским спецслужбам, которые вынуждены были бежать из стран Балтии, стало не до смелых летчиков.

Хотя к тому моменту Витаутас Томашюнас фактически утратил контроль над авиакомпанией, он все-таки смог остаться в профессии, и по сей день выполняет рейсы.

— Пожалел ли я об участии в Балтийском пути? — переспрашивает герой публикации. — Ни в коем случае, ни на одну минуту. Это только прибавило мне уверенности, что только так и нужно было действовать! Если каждый вложится в общее дело, то добро суммируется, и свершаются великие дела.