Театра Романа Виктюка больше нет. Так решило новое художественное руководство московской труппы в лице режиссера Константина Богомолова. Театральная общественность взволнована, в том числе и в Риге, с которой у Романа Григорьевича всегда была особая связь.
8 июля 2024 года стал историческим и скорбным днем для российского театра. В Москве огласили приговор режиссерке Жене Беркович и драматургу Светлане Петрийчук, которых обвиняли в оправдании терроризма за вполне невинный спектакль «Финист ясный сокол».
В этот же день в Facebook появилось сообщение от артиста театра Виктюка Дмитрия Голубева: «сегодня Театр Романа Виктюка прекратил свое существование».
По приказу Константина Богомолова театр теперь называется «Театр-сцена Мельников». Сняты все спектакли Романа Виктюка, в том числе и легендарные «Служанки», которые в последний раз будут показаны на сцене в сентябре для специально приглашенных зрителей. Впрочем, театр не будет препятствовать показам «Служанок» на альтернативных площадках.
Навсегда уходят из репертуара «Последняя любовь Дон Жуана», «Несравненная!», «Иллюзии любви», «Кот в сапогах», «Маскарад Маркиза де Сада». Особый случай с «Федра. Мистерия духа» — это последний из великих спектаклей Виктюка, его с успехом показали в Риге во время последнего визита режиссера в латвийскую столицу в марте 2017 года. Спекталь будет переделываться новым худруком, после чего выйдет на сцену театра в обновленной редакции.
Изменения стратегические — помимо нового названия и снятия спектаклей великого режиссера, из репертуара уходят и постановки учеников Виктюка — «Венецианка» Игоря Неведрова и «Лакейские игры» Александра Карпушина. Более того, по словам Голубева, «видео и фотографии о Виктюке убраны из соцсетей театра, запрещены посты про него, полностью зачищены соцсети, закрыт YouTube-канал. Происходят кадровые изменения, увольнения, назначаются новые люди».
Роман Виктюк. Фото: Wikimedia
В свою очередь, официальная пресс-служба театра сообщает, что он действительно сменил название на «Театр — Сцена Мельников». И это, конечно же, фундаментальное изменение. С конца 1980-х Роман Григорьевич со своим новым авторским театром путешествовал по разным сценам и только почти под конец жизни обосновался в полностью отреставрированном здании, построенном выдающимся архитектором Константином Мельниковым.
И показательно, что теперь в названии театра увековечивается имя именно архитектора, а не основателя уникального театра.
Это при том, что еще в июне Богомолов говорил «Известиям», что переименование театра Романа Виктюка он «не обдумывает».
«Это будет театр, опирающийся на традиции русского драматического искусства во всем многообразии его проявлений — от психологических до формотворческих», — говорится в заявлении нового руководства. И это заявление знаковое. Что касается непосредственно Виктюка: «Мы сохраним на сайте раздел о творчестве Виктюка, о его спектаклях; мы будем поддерживать память о режиссере, организуя юбилейные мероприятия и лекции».
Можно смело предположить, что театральная эстетика Виктюка сегодня просто не вписывается в так называемые российские «скрепы».
Тут вам и украинское происхождение режиссера, и его спектакли, воспевающие нетрадиционные (в том числе и сексуальные) отношения.
Кстати, именно в Риге в августе 1993 года, на вторых латвийских гастролях театра Виктюка, состоялась премьера «Рогатки», пьесы россиянина Николая Коляды, которая впервые в российском театре откровенно, а не завуалировано и не на иностранном примере рассказала о любви геев. Тогда же была показана и легендарная «М. Баттерфляй»…
«А в марте того года были первые гастроли театра Виктюка, это была сенсация, — вспоминает организатор тех гастролей, рижский продюсер Георг Стражнов. — У артистов были личные охранники, что по тем временам было феноменально. В том году было сразу два приезда театра Виктюка, который представил нашей вполне искушенной публике свой новый и неповторимый авторский стиль, и публика была поражена этим новшеством. А гастроли состоялись благодаря спонсорству моего друга с юности Бориса Тетерева, которого отличал великолепный художественный вкус и он точно чувствовал время».
Можно многое понять. Например то, что с уходом из жизни великого Мастера вслед за ним уходит и его неповторимый театр. Так было в 1989-м, когда умер художественный руководитель Большого драматического театра в Ленинграде Георгий Товстоногов. И вслед за его уходом почти моментально ушла и целая театральная эстетика, стиль. Но тем не менее через пару лет театру присвоили имя Товстоногова. В случае Виктюка, явно не вписавшегося в «скрепы», все иначе. Невольно вспоминается случай с московским еврейским театром ГОСЕТ, который был закрыт в 1947-м на волне государственного сталинского антисемитизма, руководитель театра Соломон Михоэлс убит, артисты уволены. Теперь там труппа, известная в истории в последние почти 80 лет как «Театр на Малой Бронной».
Могила семьи Виктюк во Львове. Фото: Horim. Wikimedia
«Давайте назовем вещи своими именами: театральное поле (за него в первую очередь взялись, кино умеренно цензурируют и проводят многочисленные фестивали) будет выжигаться и дальше, — считает известный театровед Нина Агишева-Николаевич, с супругом-культурологом Сергеем Николаевичем уже давно живущая в Латвии, в Юрмале. — Еще есть много интересных премьер, о которых замечательно пишут мои коллеги , еще работает много талантливых людей, но до них просто еще не дошла очередь. Это как огромный корабль — он не может сразу остановиться, даже если мотор глохнет, проходит еще метров сто по инерции. Разгромлены «Гоголь-Центр» и Театр Виктюка, уничтожена «Золотая маска», «Дочерям Сосо» нанесен непоправимый удар. Кто следующий? Какая печальная и гнусная летопись».
