В конце февраля губернатор Архангельской области Александр Цыбульский приехал в Мезенский округ и встретился с местными жителями. Одной из тем разговора стала занятость мезенцев. После встречи глава региона написал ВКонтакте: «Конечно, не обошли стороной важный практически для всего местного населения вопрос возрождения традиционного промысла. В Мезени это добыча морского зверя. Абсолютно солидарен с мезенцами — нужно возобновлять это дело, в том числе и для контроля за популяцией», — заявил чиновник.

По словам губернатора, переизбыток морских млекопитающих серьезно влияет на рыбные ресурсы: «Один тюлень съедает 40 килограммов рыбы в день, а их популяция насчитывает 1,5 миллиона особей. Сейчас мы работаем над тем, чтобы вернуть в сельскую местность систему заготовительных пунктов», — подчеркнул глава региона.

Мезенский округ — самая крупная территориальная единица Архангельской области, находится на севере региона. Значительная часть населенных пунктов округа расположена возле Белого моря и по берегам впадающих в него рек. Площадь округа — 34,4 тыс. км², что больше площади Молдовы (33 846 км²), Армении (29 800 км²) или Израиля (22 072 км²). Осенью и весной окружной центр — город Мезень — отрезан от Архангельска, добраться туда можно лишь по воздуху. Зимой в областной центр оборудуется зимник — автодорога из уплотненного снега и льда. Географические особенности округа определяют образ жизни местного населения: существенное значение в экономике округа несут рыболовство, молочно-мясное животноводство и заготовка древесины. За последние 20 лет численность жителей сократилась почти вдвое. По данным сайта правительства Архангельской области на 1 января прошлого года, в Мезенском округе проживало 7248 человек.

Председатель Собрания депутатов Мезенского округа Михаил Жидких, присутствовавший на встрече с губернатором, рассказал нам, что жители побережья Белого моря поддерживают слова главы региона:

— Общался с теми людьми, которые занимались промыслом морского зверя еще в советское время. Это те люди, кому сейчас за 70 лет, жители прибрежного села Ручьи, жители села Койда. Они все однозначно за возобновление промысла морского зверя. Ни от одного из них я не слышал, чтобы кто-то был против, — рассказал народный избранник. — Конечно, они сразу говорят, что трудностей окажется великое множество, потому что утрачена инфраструктура.

Кроме того, депутат отметил, что будет сложно найти людей на местах, так как в прибрежных селах демографическая ситуация складывается «не самым должным образом». «С другой стороны, это могло осуществляться каким-то, допустим, вахтовым методом, в том числе из других населенных пунктов Мезенского округа», — рассуждает Жидких.

Всего через неделю, 5 марта, губернатор региона сообщил, что в Белое море для изучения состояния запасов морских млекопитающих отправилась экспедиция Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). На заявления главы региона обратили внимание экологические активисты. В 2018 году Архангельская область прозвучала на всю страну из-за экологического протеста: тогда люди выступили против строительства возле станции Шиес мусорного полигона для отходов из Москвы и Подмосковья. С тех пор сохраняется особое внимание общества к любым связанным с вопросами экологии темам, а существовавшие еще до протеста экологические движения обрели больше волонтеров и сторонников.

7 апреля на сайте change.org появилась петиция «Нет промышленному зверобойному промыслу в Белом море» в адрес губернатора Поморья. Ее автор, Елена Фокина, требует немедленно пересмотреть планы по возобновлению промышленного зверобойного промысла в Белом море: «Считаем такой способ добычи ластоногих не только негуманным, но и экономически невыгодным, неактуальным, опасным для и без того хрупкого баланса в экосистеме Арктики», — подчеркнуто в петиции. На данный момент она собрала более 15 тысяч подписей.

Фокина — известная в регионе экологическая активистка, которая занимается спасением и реабилитацией диких животных. В 2014 году она организовала Центр помощи дикой фауне «Мата-Мата», в котором волонтеры лечили травмированных и больных диких животных и подготавливали их к возвращению в естественные условия обитания. В числе подопечных были и тюлени. Поскольку морские животные требовали особых условий содержания, в 2020 году Фокина вместе с другими волонтерами Центра создала проект по закупке оборудования для оказания помощи ластоногим.

— Он не предполагал массового спасения всех пострадавших животных в акватории Белого моря, но был призван обратить внимание на экологические проблемы Арктики — загрязнение среды и изменение климата, так как в населенных пунктах люди обычно обнаруживали истощенных детенышей, пострадавших из-за того, что в Белом море недостаточно льда, — вспоминает активистка.

Проект был поддержан на уровне областного правительства, но получение гранта совпало с тем, что арендуемое здание в Архангельске, где располагался приют, было передано под снос для постройки на его месте жилого многоэтажного дома. Тогда Елене Фокиной пришлось пристраивать животных буквально по всей стране. Найти новое подходящее для функционирования приюта помещение и создать в нем условия оказалось для волонтеров невыполнимой задачей, и от проекта пришлось отказаться. В прошлом году суд по иску Минюста ликвидировал созданное в 2017-м юрлицо центра.

Экоактивистка уверена, что тяга местного населения к возобновлению забоя морских животных в промышленных масштабах вызвана ностальгией: «Почему они хотят промысел вернуть? Во-первых, они свято уверены в том, что действительно тюлени съели всю рыбу. А во-вторых, еще хорошо помнят то советское время и наверняка ностальгируют по нему. Тогда промысел был дотационным, и деньги достаточно легкие, потому что он длится всего неделю-две», — считает активистка. По ее словам, за несколько дней промысла местные жители успевали заработать крупную сумму, позволяющую комфортно жить на протяжении года. «Они считают, что наверняка сейчас будет так же, что от государства пойдут безвозмездные огромные дотации под предлогом возрождения традиционного промысла», — утверждает Фокина.

Белое море — своего рода «родильный дом» для гренландских тюленей. В январе-феврале самки рождают детенышей на льдинах. Новорожденный детеныш имеет белую шерсть, из-за чего его называют бельком. После того как самка тюленя заканчивает кормить белька молоком, он начинает линять. На этапе линьки, когда на теле животного появляется серая шерсть вместо белой, детеныш тюленя зовется хохлушей. Молодых особей после окончания линьки зовут серками, в это время животное уже способно прокормить себя самостоятельно.

В мире существует всего два места, где вживую можно увидеть бельков: одно около Магдаленовых островов в Канаде, другое во льдах Белого моря. В России туристические агентства предлагают экскурсии к новорожденным тюленям. Цена разнится от 70 тысяч (при следовании группой) до одного миллиона рублей на человека. Дороговизна вызвана тем, что туристов перевозят на беломорский лед с помощью вертолетов.

11 апреля ВНИРО сообщил о завершении авиаучета численности гренландского тюленя в Белом море, о начале которого объявлял губернатор Архангельской области. В публикации институт обосновывает необходимость исследования острым недостатком данных о современном состоянии и численности этого вида морских млекопитающих в российских водах. Гренландский тюлень, как утверждают исследователи, является видом-индикатором, характеризующим состояние и продуктивность экосистемы Белого моря в целом.

Авиаучет был проведен институтом и в прошлом году, но авторы публикации отмечают, что работы охватывали ограниченную акваторию: это не позволяло достоверно оценить численность популяции в целом. При этом они приводят данные о величине популяции, полученные тогда: 1,5 миллиона особей. Результаты проведенного в этом году авиаучета не обнародованы.

Мы изучили документы, опубликованные на сайте Единой информационной системы в сфере закупок, о проведенных в этом году работах. Для получения данных о популяции ластоногих ВНИРО еще в феврале этого года (до поездки Цыбульского в Мезень) заключил контракт с акционерным обществом «Юнайтед Телеком» на оказание услуг по проведению авиасъемки гренландского тюленя на льдах в Белом море, которые обошлись заказчику в 20 миллионов рублей. Суть работ заключалась в фотографировании (в том числе на тепловизоры) скоплений тюленей на льдинах с помощью беспилотников.

Исходя из опубликованного отчета, беспилотникам удалось исследовать ограниченную площадь акватории Белого моря. В то же время в апрельском пресс-релизе указано, что работы охватили всю площадь, покрытую ледовыми полями в период съемки. На момент исследования, по данным Единой государственной системы информации об обстановке в Мировом океане, почти все море было покрыто льдами.

Помимо неблагоприятных для полетов беспилотников погодных условий, авторы отчета в числе помех упоминают запреты Минобороны на полеты в отдельные даты и регулярную работу систем радиоэлектронной борьбы из-за усиления мер безопасности в регионе. Так, 14 марта из-за «глушения радиочастот» исследователи потеряли связь с двумя беспилотниками: один из них был найден через сутки, а второй обнаружить так и не удалось. Через неделю после этого инцидента проблемы со связью начались у другого беспилотника, который при заходе на посадку врезался в «объект недвижимости» в селе Ручьи Мезенского округа и получил повреждения, из-за которых его не смогли использовать вновь. Было сделано 104 095 пар фотографий: классических и в инфракрасном диапазоне.

— То, что была проведена экспедиция ВНИРО, — очень хорошо, — считает Елена Фокина. — То есть мы, надеюсь, узнаем, сколько у нас сейчас в популяции гренландского тюленя. Но хотелось бы, конечно, получить публикацию этого исследования в открытых источниках, узнать полную методику, как именно они проводили исследование.

Депутат Михаил Жидких считает, что популяция ластоногих в Белом море привела к проблемам в рыболовстве: «Разговариваю с прибрежными рыбаками: семги, наваги стало меньше. Тюлень питается всем: увидит косяк семги, слопает косяк семги. Двухмиллионное стадо — это немыслимо. Кто говорит там, что природа сама все регулирует, — я думаю, что тут не совсем верно. Я сам экологию изучал. Бывают случаи, когда и в природе происходят перегибы, когда для какого-то определенного вида очень благоприятные условия складываются. Это относится и к ластоногим», — уверен председатель окружного Совета депутатов.

По словам морского биолога, кандидата биологических наук Марии Воронцовой, дефицит рыбы в Белом море вызван не поведением морских млекопитающих, а воздействием человека на окружающую среду: «Тюлени не питаются в Белом море, они приплывают туда размножаться. Пока они размножаются, они не кормятся. Потом взрослые особи начинают линять. В это время льды выносятся из Белого моря, и только в Баренцевом море тюлени уже начинают питаться. На самом деле, существует перелов рыбы, и скорее тут человек является конкурентом животных. Утверждение о том, что надо убивать тюленей, чтобы спасти популяцию рыб, не имеет под собой никакой научной базы», — считает эксперт.

Массовое истребление ластоногих, по мнению Фокиной, окажет негативное влияние на экосистему Белого моря: «Не существует каких-то полезных и вредных видов ни в одной экосистеме. Сюда можно привести в пример знаменитый Йеллоустонский национальный парк с его волками: когда их всех истребили, вся экосистема чуть не погибла», — утверждает экоактивистка. Она считает, что на численности ластоногих уже сказывается изменение климата: «Гренландские тюлени выводят потомство на льду, и выживаемость детенышей очень сильно зависит от качества ледяных полей в Белом море», — отметила Фокина. В последние годы формирование льдов в акватории нестабильно. Кроме того, часть судоходных маршрутов пролегает через места скоплений морских млекопитающих: после прохода кораблей во льду появляются трещины, неокрепшие бельки падают в холодную воду и погибают.

Охота на ластоногих в Белом море началась еще в Средние века. В то время русские, переселившиеся к берегу Белого моря из Новгородского и Ростовского княжеств, добывали гренландского тюленя, нерпу и моржа для хозяйственных нужд. «Тогда охотились с лодок. Их тянули по льду, а между льдинами переплывали», — рассказывает Воронцова. При этом промысел был прибрежным, охотники не уходили вглубь моря.

С XIX века для охоты на ластоногих стали использоваться шхуны — деревянные парусники. Охотников привлекали бельки, мех которых в то время высоко ценился. Использование крупных судов для промысла стало массовым в советские годы, что и сказалось на численности морских млекопитающих: «Промысел шел очень мощный в 1920-е, 1930-е годы, тогда сильно подорвали популяцию», — отметила Воронцова.

В годы Второй мировой войны мясо тюленей массово употребляли в пищу жители Архангельска и Ленинграда. Также оно шло на обеспечение заключенных системы учреждений ГУЛАГа, в том числе Соловецкого лагеря. На набережной Северной Двины в Архангельске в 2010 году был установлен памятник «Тюленю — спасителю жителей Архангельска и блокадного Ленинграда».

В 1970-х советские зверобои применили новую технологию: хохлуш отлавливали на льдинах, погружали в сетки и с помощью вертолетов перевозили на побережье, где были оборудованы вольеры. Примерно через месяц хохлуши линяли и превращались в серок, после чего их убивали. Обработанные шкуры серок ценились выше, чем шкуры бельков. Мясо тюленей поставлялось на зверофермы, где разводили пушных зверей.

В марте 2009 года промысел гренландского тюленя возрастом до одного года был запрещен в России на законодательном уровне. Этому поспособствовала широкая общественная кампания, организованная по инициативе Международного фонда защиты животных (IFAW). В России фонд начал свою деятельность в 1995 году. Благодаря многолетнему тесному взаимодействию с учеными, журналистами и лидерами общественного мнения удалось добиться законодательных изменений. Зверобойные компании потерпели большие убытки и разорились. В 2015 году в запрет внесли послабления — был разрешен промысел на хохлуш, но приблизиться к прежним показателям отрасли не удалось.

Депутат Жидких уверен в том, что возобновление промысла будет способствовать развитию Мезенского округа, и ссылается на опыт других регионов и стран:

«Нельзя везде и во всем обвинять Запад, но, по-моему, за границей добыча ведется, ведь это ценное сырье: и жир, и шкура. Даже у нас, на Дальнем Востоке, это налажено, идет на экспорт в Китай, Японию на ура. А тут, как только мы стали об этом говорить, зоозащитники сразу начали кричать: «Не позволим!» Такие дотационные бюджеты, как бюджет Мезенского округа, нуждаются в подпитке. Теоретически именно возобновление добычи морского зверя могло стать такой подпиткой, о которой я говорю», — уверен депутат.

По словам Фокиной, традиционный промысел и промышленная добыча ластоногих — разные вещи: «Поморы в таких количествах никогда не убивали тюленей. Они около 200 штук в год могли убить для своих целей, и все. А сейчас предполагаются промышленные масштабы». При этом активистка сомневается в рентабельности озвученной властями инициативы: «Несмотря на то, что взрослые гренландские тюлени разрешены для охоты, все равно этим мало кто пользуется. Сейчас никому не нужен этот мех, потому что из него ничего не делают», — отметила активистка. Тюлений жир, по ее словам, не используется в быту, как и мясо. «Говорят, даже собаки его не едят. На Дальнем Востоке делают какую-то крафтовую колбасу из этого мяса. Но все пишут, что есть ее можно только с огромным количеством специй, потому что у мяса неприятный запах».

По мнению морского биолога Воронцовой, в сегодняшних реалиях возобновление промысла нецелесообразно, так как продукция не будет иметь спроса, а в советские годы затраты компенсировались за счет субсидий. Для развития Мезенского округа, по словам биолога, существуют другие варианты: «Губернатор мог бы и поговорить с бизнес-сообществом, чтобы понять, как возрождать деревню. Посмотреть на соседнюю Норвегию, как там живут», — заявила Воронцова. Она считает, что вдохнуть жизнь в поморские деревни могли бы туризм, заготовка грибов и ягод.

Александр Песков