Несмотря на то, что Конституционный суд Латвии признал, что в понятие «семья» входят также и однополые пары, которые имеют тесные личные связи, основные на поддержке, заботе и уважении, законопроект всегда отклоняли в третьем чтении, так как депутаты с консервативными взглядами оказывались в большинстве.

Что нас ждёт в этот раз? Накануне второго чтения мы поговорили с ЛГБТ-активистами и однополыми парами. На наши вопросы отвечали:

Каспарс Залитис — правозащитник, член правления «Ассоциации ЛГБТ и их друзей Mozaīka», руководитель организации «Dzīvesbiedri», которая непосредственно занималась продвижением закона о партнерстве.

Анастасия Лайзане — соучредительница и специалистка по работе с молодежью в негосударственной организации «Active rainbow» — это образовательная платформа для ЛГБТ-молодёжи и людей, работающих с ней.

Яна Яриновска (член правления «Ассоциации ЛГБТ и их друзей Mozaīka») и Лилита Пориете — вместе 7 лет, 5 лет назад девушки заключили брак в Дании, два года назад у пары родилась общая дочь Амелия.

Алексей и Сергей (предпочли остаться анонимными) — состоят в отношениях около шести лет, 5 из которых живут вместе.

Почему вы считаете закон о партнерстве важным?

Каспарс: Латвия — одна из 6 стран ЕС, в которой никак законом не урегулированы вопросы однополых пар. Конституционный суд в двух решениях постановил, что государству необходимо защищать такие пары, и потому закон о партнёрстве необходим. На самом деле, в остальных странах Европы эти вопросы решали ещё в 80-90 годах прошлого века. Сейчас 2023 год — а в Латвии мы всё ещё дискутируем по этому поводу.

Анастасия: Мне кажется, мой ответ будет очень эгоистичным — потому что это касается напрямую меня, моих друзей, людей, которые мне важны, которых я считаю важной частью общества в Латвии — граждан и налогоплательщиков. Потому что в данный момент государство нас абсолютно не видит и никак не защищает. В то же время мы себя считаем частью продвинутого Запада, но сами застряли там, где мы предпочитаем не видеть какую-то часть общества. Почему это важно? Потому что это жизни людей!

Яна: Очевидно, что в Латвии есть однополые пары, в том числе, с детьми. Но у нас нет никаких прав и обязательств. Это очень важно для того, чтобы мы могли упорядочить свои юридические вопросы — брать кредиты, перечислять друг другу деньги, заботиться о своих детях, наследовать пенсию. Наше общество часто не задумывается о будущем. Что такое пенсия? Но на самом деле, это жизнь — и это очень важно! Мы любим свою страну, мы платим тут налоги и хотим, чтобы государство нас видело.

Алексей: Это создает много неудобств, начиная с бытовых вопросов — мы перечисляем друг другу за год крупные суммы, например, деньги на квартплату. Это может вызвать у налоговой инспекции вопросы, так как мы не родственники. Иногда у меня появляются страхи, что, не дай боже, со мной что-то случится, Серёжу даже не пустят ко мне в больницу.

Сергей: У нас две подруги, которые живут вместе, даже взяли одну фамилию на двоих — пока в больнице разберутся, кто они друг другу, есть шанс попасть к близкому.

Какого результата вы ожидаете после второго чтения?

Каспарс: Конечно, я ожидаю, что представители ЛГБТ-сообщества будут активно использовать новый институт и регистрировать партнёрство, и наконец станут видимыми для государства.

Анастасия: Я надеюсь на позитивный исход, но при этом знаю, какое у нас общество и Сейм. В каком тоне ведутся дискуссии об этом вопросе, сколько звучит оскорблений и призывов к насилию. Так что я надеюсь на лучшее, но готовлюсь к худшему.

Яна: У меня очень двойственные чувства — с одной стороны, очень здорово, что законопроект принят в первом чтении и происходят позитивные изменения, с другой стороны, дебаты, которые происходят в Сейме, зачастую просто унизительны и отвратительны.

Меня также беспокоит, что когда данный законопроект примут, то государство просто поставит галочку и забудет о нас. При этом в данном пакете не обсуждается много важных вопросов — например, дети в однополых парах. Когда мы будем это решать?

Алексей: Думаю, что время пришло. У нас обычно, если пошёл какой-то прогресс, то он движется как снежный ком. По сути этот закон должны были принять уже давно. Мы все видели, как у нас быстро могут принимать законы, например, когда дело касалось пандемии или выходного после победы в хоккее — одной ночью.

Что этот закон изменит лично в вашей жизни?

Каспарс: В моей жизни это будет означать завершения небольшого этапа — 8 лет работы. И откроет новую страницу для нашей дальнейшей работы. Но ЛГБТ-сообществу это даст безопасность, ощущение, что оно видимо и признано, а обществу в целом — что мы европейская, инклюзивная страна.

Анастасия: У меня появится возможность легализовать свои отношения с партнёршой. Будет больше чувства безопасности и принятия. Для меня жизнь в моей стране будет более возможной и менее проблематичной.

Яна: Однозначно, это облегчит нашу жизнь — в плане налогов, будущей пенсии, я смогу попасть к Лилите в больницу, если что-то случится. Это хороший жест со стороны государства. Но этого недостаточно! По большому счету это мало, что изменит для нас.

Лилита: В данный момент я считаюсь одинокой матерью. У Яны есть доверенность до 18 лет нашей дочери — она может сопровождать ребёнка в сад, к врачу. Но официально Яна с Амелией не являются семьей. Мы находимся в странном треугольнике, где я с Яной — семья, я с Амелией — тоже, но Яна с дочерью — нет.

Алексей: Мы пока это не обсуждали, но сейчас можно будет начать этот разговор. Я часто думал о том, что мне важны какие-то гарантии, но всегда откладывал эту тему в надежде, что вот-вот что-то поменяется. Это точно решит проблемы общего бюджета — мы больше не будет заниматься «незаконной» финансовой деятельностью. Вопросы здоровья.

Сергей: Вопросы наследования. В данный момент надо прописывать каждый пункт отдельно в завещании. Плюс больше появится ощущение принятия нас. Была прослойка людей, которая колебалась — голосовать за это или нет, а теперь они увидели в лице президента, что чувак вроде нормальный. Может быть, в них что-то изменится.

Алексей: А с другой стороны, если задуматься — это такая мелочь! Нужно сделать гораздо больше. Но нужно радоваться тому, что есть.

Почему данный закон не представляет угрозы для «традиционной» семьи?

Каспарс: В Латвии очень мало таких семей, которые противники закона называют традиционными. Дети у нас чаще рождаются в семьях, которые не зарегистрировали свои отношения или где только один родитель. Традиционная семья, на мой взгляд, эта та, где заботятся друг о друге и никто со стороны не может на это повлиять. На самом деле, преимущества закона смогут использовать не только однополые пары, но и все остальные пары, которых в Латвии намного больше и которые по каким-то причинам не идут в ЗАГС.

Анастасия: Невозможно кого-то переконвертировать в гетеро или гомосексуала. Это не крадет никаких возможностей у гетеро-семей. Это не является привилегий однополых пар. Так что в моем понимании это ничего не изменит для традиционных семей — и это как раз станет доказательством, что нет никакой угрозы.

Яна: Дайте права однополым парам, и их смогут использовать и все остальные. Ни у кого ничего не отбирают, от этого только выиграют все.

Сергей: Я настолько не вижу угрозы, что даже не могу об этом дискутировать серьёзно.

Алексей: Сколько у нас семей живут в официальном браке? У нас традиционная семья — это мама, бабушка и ребёнок. Моим родителям сейчас по 65 лет, 35 из которых они живут семьей, но при этом они не расписаны. Не знаю, по какой причине, но у них блок на официальный брак. Сейчас они стали задумываться о разных вопросах относительно пенсии и других вещей. И для них партнёрство может стать хорошим решением. То есть этот закон касается не только аспектов жизни ЛГБТ-пар.

Что бы вы сказали тем, кто выступает против принятия этого пакета законов?

Каспарс: Если вы против и не хотите использовать этот институт, то просто не используйте его. Для вас это ничего не изменит. Солнце продолжит вставать, жизнь будет идти дальше, институт брака останется. Это будет только дополнительный механизм для защиты семей.

Анастасия: Моя первая реакция — ответить нецензурно. Я очень устала рассказывать, объяснять, быть понимающей, быть мудрее, тише в дискуссиях о правах ЛГБТ. Мне бы хотелось сказать противникам, что я тоже человек. У меня тоже есть чувства, есть жизнь, я тоже плачу налоги. Отличий между нами не так уж много, но по какой-то причине, мне непонятной, я остаюсь недочеловеком. Узнайте меня, узнайте любого человека из ЛГБТ-сообщества, узнайте друг друга, потому что мы все просто люди. Мы все хотим быть счастливы, любимы, иметь рядом близкого человека, с которым можно разделить радостные и сложные моменты.

Быть частью ЛГБТ-сообщества — это не выбор. Никто не выбирает жизнь, полную ненависти и насилия, жизнь, которая сложнее в разы. Я призываю к взаимопониманию. Я хочу жить в обществе, где нет чужих детей, чужих людей. Многие говорят, что надо еще подождать, должны смениться поколения — но у меня нет этого времени, у других людей его тоже нет, мы живем свою жизнь сейчас.

Яна: У меня простой ответ — если вы против партнёрских отношений, то не вступайте в них!

Сергей: Задайте самому себе вопрос — как это негативно на вас повлияет? Уверен, что вы не найдете ответа. Вы можете ответить себе, что вы против какой-то определенной группы людей, но это не ответ на вопрос, это просто ваша боязнь.

Что вы будете делать в случае победы или поражения?

Каспарс: В случае поражения я продолжу работать, как и делал это раньше на протяжении многих лет. Будем готовить к подаче законопроект в 10-ый раз. А в случае победы — отпраздную и наконец смогу немного отдохнуть.

Анастасия: Честно говоря, нет никакой разницы — мы продолжим работать с ЛГБТ-молодежью, как делали это до сих пор. Создавать безопасное пространство, где можно получить помощь, не чувствовать себя одинокими. Если результат будет позитивным, это просто покажет, что перемены возможны. Мы видим, что все больше людей с каждым годом поддерживают Прайд и другие ЛГБТ-мероприятия.

Яна: В случае поражения будем в очередной раз грустить. Не впервой! Но на всякий случай я в календаре зарезервировала 1 июля — дата, когда закон должен вступить в силу — для празднования Дня признания наших партнёрских отношений.

Алексей: Если примут, то нам надо будет сесть и изучить детально, какие двери это для нас открывает.

Сергей: Я больше ожидаю, что его не примут.

Алексей: Да, и я даже не расстроюсь. В какой-то момент это все равно произойдёт. Мы здесь были и есть, мы никуда не денемся.