В Таллинне 29 октября пройдет акция «Возвращение имен»: «память об этой катастрофе — часть нас, где бы мы ни были»

Сегодня «Международный Мемориал» ликвидирован, проведение традиционной акции на Лубянской площади в Москве невозможно, а многие из тех, кто в прошлые годы в этот день стоял в очереди у Соловецкого камня, вынуждены были уехать из России.

В этом году, также как и в прошлом, «Возвращение имен» будет проходить во многих странах Европы и мира. В Таллинне акция пройдет 29 октября у мемориала жертвам коммунистического террора на Маарьямаги.

Сохраняется ли значение акции, задуманной прежде всего для поддержания памяти о политических репрессиях в России? Уже второй год «Возвращение имен» проходит в контексте полномасштабной войны и усиления политических репрессий в России.Какие новые оттенки смыслов это придает акции? Почему ее важно проводить и за пределами РФ?

Об этом мы поговорили с Александром Черкасовым, членом совета Центра «Мемориал»; Яном Левченко, культурологом и журналистом; Артемом Тюриным, одним из организаторов «Возвращения имен» в Таллинне, и Михаилом Таммом, научным сотрудником Таллиннского университета.

Александр Черкасов, член совета Центра «Мемориал»:

— В Москве за все время с утра до вечера, за 12 часов, пока шло чтение имен, сколько человек успевали подойти к микрофону? 12 часов — это не так много. Это 720 минут. Если каждый по минуте — 700 человек, по полминуты — полторы тысячи. То есть около тысячи человек успевали подойти и произнести чьи-то имена. Казалось бы, мало. Но важна была и очередь. Стоять, прежде чем произнести эти несколько имен, приходилось часами. Стояли сотни человек. И сама эта очередь, само общение в очереди, само присутствие при том, что говорит кто-то другой, говорит на всю Лубянскую площадь, стало неким важным действием, где мы видели, сколько нас, видели, что мы, каждый из нас, не одиноки, и нас не десять человек. Что нас все-таки в этом городе много — тех, для кого немаловажна история, расшифрованная до имени.

И сейчас в самых разных городах оказывается, что такая же важная роль «Возвращения имен» — для сплочения, для встречи людей, которые выдернуты из почвы. Мы ушли своими корнями туда, мы на самом деле остаемся там, в этой истории.

Во многих городах «Возвращение имен» остается точкой в пространстве и времени, где люди встречаются, видят и слышат друг друга. Это по-прежнему очень важно для тех, кто, может быть, уехал, но на самом деле остался.

Артем Тюрин, Reforum Space Tallinn, один из организаторов «Возвращения имен» в Таллинне:

— Двадцатый век должен был доказать человечеству, что нет ничего ценнее и дороже человеческой жизни. Десятки миллионов расстрелянных и депортированных — это следствие неконтролируемой концентрации власти в одних руках, господства одной партии, тоталитаризма и авторитарных нарративов. И сегодня в путинской России те самые чекисты, которые осуществляли репрессии в ХХ веке, сносят памятники жертвам политических репрессий, устанавливают памятники Сталину, с их дозволения вандалы портят мемориальные таблички, а в Украине осуществляется настоящий геноцид. Сегодня совершаются политические убийства, сажают несогласных.

Без этой ценности мы не сможем предотвратить трагедии и построить свободное демократическое общество, где уважают каждого человека.

Идея провести акцию «Возвращение имён» в прошлом году в Таллинне возникла, как только вышел анонс глобальной акции. Несмотря на суровую погоду, акция собрала около семидесяти человек. Мы посчитали правильным провести её на мемориале жертвам коммунистического террора в Марьямаги: в Эстонии, как и в других странах Балтии, проводились массовые депортации, репрессии, здесь чтят память репрессированных. Мы посчитали, что мы тоже можем к этому присоединиться, почтить память эстонцев, которые были депортированы в Сибирь или вывезены в Казахстан и там расстреляны. В этом году, так же как и в прошлый раз, акция пройдет возле мемориала в Марьямаги. Мы приглашаем и эстонцев присоединиться к этой акции памяти.

Ян Левченко, журналист, культуролог:

— Почему нужно проводить за пределами России акцию «Возвращение имен»? Потому что имена возвращаются не только в России. Важно, что это традиционно русскоязычная акция, посвященная памяти жертв советской репрессивной системы, объединенных общим колониальным языком. Если говорить о пострадавших в годы советской оккупации странах Балтии, Закавказья и Центральной Азии, а тем более Украины и Беларуси, где русский язык имеет большее распространение, в них везде в разной степени разрабатывается тема репрессий на национальной почве. Однако намного хуже обстоит дело с коммеморацией русскоязычных жителей этих стран, перемолотых жерновами репрессий. Например, в Эстонии хорошо документированы волны национальных депортаций, тогда как о репрессиях, которым подверглись после аннексии 1940 года бывшие чины Северо-Западной армии, жившие в независимой Эстонии, известно намного меньше. Еще меньше широкая общественность знает о подразделениях ГУЛАГа в Нарве и Силламяэ, где отбывали наказание военнопленные, в том числе — так называемые «коллаборационисты», сражавшиеся в подразделениях армии Германии.

Дополнительное значение акции — сделать русскоязычных активистов за границей более видимыми и связанными друг с другом. Нередко создается количественно мотивированное представление, что ядро русскоязычных людей остается в РФ, поэтому те, кто живут за границей, малочисленны, разобщены и погружены в процесс выживания, препятствующий выражению позиции. Разные силы заинтересованы в дискредитации и освистывании русскоязычного комьюнити в странах рассеяния. Отмечается его бессилие, низкий авторитет в России и одновременно высокая степень личной безопасности, позволяющая разгуливать с транспарантами под окнами российских представительств без риска быть задержанными.

Тем не менее, контраргумента здесь два: 1) звучащий голос объединяет людей и корректирует форму их сообщества, 2) эмиграция — не аморфная масса автономных граждан другой страны, а группа, у которой есть субъектность. «Возвращение имен» дополняет протестные акции эпохи большой войны в Украине, придает им историческое измерение и напоминает о продолжительности и сложности борьбы, которая не может закончиться военной победой Украины. Предстоит большая работа памяти, и когда-нибудь «Мемориал», избавленный от позорного статуса иноагента, вновь откроет свой филиал в Москве в статусе гаранта национальной памяти.

Михаил Тамм, научный сотрудник Таллиннского университета, участник акции «Возвращение имен»:

— Мы — как страна, как народ, всё, что теперь называется «бывший Советский Союз» — пережили страшные, кошмарные 40 лет с 1914 по 1953 год. Это самое ужасное время нашей истории за последние не знаю сколько веков. Это наша главная, центральная национальная травма. Я убежден, что все, что происходит в нашей истории после (и многое из того, что происходило до) должно осмысляться в контексте этой травмы. И очень важная часть работы с травмой — это ее осознание, проговаривание, память о ней. Потому что у тех, кто отказывается о ней помнить и осознавать ее как огромное горе, которым она и была, эта травма тоже есть. И выливается она в браваду и в «можем повторить». То есть делает людей не только уродами внутри, но и опасными для окружающих.

Тут есть некоторая проблема. Я только сейчас, когда готовил карточки к акции, осознал, насколько «Возвращение имен» сильно центрировано на Большом терроре 1937–38 года.

Прежде всего потому, что от него остались бумаги, дела, имена. Большой террор, конечно, непредставимо страшный момент в нашей истории, но он только один из нескольких пиков ужаса в 1914–53 годов: еще и Гражданская с красным террором, и раскулачивание, и голодомор, и принудительное выселение народов, и, конечно, обе мировых войны. Мне кажется, очень важно думать и понимать все эти события как нашу одну большую длящуюся катастрофу и не пытаться устраивать соревнование на тему «какой эпизод страшнее».

Прежде всего, память об этой катастрофе — часть нас, где бы мы ни были. И это способ как-то встретить и почувствовать духовную связь с людьми, для которых это важно.

Если мы говорим в узком смысле об Эстонии, здесь национальный исторический канон состоит в том, что у них этот наш общий ужас начался в 1940 году, с приходом Красной Армии. А то, что было до — это вроде как личное дело русских с другой стороны границы. Между тем, как мы знаем, в базах данных Большого террора тысячи записей типа «ХХ, эстонец, родился на мызе такой-то, работал шофером на МТС в Московской области, расстрелян за шпионаж в пользу Эстонии», «YY, немка, родилась в Таллинне, библиотекарша, расстреляна в Ленинграде». Очень много эстонцев, родившихся и живших с «неправильной» стороны Нарвы и Чудского озера — в Ленинградской и Псковской областях. Там людей в буквальном смысле расстреливали целыми семьями. Мне кажется, если мы сможем как-то об этом напомнить эстонскому обществу, это было бы важно.

Я уверен, что корень той агрессии, которую мы наблюдаем сейчас против Украины — в этой самой непроработанной травме, вполне конкретной и индивидуальной именно для России и — шире — бывшего Советского Союза. А не в каком-то абстрактном «имперском мышлении» (а то у англичан и французов его нет? но как-то справляются не убивать соседей).

Сравнение с 1937 годом — всегда очень опасная штука, это как reductio ad hitlerum. Надо понимать, что происходившее в 1937–38 годах — это массовое, целенаправленное, централизованно организованное и спланированное убийство людей. В индустриальных масштабах. Я не очень люблю слово «геноцид»: оно создает впечатление, что массовое убийство людей по национальному признаку — это такое отдельное преступление, а если так же массово, но по какому-нибудь другому, то это ничего. Но с точностью до оговорки, что здесь отбор жертв шел не по национальному признаку (как правило, были и такие случаи), это, конечно, явление того же порядка.

Масштаб тех совершенно ужасных политических репрессий, которые сейчас происходят, конечно, другой совсем. При этом нельзя не видеть, что эти репрессии и травма сталинских времен связаны между собой. Сидит Дмитриев, сидит за то, что нашел и раскопал урочище Сандармох, где во время Большого террора расстреливали людей. Сидят Яшин, Кара-Мурза, Горинов, Скочиленко, Кригер и многие, многие другие — за антивоенную деятельность, за то, что пытались противостоять силе, которая не может проработать эту травму иначе, чем объявив себя счастливыми наследниками палачей. Сидит Навальный, потому что он им по-настоящему опасен. И еще сотни людей. Очень важно про них помнить каждый день, и в день «Возвращения имен» в том числе.