По мнению других людей — друзей и коллег, бывших и настоящих учеников и совершенно незнакомых граждан (всего уже более 3,5 тысячи человек подписались под открытым письмом в защиту педагога), Друговейко-Должанская действительно совершила поступок — настоящий, достойный, смелый. Она сделала честную, высокопрофессиональную, безукоризненную, согласно оценкам специалистов, лингвистическую экспертизу пяти маленьких текстов, размещенных на ценниках Сашей Скочиленко и рассматриваемых следствием как «фейки» о российской армии. В то же время эксперт совершенно обоснованно подвергла критике аналогичное исследование, заказанное обвинением, а компетенцию подготовивших его специалистов Центра экспертиз СПбГУ Анастасии Гришаниной и Ольги Сафоновой поставила под сомнение, как и сам статус СПбГУ как экспертной организации.

Приказ о своем увольнении Светлана Друговейко-Должанская в ближайшее время намерена оспаривать в суде.

Альтернативную экспертизу по делу Александры Скочиленко Светлана Друговейко-Должанская провела по просьбе адвокатов подсудимой этой весной. Это потребовалось после того, как обвинение огласило в суде заключение специалистов Гришаниной и Сафоновой, которое из-за множественных нарушений защита сразу признала «недопустимым доказательством». Однако судья Василеостровского районного суда Оксана Демяшева его приняла.

В мае Друговейко-Должанская выступила в суде, где подтвердила, что экспертиза обвинения не только нарушает закон об экспертных заключениях, но и содержит невероятное количество ошибок, включая школьные.

— Это не профессиональное исследование, а всего лишь неловкая и непрофессиональная манипуляция. Если я буду зачитывать все нарушения, которые нашла в этой экспертизе, то это займет сутки, — предупредила независимый эксперт на судебном заседании 2 мая.

Она озвучила только главные претензии. По оценке Друговейко-Должанской, Гришанина и Сафонова:

• использовали устаревшие словари;
• не использовали актуальные методические рекомендации;
• допустили лингвистические ошибки;
• проигнорировали альтернативные источники информации и важные для дела факты;
• нарушили принцип беспристрастности;
• вышли за рамки своей компетенции;
• пришли к ложным выводам.

Никаких некорректных или неэтичных высказываний (ни письменных, ни устных) в адрес коллег Друговейко-Должанская не допускала. После этого разбора Сафонова в суде была вынуждена признать, что в своем заключении «допустила некоторые искажения».

В интервью «Новой газете. Балтия» Друговейко-Должанская отметила, что не считает себя пострадавшей за свои политические взгляды:

— В отличие даже от Гришаниной и Сафоновой, я нигде — ни в каких соцсетях, ни в каких СМИ — свою позицию по отношению к происходящему не высказывала. Как я в реальности отношусь к СВО, за я или против, нигде никогда не говорила. Более того, я говорила о том, что эксперт должен быть независимым. Если эксперту-химику представляют на экспертизу какую-нибудь жидкость с вопросом, есть ли там яд, его не должно интересовать, эти адвокаты представляют убийцу или убитого. Он только отвечает на конкретный вопрос: «да, есть» или «нет, нет». Так и в текстах, которые вменяют в вину Саше Скочиленко, я не нашла признаков ненависти, вражды и дискредитации российской армии. Я честно их не нашла.

Зато проректор по правовым вопросам СПбГУ Юрий Пенов нашел «нарушения этических и моральных норм» в действиях Друговейко-Должанской и в начале этого учебного года пожаловался на нее в университетскую комиссию по этике. По словам Пенова, старший преподаватель СПбГУ в СМИ и соцсетях «неоднократно с сарказмом отзывалась о компетентности своих коллег». Проректор также посетовал, что Друговейко-Должанская «поставила под сомнение профессиональную компетенцию экспертов СПбГУ и статус Центра экспертиз СПбГУ как экспертной организации».

По заявлению Пенова 29 сентября члены этической комиссии СПбГУ провели заседание и обсудили «действия и поведение» коллеги, выступающей экспертом со стороны защиты в деле Скочиленко. Решение комиссии опубликовано на сайте СПбГУ. Члены комиссии по этике согласились с доводами проректора СПбГУ, посчитав поведение Друговейко-Должанской «нарушением морально-этических норм» вуза. В своем решении они также указали, что ее действия «несовместимы со званием универсанта».

Спустя две недели после этого заседания Светлане сообщили о том, что ее увольняют из университета. Копию двухстраничного приказа, в котором разъясняется, какие именно «морально-этические нормы поведения универсанта» нарушила Друговейко-Должанская, на руки ей еще не выдали. Однако старший преподаватель кафедры русского языка ни минуты не сомневается в том, что она поплатилась местом работы за правду, высказанную в громком процессе.

— Меня ознакомили с приказом 11 октября, но не дали ни полностью прочитать, ни сделать копию, сообщили только, что приказ вступает в силу 13 октября, и тогда я получу его на руки, — рассказала «Новой газете. Балтия» Друговейко-Должанская. — Какого-то глубокого изумления я не испытала, поскольку не питала иллюзий. Тот университет, где я сорок с лишним лет проработала, нынче уже не тот, в который я поступала. Но это мое единственное и основное место работы, и мне, конечно, неприятно всё, что произошло.

Когда я бралась за альтернативную экспертизу, то предполагала, что каким-то репрессиям подвергнусь. Я знаю, что незаменимых людей нет, все мы винтики в этой машине, однако у меня всё же теплилась маленькая надежда. Всё-таки в СПбГУ есть магистерская программа, которую я открыла больше 20 лет назад и вела до сих пор, — «Филологические основы редактирования и критики». Заменить меня там нелегко. Кроме того, есть лекционные курсы в бакалавриате, которые читаю только я.

Я сейчас получаю от студентов, бывших и нынешних, письма с такими словами, которые только в некрологе можно о себе прочитать. Это безумно приятно и трогательно. Но крайне неприятно другое: студенты в магистратуру набираются из всех городов и весей. И очень горько, когда они сейчас пишут, что ехали учиться именно ко мне. Одна девочка написала: «Когда я в своей глухой сибирской деревне сидела и думала, куда мне поступать в магистратуру, то, увидев ваше имя, тут же помчалась в СПбГУ. А что теперь делать»?

Для кафедры и для факультета выдернуть из расписания в начале года человека, у которого [запланирован] весь учебный год, — большая проблема. Но об этом никто не подумал. Учебный процесс и студенты вообще никому не интересны. Это грустнее всего.

Друговейко-Должанская сразу заявила о том, что будет оспаривать решение руководства СПбГУ о своем увольнении в суде, и уже получила поддержку юристов. Кроме того, после заседания этической комиссии коллеги и знакомые Светланы опубликовали открытое письмо в поддержку филолога. По данным на 13 октября, обращение подписали 3513 человек, среди которых создательница медиа «Пять углов» Вера Врубель, бывший преподаватель Смольного института Дмитрий Дубровский, историк Лев Лурье и журналист Георгий Урушадзе.

Авторы письма считают, что под сомнение «статус СПбГУ как экспертной организации», его «репутацию» и «авторитет» ставит не Друговейко-Должанская, а специалисты Центра экспертиз СПбГУ Гришанина и Сафонова. А Друговейко-Должанская только «беспристрастно и объективно оценила «знания своих коллег»». В обращении утверждается, что независимый эксперт не проявила никакой некорректности или неэтичности в своих высказываниях, а ее выступление в суде по делу Скочиленко — «поступок настоящего человека».

— Уволили Друговейко-Должанскую аморальные негодяи, позорящие университет. А она поступила правильно и ответственно, раскритиковав малограмотную и тенденциозную «экспертизу», состряпанную двумя держащими нос по политическому ветру преступницами, — прокомментировала «Новой газете. Балтия» Ирина Левинская, филолог, доктор наук, автор более 80 лингвистических экспертиз. — Ответственность за дачу заведомо ложного [экспертного заключения] еще никто не отменял, и я очень надеюсь, что когда-нибудь Гришанина и Сафонова ее понесут.

«Политически мотивированное решение этической комиссии СПбГУ» авторы открытого письма требуют немедленно отменить.

Дмитрий Цыганов