Из-за разрушения Каховской ГЭС 18 кубических километров воды затопили окрестные населенные пункты. Большая вода вынесла в Черное море тонны мусора, ядовитых веществ, обломки домов, мины и трупы погибших животных. Какие повлияла катастрофа на фауну Черного моря и стоит ли восстанавливать плотину, узнавали «Новости Донбасса».
Опреснение, вынос биогенов и цветение
Купаться на украинском побережье Черного моря и ловить рыбу запрещено. Об этом предупреждает едва ли не каждый билборд на улицах Одессы. Но люди все равно приходят на море: кто-то погулять, а кто-то все же окунуться.
«Я купаюсь только в те дни, когда вода идеально чистая. Зрительно. вот в прошлую субботу она была изумительно прозрачная, мальки плавали, медузки молодые. В общем, шикарно», — говорит одесситка Анна.
Уничтожение Каховской ГЭС принесло Черному морю опреснение, изменение биоразнообразия, цветение и мусор. И если крупный мусор уже убрали, то наиболее проблематичным последствием ученые называют цветение моря. Этот процесс запустили органические питательные вещества — биогены или простым языком удобрения, которые принесло водами Каховского водохранилища.
«Раньше у нас тоже была проблема — море постоянно цвело за счет того, что с реками эти удобрения выходили в море и оно зацветало периодически. А теперь большое количество [удобрений], которое было накоплено в Каховском водохранилище, однократно вышло в море. Оно не исчезло, оно не исчезнет еще долго и мы еще долго будем видеть последствия», — рассказал ведущий научный сотрудник Института морской биологии НАН Украины Юрий Квач.
Опреснение, вынос биогенов, цветение — это все один процесс, в котором трудно что-то выделить.
Больше всего пострадал участок Черного моря от мыса Аджияск до Северо-Одесского мыса.
Именно там ученые зафиксировали наибольшее количество мусора и самое значительное опреснение воды. Исследователи говорят о гибели икры и мальков, а также тех мелких видов, которые не могут уйти на глубину.
«Опресненная вода пришла в момент, когда был нерест. И если рыба может отплыть от берега, то мальки и икра не «убегут». Была гибель мальков икры. Рыба потом снова вернется, она будет снова нереститься. Но произошло смещение в структуре экосистемы», — отмечает морской биолог Юрий Квач.
По прогнозам ученых должны были выжить мидии, потому что некоторое время могут существовать в бескислородных условиях. Была надежда, что когда придет загрязненная вода, то мидии ее «распознают».
«Эта вода, с уровнем солености 3-4 промилле, была смертельной для них. Мы надеялись, что они просто закроются и переживут это время, но они не пережили. Мы наблюдали уже через неделю массовую гибель мидий на мелях на побережье. Сейчас мы наблюдаем, что мидия немного восстанавливается, уже появляется понемногу, но она должна вырасти», — говорит ученый.
Гибель мидий наблюдает и одесский экоактивист, представитель общественной организации «Зеленый лист» Владислав Балинский. По его словам, больше всего пострадала колония на волнорезе, у берега погибло около 50% мидий.
«Сегодня необходимо выяснить, какое количество мидий и мидийных колоний у нас погибло. Потому что то, что у побережья именно в стометровой зоне — мы видим, а то, что дальше — мы еще не знаем. Я действительно погружался дальше, и я видел, что где-то около двадцати процентов погибли на глубине где-то до 5 метров, а у Одесского залива глубина где-то до четырнадцати метров. И нужно еще выяснить, а что происходит на других участках», — отмечает он.
Почти без рыбы и туристов
Уменьшение разнообразия рыбы уже заметно на прилавках. Как минимум потому, что вылов в море запрещен. Нет, конечно же, привычных черноморских мидий, креветок, камбалы, тюльки.
Татьяна Стопченко, администраторка рыбного корпуса рынка «Привоз», говорит, что сейчас на рынке рыба только замороженная, иностранная. Но покупателей все равно немного.
«С замороженной рыбой у нас ситуация хорошая, она неопасна. Люди ее берут, но многие боятся — спрашивают, откуда эта рыба. Хотя она заморожена и она из Атлантического океана, из Тихого океана. А ситуация со свежей рыбой хуже. Не везут рыбку люди и не везут, потому что люди боятся покупать ее», — рассказывает женщина.
Продавцы подтверждают — люди бояться покупать рыбу, несмотря на то, что она иностранная, из Черного моря нет ничего.
Раньше на прилавке у Василия были тунец, креветки. Сейчас только форель, семга, лаврак, дорада, стейки. Все из Норвегии.
«В наличии скумбрия и окунь, и барабулька, это идет Испания — она крупненькая, а черноморская мелкая. Все бояться, думают, что барабулька — это черноморская, но черноморская мелкая, а Испания чуть крупнее. Есть корюшка, есть филе, кальмар, зубатки, тушка кинг клип, это креветочная рыба», — рассказывает продавщица на рынке «Привоз» Иванна.
У гостиничного бизнеса Одессы были большие планы на этот туристический сезон. Но запрет на купание в море и участившиеся обстрелы города изменили ситуацию. Как рассказала управляющая Ribas Duke Boutique Hotel Татьяна Загнитна, в мае гостей стало больше, поэтому все ожидали хорошего сезона.
«Когда случилась трагедия, конечно, гости уже не приехали, сначала было очень много отмен. Но ведь не только индивидуальные гости едут. А есть такие мероприятия деловые — тренинги, конференции, и они тоже были отменены. Потому что мало того, что была и так очень плохая информация и еще было много сплетен», — говорит Татьяна.
Загрузка отеля в Одессе сейчас 40%. Те, кто раньше летом приезжал в Одессу, сейчас охотнее едут в отели группы в Буковеле.
Так может стоит восстановить плотину?
Уже понятно, что последствия разрушения Каховской ГЭС будут сказываться на природе жизни людей многие годы. Так может стоит восстановить плотину?
Владислав Балинский считает это нецелесообразным.
«Это форма хозяйствования еще та, совковая, потому что водохранилищ руслового типа нельзя наблюдать нигде в Европе, они очень сильно влияют на состояние окружающей среды, уничтожают естественную систему. Поэтому я сейчас говорю, что нужно искать другие возможности хозяйствования и нужно развивать другие культуры, не зависящие от воды», — говорит он.
Юрий Квач напоминает, что само строительство привело к уничтожению экосистемы, нерестилищ осетровых, порогов, пойменных зон. Чтобы снова построить плотину, нужно время и прекращение боевых действий.
Он считает, что нужно переориентировать сельское хозяйство на другие культуры. Кроме того, в новой экосистеме в плавнях Днепра могут начать нереститься осетровые, которые покинули эту территорию после создания ГЭС.
Повлиять на процессы, которые запустило разрушение Каховской ГЭС, человек почти никак не может. Побережью нужны сильные северные и северо-западные ветры, которые будут «перемешивать» воду и отгонять мусор. Единственное, что может изменить человек — очищать пляжи и по возможности вылавливать мусор в воде.
«Вы можете посмотреть на берег и там все еще есть какие-то остатки камыша, оно еще валяется. Все нужно убрать, потому что будет шторм и его (мусор) смоет обратно в море, оно будет разлагаться, и биогены будут попадать в экосистему. Поэтому, если мы хотим помочь очищению нашего моря, очищению экосистемы, мы должны убирать этот мусор в первую очередь», — считает биолог.
Сейчас ученые могут фиксировать краткосрочное влияние — гибель фауны, заморные зоны, цветение. Долгосрочные последствия можно будет увидеть в течение 5 — 10 лет.
Виктория Савицкая
Материал создан при поддержке «Медиасети»
