В преддверии годовщины вооруженного вторжения России в Украину мы поговорили с украинскими беженцами, которые прибыли в Эстонию в течение месяца после начала военных действий.
Дана (29 лет) из г. Хмельницкого с девятилетним сыном выехала эвакуационным автобусом 26 февраля 2022 года, будучи на четвертом месяце беременности. Она знала, что едет в Таллинн, где уже несколько лет жили и работали ее родители.
— Ехали очень долго, на дороге было много машин, — рассказывает молодая женщина. — Около границы люди порой проводили в очереди трое-четверо суток. Много народу, полно маленьких детей. Мы стояли 12 часов. Я так устала, что уже не хотела никуда ехать. Было тяжело морально и физически.
— Насколько опасна была дорога?
— Одни говорили, что могут бросить ракету, другие в это не верили. Никто не знал, что может случиться. Но я в глубине души верила и надеялась, что все будет хорошо.
Степень опасности никто не мог оценить, и Дана ради детей — старшего сына и того ребенка, которого уже носила под сердцем, решилась на этот шаг.
— Волонтеры готовили нам еду, но посуды не хватало, люди ели борщ вилками. Удивлялась: неужели это правда, двадцать первый век на дворе, а такое творится! И сейчас год прошел, а не верится, как такое может быть.
В Хмельницком сейчас относительно спокойно (город находится в западной части Украины). Но Хмельницкий тоже бомбили, два раза попали в электростанцию, после первого попадания во многих местах не было света, во второй раз повреждения были еще серьезнее. «Кто топит дровами, тем полегче, а у кого отопление электрическое, тем ни свет не зажечь, ни еду не приготовить, и холодно в хате, а если маленькие дети» — сетует Дана.
Соцсети
Под Новый год, 31 декабря, в городе было попадание в заправочную станцию недалеко от воинской части, погибла 22-летняя девушка, которая оказалась там за рулем своего автомобиля.
На польской границе Дану с сыном встретил на своем автомобиле ее отец — остаток пути прошел полегче, в микроавтобусе можно было прилечь.
В Таллинне Дана обратилась в Центр по приему беженцев, получила зеленую карту, которая позволяет бесплатно пользоваться городским транспортом, и оформила статус временной защиты — в отличие от статуса беженца, он дает право посещать родину. Получила регистрацию в управе Таллиннского района Мустамяэ. Устроилась на работу в аптеку, беременной женщине дали легкую работу — клеить инструкции на упаковки с лекарствами. С июня 2022 года Дана оформила декретный отпуск. Маленькая Виктория родилась в Таллинне в конце июля прошлого года.
Было страшно не столько за себя, сколько за ребенка
Муж Даны Владимир остался на родине: мужчин из Украины не выпускают. Владимир хотел пойти на фронт добровольцем, Дана упрашивала его поберечь себя: «У нас же будет ребенок!» Мужчина все же пошел в военкомат, но на тот момент набор приостановили. Сейчас он живет в Хмельницком, работает электриком. Дана тяжело переживает разлуку с мужем, за это время дважды ездила к нему с маленькой Викой — в первый раз, когда дочке исполнилось два месяца, второй — перед Новым годом. В первый же приезд услышали взрывы. «Было страшно, — признается Дана. — Не столько за себя, сколько за ребенка. Мы осознавали, что могут попасть и в жилой дом, и в детский садик, и в школу. Грустно было снова расставаться, возвращаться обратно».
Сын Даны Иван (сейчас ему уже 10 лет) учится в Таллиннской технической гимназии. Школа эстоноязычная, но Ваня здесь не единственный украинец. Сначала все дети из Украины учились в одной группе, в течение весны их ускоренно обучали эстонскому языку, а к осени, к началу учебного года, распределили по классам. Мальчик поначалу переживал стресс, плакал, хотел домой. Теперь стало чуть легче, у него появились новые друзья, он очень ладит с дедушкой, но дом есть дом.
Могла бы — пешком пошла домой
Дана не может пока сказать, останется ли она в Эстонии или вернется на родину, больше всего она хочет воссоединиться с мужем. Женщина допускает, что он может приехать сюда, где можно больше заработать, надо поднимать двоих детей. Но если так не получится, она готова вернуться домой. Главное, чтобы закончилась война:
— Здесь я спокойна за жизнь своих детей, за свою жизнь, но мыслями, сердцем и душой я постоянно дома. Конечно, там сирены и взрывы, но дома мне легче. Я знаю ситуацию, я возле мужа, и все хорошо. А здесь — когда вижу в новостях, что на родине взрывы, я уже не знаю, что да как, не могу дозвониться, плачу. Могла бы — пешком пошла домой.
В рамках курса адаптации Дана изучает эстонский язык. Ей как молодой матери разрешено заниматься онлайн, но и это не всегда просто: в субботу малышкой может заняться мама Даны, а на рабочей неделе, когда бабушка не дома, трудно сосредоточиться. Изучать язык Дане интересно. Женщина признает, что ей еще повезло, она знала, куда ехала. А многие оставили свои дома и уехали в никуда, не зная ничего — где они остановятся, смогут ли вернуться, останется ли цел их дом.
Последний вопрос, который я задаю Дане:
— Вы назвали свою дочь именем, которое означает «Победа». Это не случайно?
Дана подтверждает: имя выбрал ее муж, и, конечно же, это символично, больше всего они мечтают о победе.
Семья из Харькова: «Две девятиэтажки в нашем районе стали для нас как щит»
Оксана (55) и Алексей (34) Кошелевы, мать и сын, выехали из родного Харькова 16 марта 2022 года. Кошелевы жили на Салтовке, в трёх километрах от района, подвергавшегося обстрелам и бомбежкам с первого дня войны.
— Если бы не две девятиэтажки перед нашим домом, которые приняли удары ракетами на себя, нашей пятиэтажки, наверное, уже не было бы, — вспоминает Алексей. — Эти два дома стали для нас как щит.
Первыми уехали родственники — племянник Оксаны, двоюродный брат Алексея с женой. Алексей вспоминает:
— Брат вышел на кухню и увидел, как ракета влетела в 16-этажный дом. Они кинулись в гараж пересидеть бомбежку и увидели, как еще одна ракета влетела в девятиэтажку. Гараж тоже разворотило, и они быстро собрались и уехали в Богодухов, райцентр примерно в 100 км от Харькова.
Оксана и Алексей Кошелевы в Латвии. Лето 2022
Электричества не было уже несколько дней. Выехать сразу Оксана и Алексей не смогли еще и потому, что у них есть домашние питомцы — кот Кузя, кошка Анфиса и овчарка Альфа. Многие беженцы оставляли своих животных, но Кошелевы так поступать не собирались.
— Первые 10 дней в основном сидели в подвале своего дома, — вспоминает Оксана. — Собаку брала с собой, коты оставались в квартире. Переживала, но в подвале им было ещё хуже. 8 марта после очень сильного ночного обстрела задумались об эвакуации, но вокзал был забит, и выехать с животными и сыном-инвалидом было просто нереально. Решили перебраться на квартиру племянника, в глубь района. Но у них 5-й этаж, и наблюдать из окна тоже было страшно. Лифт не работал, и для Алексея, который имеет с рождения инвалидность (ДЦП), это составляло большие трудности. Сложно было гулять с собакой, она боялась обстрелов. Когда прятались в подвале, приходилось давать ей успокоительное, у нее от страха зубы цокали.
В ночь на 15 марта очень сильно бомбили, дом дрожал до самого утра. И мать с сыном решили — надо ехать! Вызвали друзей-волонтеров, взяли по небольшому рюкзачку с самым необходимым. Котов посадили в одну переноску, второй не было.
На вокзале было страшновато: два часа ждали поезда, слышались взрывы. Ожидающих было человек 300. Условия в вагоне оказались неплохие — по одному человеку на полку. О постелях, конечно, речь не шла. Ехали почти без света, с незашторенными окнами.
— Нас везли таким огородами, — рассказывает Оксана, — какими-то запасными транспортными путями, мы не понимали, где находимся. Ехали целые сутки. Уже шли бои под Киевом. Во Львове нас накормили в палатке, мы зарядили телефоны, позвонили знакомым, выяснили, что в Западной Украине мест нет.
Мать и сын со своим «зверинцем» поехали дальше в Польшу на бесплатном автобусе, границу перешли пешком, и оказались в городе Пшемысль.
Оксана занялась документами для животных, их бесплатно привили, чипировали. В последнем автобусе на Варшаву не хватило мест, и польский пограничник устроил всю компанию в машину американского волонтера.
— Автобус едет до Варшавы 5-6 часов, мы доехали за четыре, — говорит Алексей. — Автобаны там, конечно, шикарные! Мы еще не самые быстрые были, какие-то лихачи нас обогнали, наш водитель сказал: „Crazy!“
В Варшаве на вокзале встретили волонтеры, дали вторую переноску, накормили и людей, и животных. Посадили в автобус, который привез всех в огромный хаб для беженцев, с множеством отсеков по 500 человек в каждом, везде стояли раскладушки. Там были тысячи людей.
— Ночью 17 марта мы приехали, — продолжает рассказ Оксана, — а 21-го двинулись дальше. Стали рассматривать варианты — куда с животными берут. Думали об Италии, Швеции, Германии, где принимали людей с ограниченными возможностями.
«Об Эстонии мы не знали ничего, кроме того, что это постсоветское пространство»
Выбор Эстонии, считает Оксана, был не совсем случайным. Друзья, уже выехавшие в эвакуацию, рекомендовали ей Эстонию как страну, которая четко выполняет обязательства.
Сборы снова заняли пару часов. Для животных вещей было больше, чем для себя (бесплатно выдали корм, лотки, наполнитель). Выяснилось, что Таллинн уже не принимает, и наших героев высадили в Пярну возле отделения полиции.
Кузя, Альфа и Анфиса — беженцы из Харькова
Зарегистрировали весь автобус. Накормили, подлечили Лешину ногу, которую он натер в дороге, да и дома было непросто: разуваться опасались из-за того, что в любой момент могла быть воздушная тревога.
Об Эстонии Кошелевы не знали ничего, кроме того, что это постсоветское пространство. Уже в автобусе до Оксаны стало доходить, что здесь должно быть достаточно много русскоязычных, и проблем с коммуникацией не будет.
Из Пярну беженцев отправили на остров Сааремаа, в город Курессааре. Там всех разместили в одном из спа-отелей (они еще не знали, что Сааремаа — недешевый курорт, не всякий житель Эстонии может позволить себе такой отдых). Тот отель был не самым дорогим, но для беженцев это было счастье: бассейн, сауна, спортзал, хорошее питание. Оксана расплакалась, войдя в номер — первое нормальное жилище за неделю. С животными проблем не возникло: двери в номере открывались на веранду, и можно было выйти прямо на улицу.
В отеле Кошелевы прожили два с половиной месяца.
Волонтер Андрей Касьяненко, работавший в отеле IT-специалистом, провел для украинцев экскурсии по Курессааре, показал знаменитый средневековый замок. После Харькова Курессааре показался крошечным, но очень уютным. Для Алексея пребывание на острове омрачилось тем, что с дороги сильно болела нога. Долго отлеживались, отходили от стресса и утомления. Достаточно быстро сделали все документы, получили эстонские личные коды. Встали на учет в кассу по безработице, Алексею дали инвалидность на пять лет со специальной карточкой и неплохую по эстонским меркам пенсию. Украинскую пенсию по инвалидности Алексей тоже получает, но она уходит на оплату харьковской квартиры.
От Андрея Касьяненко Оксана узнала много интересного и полезного для адаптации к новой жизни.
— Если уж мы уехали так далеко, то надо ассимилироваться, — считает она. — Искать жилье и работу, жить дальше и не зависеть от социальной помощи.
Во время прогулок по Курессааре Андрей рассказал, что летом здесь проходят концерты, музыкальные фестивали. Оксана вспомнила о своем хобби — авторской песне. По первой профессии она инженер-металлург, а работала в последнее время швеей и модельером. В Харькове Оксана посещала местный клуб авторской песни имени Юрия Визбора, принимала участие в организации фестивалей и концертов, закончила театральную студию.
«Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь в Эстонии без Риты»
Андрей познакомил Оксану — сначала виртуально — с Ритой Соловьевой, известным в Эстонии и за ее пределами музыкантом, руководителем Таллиннского театра песни «Перекресток», организатором Международного музыкально-поэтического фестиваля «Свет в декабре». Рита тяжело переживала военное вторжение в Украину и старалась конкретными делами помогать беженцам. Усилия Риты и общие интересы к музыке и песне сблизили двух женщин. Вскоре состоялось и личное знакомство, перешедшее в дружбу.
Рита Соловьева помогла Оксане и Алексею недорого снять однокомнатную квартирку в районе Пыхья-Таллинн. Оксана с самого начала осознавала, что временное жилье типа отеля или корабля — не вариант, нужно обосновываться надолго. Как минимум на год. Не верится, что год уже и прошел, признается она.
— Спасибо Рите за ее невероятно активную деятельность,– говорит Оксана. — И материальную помощь собрала, и квартиру нашла, и с обстановкой помогла, и столько знакомств с ее подачи появилось.
Несколько месяцев Оксана работала швеей на одном из малых предприятий в пригороде Таллинна. Сейчас она стоит на бирже, посещает курсы эстонского языка и подыскивает новое место работы, поближе к дому.
Алексей изучал эстонский онлайн и уже получил категорию А1.
Стресс не выпевается — выкрикивается
Благодаря Рите Соловьевой Оксана познакомилась со многими людьми, связанными с музыкой и поэзией. Побывала в Тарту на Международном поэтическом фестивале имени В.А.Жуковского и на Международном фестивале искусств «Музыка листопада», в Вентспилсе на фестивале «Татьянин день». Недавно в Таллинне на вечере памяти Владимира Высоцкого, организованном руководителем досугового клуба AntiKool Софией Юсим, Оксана прочла стихи Высоцкого.
Оксане потребовался год, чтобы немного прийти в себя:
— Я мало пока выступала: петь до сих пор очень тяжело. Старые песни и стихи теперь как-то по-другому звучат. На слезы срываюсь. Слезы душат, тебя накрывает — и ты уже не поешь. Новые песни учить не получается, а старые — они все эмоционально с чем-то связаны.
— Помогает ли все же песня справиться со стрессом?
— Помогает. В одной песне я выкричала, наверное, все пережитое, еще на Сааремаа, я ее спела чайкам и морю — это песня Виктора Попова и Алексея Витакова «Хранитель мой»:
Говорят, для того, чтобы снять стресс, нужно его именно выкричать, а не выпеть (обе вспоминаем традицию народных плачей).
— Сейчас чуть-чуть полегче, — продолжает Оксана, — какие-то нейтральные вещи уже могу исполнять. Надо петь.
На мой традиционный вопрос к беженцам, как они видят будущее, связывают ли его с Эстонией, Оксана отвечает:
— Я не представляю, что будет дальше, но мы изучаем язык. Может быть, придется остаться. Конечно, хочется домой. Там все близкое. Любимые вещи, любимые люди, родные могилы.
— Начиная с Харькова, — продолжает моя собеседница, — мне казалось, что меня кто-то за плечи взял и повел. И еще помог совет подруги — принимать решения малыми шагами. Доехать до вокзала — одна проблема. Сесть в поезд — другая. Потом доехать до Львова. Потом до Польши. Не ставить слишком высоких планок, решать все постепенно. Ведь вообще ничего не было известно! Мы действовали так: приехали — осмотрелись — дальше. Никаких конкретных планов не было, мы ехали вникуда.
Оксана и Алексей Кошелевы в Латвии. Лето 2022
Волонтер Андрей Касьяненко: «Я делал все, что мог»
— С первыми беженцами я столкнулся на границе Украины в начале марта 2022-го: знакомая, приехавшая работать в Эстонию незадолго до этого, попросила забрать ее детей в первые дни войны, — рассказывает волонтер из Курессааре Андрей Касьяненко.
— Растерянность этой толпы, состоявшей из женщин, детей и стариков, переходивших на моих глазах границу тысячами, произвела неизгладимое впечатление. Когда и на Сааремаа приехали первые беженцы, я оказался втянут в условно «волонтерскую» деятельность: местные жители не очень хорошо владеют русским языком и тем более не понимают украинскую речь.
Я делал все, что мог: переводил документы, консультировал, подыскивал работу, помогал по мелочам — с ремонтами, переездами. Так продолжалось до осени, когда большинство беженцев смогли уже приспособиться к условиям местной жизни. Сейчас общение не столь активное, но при случайных встречах по-прежнему здороваемся.
Все-таки количество украинцев на Сааремаа велико, без малого тысяча человек. При населении острова в 30 тысяч.
Андрей ведет в соцсети Facebook страницу «Фотоблог Андрея К.», где публикует свои фотографии (это его хобби) и делится своим мнением по поводу российской агрессии в Украине.
