Население города сильно уменьшилось

Согласно официальной информации властей города, Мелитополь покинули две трети его жителей. Люди разъезжались кто куда. Одни прорывались под обстрелами в Украину, другие предпочли уехать в Европу через Крым, кто-то отправился в Россию. Большинство оставшихся не смогли уехать по различным причинам: пожилые или больные родственники, отсутствие средств на выезд, опасения, что во время отъезда будет разграблено все нажитое имущество.

Но были и такие, кто не хотел уезжать потому, что их все устраивает и они откровенно рады приходу россиян, либо научились неплохо зарабатывать на войне. У каждого из опрошенных нами своя история.

Полярность сторон

«Я считаю, что Россия так или иначе победит, а Мелитополь отбить ВСУ не удастся. Со временем жизнь наладится и появится больше возможностей. Россия страна большая, а в Украине же будет холодно и голодно. Конечно, до войны жизнь была лучше, но нужно смотреть в будущее с оптимизмом», — говорит сорокалетняя Ольга, работающая в медицинской сфере.

Категорически противоположного мнения придерживается Таисия. Она бывший предприниматель и ей пришлось свернуть свою деятельность. Женщина не захотела платить налоги в фейковые фискальные органы, созданные коллаборантами, а без этого работать в городе невозможно.

«Доставка товаров в мой магазин проходила с территории Украины, где и были основные поставщики. Заниматься ввозом товаров из Крыма я принципиально не хочу. Мелитополь — стратегически важный объект, и битва за него может быть такой же сложной, как и за Мариуполь. Сдаваться никак нельзя, несмотря на возможные жертвы и разрушения. Это война».

На наш вопрос, готова ли она потерять все, что имеет, ради победы, женщина горько усмехается: «Вещи купить можно заново, свободу купить я не смогу». Таисия не покинула город. Она не могла оставить пожилых родственников, нуждающихся в уходе.

«Лишь бы не стреляли»

Многие из тех, с кем нам удалось поговорить, не придерживаются четкой позиции. Наиболее полно раскрыл свои страхи 49-летний разнорабочий Сергей:

«Я хотел бы, чтобы Украина победила, но боюсь, что станет только хуже. Дома будут разрушены, восстанавливать их будет не на что, а о жертвах и говорить не приходится. При этом сейчас жить вполне комфортно, поскольку нет необходимости платить за коммунальные услуги. Старики получают хорошие денежки от России, параллельно получая пенсию от Украины и вполне неплохо устроились».

21-летний студент Антон боится стать инвалидом и хочет просто выжить: «Я готов жить под любым флагом, лишь бы в целости и сохранности. Ситуация потихоньку наладится, а россиянам будет выгодно вливать в регион деньги, чтобы покупать лояльность местных жителей».

Сами убегут

Ряд наших собеседников высказали позицию, что российские солдаты сами покинут город, когда контрнаступление до него дойдет.

28-летняя репетитор английского языка Оксана отмечает, что российские солдаты спешно убегали из Балаклеи и Изюма: «Если ВСУ возьмут Херсон, они сами покинут Мелитополь. Как только они сбегут, мы тут же развесим наши флаги и радостно встретим освободителей», — подытоживает она.

На самостоятельное отступление, этакий «жест доброй воли», надеются многие собеседники, но при этом задаются вопросом, не устроят ли обозленные солдаты массовый террор, какой был в Буче, Бородянке и Изюме?

Особенно этого боится Игорь, у которого еще в начале лета похитили отца:

Где гарантия, что подобные заключенные, сидящие в подвалах, не будут расстреляны перед отходом российских войск, чтобы не оставлять лишних свидетелей? А сообщений о пропавших без вести жителей города становится все больше. Люди продолжают исчезать. Игорь подчёркивает: «Город находится под оккупацией с первых дней войны. Вполне вероятно, что после освобождения тут потом тоже найдут большое количество братских могил, как в Изюме».

Курортный бизнес

Кирилл — владелец небольшого отеля в курортном поселке Кирилловка, расположенном неподалеку от Мелитополя на побережье Азовского моря.

«Бизнес моей семьи после 24 февраля представляет опасность для дальнейшей жизни. Новая власть обратилась ко всем с требованием — либо вы продолжаете работать на наших условиях, либо мы забираем ваш бизнес себе. Мало кто захочет отдать все нажитое непонятно кому. Вопрос с отказом от имущества даже не рассматривался, мне удалось выехать из города в мае, но родители уезжать не собирались, а средства к существованию все же нужны. Летом там было довольно людно, для людей на оккупированных территориях это был один из немногих вариантов для безопасного отдыха. Несколько комнат выделили для людей из Мариуполя, пока они были в поисках нового жилья и возможностей.

Один раз они просили сделать взнос в «новую казну», однако к концу лета этот вопрос отпал со словами «спасибо за хороший отдых».

Сейчас за это нас можно назвать коллаборантами, а украинская власть заявила, что будет с этим разбираться вплоть до судебных процессов. Очень страшный вопрос, ведь этот процесс никак не налажен, а в условиях военного времени разбираться, кто прав, а кто нет, могут разными способами. Надеюсь, нас всех не объявят «спонсорами терроризма».

В конце сентября, после «референдума», всех владельцев бизнеса уведомили о необходимости перерегистрации всех украинских документов на собственность, потому что «это теперь территория РФ». Пришлось согласиться и подать необходимые документы, потому что неизвестно, когда освободят город от захватчиков, а до того времени, если не играть на новых условиях, оккупанты могут все разграбить, прецедентов полно. Страховые случаи в военное время рассматриваются в особом порядке, а техническое оснащение, которое занимает практически половину стоимости отеля, никак не застраховано, ведь никогда с этим проблем не было, никто не ожидал войны.

Еще одна проблема возникла, когда местная власть в принудительном порядке поставила в очередь на получение российского паспорта всю семью. Очередь, надеюсь, дойдет не скоро, но фамилия в списках то уже есть.

Украинская власть все еще не подготовила соответствующих документов, конечно есть законы и суд, но почему мы должны окунаться в судебные разбирательства, тратить трудно заработанные деньги на юристов и судебные издержки? Каждый месяц противодействующие российскому террору люди подготавливают списки местных коллаборантов, не уточняя, что на самом деле большинство просто не могло поступить иначе, у каждого свои причины остаться и работать в тех условиях, что есть. Страшно, что мы тоже можем попасть в эти списки.

Мы поддерживаем украинскую власть, донатим на ВСУ и благотворительные фонды, пока есть возможность и это не отслеживается «российской властью», и надеемся на скорейшее освобождение города, всех оккупированных территорий, однако в этой суматохе правительство никак не позаботилось о людях, которые находятся на этих оккупированных территориях, нет никаких программ по восстановлению или поддержке. Возможно, к этому придут, но находиться в ожидании, оттягивать максимально вопросы с собственностью и страдать от потерь для обычных граждан — это не выход, поэтому многие идут на «сотрудничество», жить нужно за что-то. Приходится играть на новых условиях, даже если они противоречат действующему законодательству Украины, ведь другого выхода с минимальными потерями, по сути, нет. Что будет дальше — не знаю. Надеюсь, что наша законная власть обратит на это внимание и найдет выход или как можно скорее освободит весь Мелитопольский район».

Мария Бабенко эвакуировалась на подконтрольную Украине территорию и согласилась дать нам комментарии, не скрывая своего имени и лица. Девушка заявляет, что после ада оккупации не только готова, но искренне хочет поделиться пережитым и своими размышлениями по поводу будущего контрнаступления.

«Решение уехать я долго откладывала, не хотелось. Мне слишком нравилась моя жизнь до войны, и я за нее цеплялась, сколько могла. Убеждала себя, что все ненадолго, у меня был нездоровый оптимизм. Мне реально казалось, что не сегодня — так завтра, что еще две недели, ну три. Я и сейчас оптимистично настроена, но тогда это было именно нездоровое отношение к ситуации, думаю, от стресса. Потому что жизнь рухнула за день, забрали все, к чему я привыкла.

Даже то, что оставалось на карточке, было не снять, потому что связи нет. Вот когда последний раз в июне отключили связь, было принято решение бежать, потому что я резко осознала, что просто так больше нельзя. Пришло понимание, что я могу просто не дожить до освобождения. Полиции нет, скорой нет, лекарства не достать, если еще месяц не будет связи — на что жить?

Это невозможно выносить, я привыкла жить в свободной стране, и увидела, как мой город, который я очень любила, превращается в «серую зону», поняла, что прав тут ни у кого нет, кроме тех, у кого есть автомат. Я до сих пор чувствую себя так, будто отсидела эти три месяца в тюрьме. Сначала думала, что еду в никуда. Хотела именно в Киев, потому что решила — будет проще найти работу. Многие бегут именно на западную часть Украины, а в Киев на тот момент еще многие не вернулись. Думала, что буду на первое время искать приют для беженцев, но повезло, оказалось, мне есть где остановиться, тут есть родственники. А раз вопрос с жильем отпал — уже проще.

Выбор в Украину или Европу не стоял, я абсолютно не знаю английского языка, а моя работа связана с общением. Без знания языков я даже не представляю, что делать. На пособия жить не хотелось точно, да и страшно было поехать в незнакомую страну, морально тяжело. Я свое будущее вижу только в Украине.

От контрнаступления жду только нашей победы. Я абсолютно верю, что мой город деоккупируют, особенно после успеха на Харьковском направлении. Даже жаль, что увижу это только в новостях.

Родственников в городе не осталось, а возвращаться я совсем не хочу. Может это глупо, но у меня теперь плохие ассоциации с городом. Я не хочу возвращаться, разве что за вещами, когда-то потом. Сейчас у меня тут работа намного лучше, чем была. Друзья, которые выехали тоже, вероятно, не вернутся.

Я не знаю, как говорить с теми, кто в Мелитополе агитирует за Россию. Радует, что в моем окружении таких людей нет, мои друзья остались в своем уме. Но я знаю, что в нашем городе такие есть. Не понятно только, как они забыли, как в первые дни войны прятались от российских истребителей в подвалах, как похищали нашего мэра, нормально ли дня них, что у нас каждый день пропадают люди, и далеко не все возвращаются? Думаю, если такая жизнь для них приемлема — пусть бегут в Россию, пока есть такая возможность. В свободной Украине им точно делать нечего. Я не понимаю тех, кому все равно, какой флаг на улице. Это какое-то мышление на уровне овечьего стада, новый пастух пришел — и им нормально, они даже не воспринимают это как беззаконие. Нам с такими людьми в одной стране делать нечего.

В успех контрнаступления верю на 100%, знаю, что наши не будут разрушать город, они вообще ювелирно работают. Но от рашистов все можно ожидать, это не их земля, им плевать, для них наши люди — расходный материал. В любом случае — это война, нужно быть готовым ко всему.

К национальной власти у меня вопросов никаких, голосовала в свое время за Зеленского, и точно не жалею. Был бы любой другой президент — нас бы как страны уже не существовало. Но вот к городской власти вопросов много, особенно к словам нашего мэра в обращениях, которые он записывает. Как он управлял городом мне очень нравилось, но зачем давать дезинформацию? Например, он сообщал в своем Инстаграм о полном закрытии города для въезда и выезда в середине лета, но это неправда, люди могли передвигаться, хоть и через многочисленные блокпосты. Разве что это какой-то специальный очень сложный ход, иначе я вообще не знаю, что думать».

Референдум

27 сентября на оккупированных территориях закончился фейковый референдум о присоединении к России. Назвать его даже попыткой волеизъявления сложно. Как сообщили нам почти все собеседники, с урнами для голосования приходили в каждую квартиру и дом. Чаще всего несколько человек из комиссии в сопровождении вооруженных автоматами людей.

Алена была среди тех, кто не побоялась открыть им дверь и сказать, что не будет принимать участия в голосовании:

Аркадий, студент ТГАТУ, прокомментировал опубликованные российскими СМИ видео с очередями на «волеизъявление» так: «Большинство из людей в ролике — это сотрудники моего университета, которые пошли на сотрудничество с оккупационной властью и теперь отрабатывают свою зарплату». Некоторых из участников видео он перечислял поименно с указанием должности, на которой раньше работал участник референдума.

Интересен тот факт, что по официальным данным обработки 100% протоколов, которые указаны в том числе и на пропагандистских ресурсах, за «присоединение к России» в Запорожской области проголосовали 97,81%. Но интересно то, что суммарное число проголосовавших не дотягивает даже до 40 000 человек. И это данные целой области. Население одного только Мелитополя до войны превышало 150 000 человек.

Поэтому говорить, что это мнение жителей региона, даже если бы «референдум» проводился по всем правилам и законом, было бы совсем некорректно.

В свободном доступе в интернете также есть фотографии, где члены комиссии радостно считают голосами «за» пустые бюллетени.

Если к общему результату добавить и это, то можно понять, какая часть жителей Запорожской области действительно хочет в состав РФ. К тому же, большинство тех, кто против, уже покинули регион из опасений за свою жизнь и здоровье.

Вопросы без ответов

Мы обратились в пресс-службу мэра Мелитополя с просьбой прокомментировать опасения людей, которые живут в оккупации. Наши вопросы касались:

• неточной информации в сообщениях мэра
• наступающего отопительного сезона
• списков «национализации» имущества, созданных оккупационными властями
• «незаконного» выезда из оккупированного города и того, как будет определяться «коллаборационизм»
• программ по будущему возвращению мелитопольцев, которые выехали из оккупированного города.

В течение 10 дней никто из представителей власти не нашел времени ответить на наши вопросы. Мы постарались связаться с помощью социальных сетей. Нам ответила Ирина Кондратенко из пресс-службы, что письмо попало в спам и они готовы оперативно дать комментарии. К сожалению, оперативность закончилась после того, как мы выслали наши вопросы. После их получения в пресс-службе Ивана Федорова сослались на занятость и невозможность нам отвечать. Мы подождали еще неделю, но остальные запросы остались без ответа.

Если у мэра Ивана Федорова все же появится желание пообщаться с представителями европейских СМИ, он всегда сможет дать ответы на страницах нашего издания.