Профессор, доктор Альвидас Шакочюс из Научной группы по управлению институтами безопасности Литовской военной академии имени генерала Йонаса Жемайтиса ответил на вопросы о военных преступлениях российской армии на Киевщине.
Профессор, доктор Альвидас Шакочюс. Фото: Военная академия имени генерала Йонаса Жемайтиса
Мир шокирован кадрами из Бучи и других населенных пунктов Киевщины. Из Беларуси приходят сообщения о продаже имущества украинцев, которое российские военные вывозят из страны. Является ли все это военными преступлениями?
Да, это явные военные преступления, но не только. Изображения из Бучи дают основания полагать, что были совершены не только военные преступления, но и преступления против человечности.
Седьмой статьей Римского статута Международного уголовного суда установлено, что преступлением против человечности является умышленное крупномасштабное или систематическое нападение на гражданское население, влекущее за собой убийство, уничтожение, порабощение, депортацию, пытки, изнасилование или лишение свободы, сексуальное порабощение, серьезный вред психическому или физическому здоровью. Также преступлением против человечности является преследование любой группы или сообщества по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, гендерным мотивам, что в целом запрещено международным правом.
Масштабы расправы и местонахождение тел убитых позволяют предположить, что расправа была не только преднамеренной, но и систематической, проводившейся по всему городу не в один день, а на протяжении всей оккупации.
Что касается вывоза имущества. Военные преступления упоминаются во всех Женевских конвенциях и кодифицируются в Восьмой статье Римского статута Международного уголовного суда для определения их тяжести. Среди имущественных преступлений выделяется две категории: тяжкое военное преступление, то есть незаконное или бессмысленное уничтожение или экспроприация крупного имущества, не оправданная военной необходимостью, и два серьезных военных преступления: уничтожение или завладение имуществом противника, если оно не вызвано военной необходимостью, и разграбление города или селения, даже после штурма.
Не зря в последней норме упоминается слово «штурм», что не позволяет трактовать штурм города в соответствии со средневековыми военными традициями, когда воинам вместо жалованья разрешалось грабить занятые города.
Тяжкие военные преступления должны быть расследованы в первую очередь. Опубликованные факты свидетельствуют о том, российские войска изымают и вывозят в больших количествах украинское имущество. Эти действия запрещены как в международных, так и в немеждународных вооруженных конфликтах. Поэтому, каким бы из них ни считали российские войска свое вторжение, это в любом случае является преступлением, которое должно расследоваться и наказываться.
Согласно опубликованной информации, совершаются и другие военные преступления, нарушающие принципы и обычаи войны. Было много случаев мошенничества, когда солдаты преследовали военные цели в гражданской одежде, при этом многие нападения не были направлены на то, чтобы оградить военных и мирных жителей от жестокого обращения.
Эксгумация тел из братской могилы в Буче. Фото: Офис Генерального прокурора Украины
Как можно объяснить действия российской армии в отношении гражданских на оккупированной территории? Это незнание международного права или особая ментальность?
Женевская конвенция требует, чтобы все военнослужащие, от рядового до генерала, знали основные требования международного гуманитарного права и соблюдали правила и обычаи войны. Также рекомендуется иметь военных советников для оказания помощи командирам в обучении подчиненных и консультирования военачальников при принятии боевых решений.
В современных армиях, дорожащих жизнью каждого человека, солдата или гражданского лица, правила ведения боя, регламентирующие и обращение с гражданским населением, составляются в соответствии с требованиями Женевских конвенций. Эффективный контроль подчиненных определяет отношения между военнослужащими и гражданскими лицами на оккупированной территории. Конечно, военные преступления случаются, но их быстро предотвращают и расследуют.
Масштабы преступлений, совершенных в Буче и других населенных пунктах, показывают, что командиры не только не осуществляли должного контроля над своими подчиненными, но и, скорее всего, сами становились непосредственными исполнителями или выгодоприобретателями преступлений.
Нарушения международного гуманитарного права происходили, скорее всего, от его незнания на уровне солдат и офицеров и игнорирования его, как и всего созданного на Западе, в офицерском корпусе.
Также видно, что Российская армия и Росгвардия, к сожалению, сохранили традиции и внутренние правила советской армии и НКВД, подрывая человеческую личность и жизнь, взращивая неуставные отношения и насилие, унижающие и презирающие мирных жителей в боевых действиях.
Поведение солдат также зависит от общего уровня образования и культуры, семейных отношений и социального опыта. Психологи, анализируя перехваченные разговоры российских военнослужащих с членами семьи, отмечают поддержку совершенных преступлений со стороны членов семьи, в том числе матерей или жен. Все это свидетельствует об отсутствии механизмов системного и структурного социального контроля над солдатами. Быть оккупированным такой армией — большая беда.
Тела в Буче. Фото: Офис Генпрокурора Украины
Какие основные законы регулируют действия войск на оккупированных территориях?
Четвертая Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны требует от оккупирующего государства обеспечения безопасности и выживания гражданского населения, включая необходимые коммунальные услуги и продовольственную безопасность.
Конвенция предусматривает, что на оккупированной территории в военном конфликте применяются законы и система правосудия, существовавшие до оккупации, если только оккупирующая сторона не отменит или не приостановит уголовное законодательство.
Оккупирующая сторона может установить новые или дополнительные положения уголовного права, но они должны быть направлены исключительно на обеспечение безопасности оккупационных сил и администрации и на обеспечение защиты гражданского населения.
В случае отмены или приостановки действия прежних уголовных законов и введения новых, они должны быть опубликованы на языке жителей оккупированной территории, обратной силы не имеют и могут применяться военными трибуналами, которые должным образом созданы и действуют на оккупированной территории.
Уголовные законы, обнародованные на оккупированной территории, могут не требовать от населения поддержки оккупации или марионеточных властей, но могут принуждать к выполнению обязательств по гражданской обороне и выживанию. Ни при каких обстоятельствах гражданские лица не могут подвергаться судебному преследованию, осуждению или наказанию без беспристрастного судебного разбирательства и вынесения решения.
Смертная казнь может быть назначена только за шпионаж, крупномасштабную диверсию против военных объектов или умышленное убийство одного или нескольких лиц при условии, что смертная казнь за такие преступления была предусмотрена уголовным законом, действовавшим на территории до оккупации. Смертная казнь не может быть назначена обвиняемым в возрасте до 18 лет. Это право не распространяется на комбатантов, действующих на оккупированной территории (членов вооруженных сил, в том числе организованных партизан), которые в случае ареста пользуются привилегией военнопленного.
Оккупант представляет руководство воинских частей, осуществивших оккупацию, которое несет ответственность за соблюдение права военного конфликта и обычаев войны на оккупированной территории.
Amnesty International заявляет о применении стратегии истощения мирного населения, что тоже является военным преступлением. При этом организация говорит, что называть происходящее геноцидом нельзя, нужно собирать доказательства. Можно ли назвать бюрократию проблемой при оценке действий российских войск?
Действия, основанные на стратегии истощения населения, можно классифицировать как военные преступления, преступления против человечности или геноцид. Трактовка зависит от цели деяния и размера причиненного ущерба.
Серьезным военным преступлением считается голод гражданских лиц, лишение средств, необходимых для поддержания жизни, намеренное препятствование оказанию помощи для достижения военных целей (капитуляции, прекращения огня).
Преступлением против человечности является массовое или систематическое истребление мирных жителей, то есть умышленное создание таких условий жизни, лишение доступа к пище и лекарствам. Цель — убить часть населения с помощью голода и болезней.
Геноцид — это умышленное создание таких условий жизни для людей, принадлежащих к национальной, этнической, расовой или религиозной группе, которые повлекут за собой гибель всех или части ее членов.
В случае геноцида целью является уничтожение определенной группы населения или его части путем создания непригодных для выживания условий, в том числе голода. Таким образом, для определения каждой формы стратегии уничтожения мирного населения необходимы соответствующие доказательства.
Доказательства геноцида требуют фактов того, что оккупант стремится уничтожить либо украинскую нацию, либо этнических украинцев, известных в доктрине вторжения как «бандеровцы», и что это политическое решение руководства государства.
Как видно, в последнее время имеет место разжигание ненависти к активным гражданам Украины, которые любят и защищают свою страну, независимо от их национальной принадлежности.
Оценка действий российских войск должна быть правовой, а не политической или общественной. Военные преступления, преступления против человечности и геноцид должны оцениваться международным трибуналом по степени вины каждого соучастника с вынесением индивидуального приговора.
Решения Международного уголовного суда принимаются на основе доказательств, а не политиками на национальном уровне. Остается надеяться, что эти преступления не будут рассматриваться в национальных судах (Россия не является и не собирается быть участником Римского статута, а Украина его еще не ратифицировала). Поэтому все доказательства должны быть тщательно собраны и зарегистрированы.
