Статистика ВОЗ показывает, что в 2016 году Литва была самой пьющей страной в Европе: 16,3 литра на человека в год. В 2019 этот показатель составлял 12,7 литров, то есть, потребление алкоголя на душу населения снизилось на 3,6 л чистого алкоголя — или, скажем образно, на 7 бутылок водки. Немало! Как это случилось?
Заслугу в этом исправлении — или, имея в виду его профессию — излечении пьющих приписывают Аурелиюсу Вериге, министру здравоохранения Литвы в правительстве Саюлюса Сквернялиса (2016-2020), члену Сейма с 2016 года. По образованию психиатр, он стал министром в сорок лет, а до того, окончив в 2000 году медицинскую академию, основал с друзьями каунасский наркологический центр для молодежи. Диссертацию писал о зависимости от табака и эффективности помощи бросающим курить, в 2004 году основал Национальную коалицию табачного контроля и стал ее президентом.
Крестовый поход против бутылки
Со своей психиатрической точки зрения Верига, естественно, считал пьянство болезнью. Какие меры новый министр постепенно проводил в Сейме? Было сделано вот что:
• Увеличен ценз на продажу алкоголя с 18 до 20 лет. Причем, первое время паспорта должны были показывать все покупающие, независимо от возраста;
• Ограничение времени продажи — в будние выпивку можно купить с 10 до 20 часов;
• Ужесточение продаж на выходные – в воскресенье горячительные напитки продаются только до 15 часов;
• Была запрещена не только реклама, но и упоминание вина, пива, водки, бренди и т.д. .
Что касается цен, они заметно выросли только один раз, в 2017 году: крепкий алкоголь подорожал на 5,7 %, вино на 7,4 % , пиво на 25,9 %. В дальнейшем они росли по 0,4-4,7% в год, примерно так же, как цены на коммунальные услуги, так что литовцы приспосабливались постепенно.
Ощутимее всего эти меры ударили по владельцам грапперий, шампанерий и прочих специализированных магазинчиков — они не могли представлять новый ассортимент, показывать, что получили и привезли с европейских оптовых рынков. Любое упоминание этого продукта в социальных сетях считалось алкогольной рекламой, поэтому в социальных сетях владельцы винных лавок даже друзьям не могли рассказать, что у них нового — в какой-то мере даже вернулся Эзопов язык советского времени.
Из личного опыта: в магазинах говорить об алкоголе стало неприлично, эти продукты упоминаются вполголоса. Покупая, ты понимаешь, что грешишь.
Ну, и что с того? Литовский народ не так наивен, как могло кое-кому показаться. Люди по воскресеньям закупаются с утра. Стали ездить за выпивкой в Латвию и Польшу, закупая ее в больших количествах, и кроме того заказывать почтой — из Португалии, Испании, Италии и других стран. Бутылка хорошего лиссабонского вина стоит 4-5 евро, порто дешевле, чем в вильнюсском магазине, за посылку в несколько бутылок полагается скидка. Мой знакомый уже третий год присылает себе вино из интернет-магазина Portugal Vineyards, там и закуска есть — орешки, сардинки, анчоусы всякие. Посылка идет неделю-две. А у нас? Когда другой приятель позвонил ночью таксисту, которого часто вызывал, тот ответил ему: «Подождите час, не успеваю развозить», a развозил он именно выпивку, а не пассажиров.
Трезвость в девятнадцатом веке
Обратимся для сравнения к истории. Надо сказать, что традиции трезвенности в Литве не менее устойчивы, чем традиции бражничанья, и в каждой второй статье о пьянстве литовские журналисты упоминают епископа, умершего почти полтора века назад.
Жемайтийский епископ, а также писатель и историк Мотеюс Валанчюс (епископ в 1849–1875) был родоначальником антиалкогольного движения в Литве. В 1858 году он гостил в городке Купишкис и после пламенной проповеди о вреде пьянства призвал прихожан записываться в братство трезвенности. Выстроилась очередь, и епископ собственноручно записал более ста прихожан. Целью мгновенно распространившихся по всей Литве братств было отучение и отлучение пьющих от водки. Трезвый образ жизни тогда понимали не как полную абстиненцию (это уже казус нашего времени), а отказ именно от водки — даже поклявшиеся и посвященные в братство трезвенники могли умеренно пить пиво, мидус (мёд) и вино. Поскольку епископ Валанчюс боролся не только с алкоголизмом, но и критиковал царский строй, отказ от водки стал выражением патриотизма и способствовал популярности братств. После восстания 1863 года генерал-губернатор Вильны Михаил Муравьев-Вешатель запретил все братства и содружества, пропагандирующих трезвенность священников стали преследовать за то, что они якобы секли пьяниц, епископу Валанчюсу запретили записывать верующих в книги трезвенности. От ареста его спасло только то, что трезвенником был сам царь.
Можно задаться вопросом: быть может, литовец отучается пить только на волне национального самосознания? Если вспомнить советское время, то и правда — в 1980-е годы тоже образовывались общества трезвенников, на собраниях которых говорили, по большей, части о будущем Литвы.
Kак стать первым в мире пьяницей, выпивая все меньше
Вернемся в наше время и проверим, верна ли эта статистика 2016-2019 годов. Многие критиковали Веригу, что он лично завышал статистику, но как он мог ее завышать, если это данные ВОЗ?
По данным департамента статистики Литвы, количество выпитого алкоголя до сих пор почти незаметно уменьшается. Пик был в 2011-12 годах. По опросам, в Литве пьют не чаще, а реже, чем в других странах, но проблема в том, что пьют помногу, любят праздновать, baliavoti (труднопереводимое слово, что-то вроде «закатывать балы»). За накрытыми столами и сейчас можно услышать: «Vyrai gėrė, vyrai gers, kol žemelė apsivers» — «Мужики пили, и будут пить, пока земля не перевернется», эту старую песню знает любой литовец. По статистике ВОЗ, 90 % пьющих — мужчины, треть из них — 60-ти лет и старше. 59 % пьющих — деревенские жители, у большинства среднее и незаконченное среднее образование. Большинство из них — холостяки, пенсионеры, разведенные или вдовцы. Их финансовое положение худшее из всех социальных групп, средний заработок не выше 400 евро в 2019 году.
В статье «Литовцы употребляют больше всех алкоголя в мире: правда или лишь статистический фокус?» («15 минут», 18 мая, 2017) пишут: «Употребление алкоголя ВОЗ вычисляет и по росту самоубийств, заболеваний, политике Правительства, учитывают и теневую торговлю – количество нелегального алкоголя устанавливают опросами экспертов». Действительно, ВОЗ назвал показатели Литвы самыми высокими. Но как считали, что именно считали? Вот, например, литовская статистика 2017 г.:
В 2016 каждый житель Литвы старше 15 лет употреблял 13,2 литра (в отличие от ВОЗовского 16,3) абсолютного алкоголя (т.е. этилового спирта, который измеряется 10 граммами) — на 5,7% меньше чем в 2015 г. Алкогольные психозы уменьшились на 5,1%, но попадание в алкогольную зависимость выросло на 7,6%. Т.е. цифpы примерно те же, что и в 2019. Непонятно, откуда взялись высокие цифры ВОЗ.
Но вот что интересно: именно в 2016 г. указом бывшего (до Вериги) правительства была пересмотрена методика исчисления употребления легального алкоголя в стране. Теперь в статистику вошли продажи как в магазинах, так и в кафе, ресторанах и т.д., а также, что особенно любопытно, количество алкоголя, выпитого литовцами за границей. В этом, наверное, и кроется суть проблемы. Литовцами незаметно для себя стали туристы со всего мира, пившие в кафе и ресторанах, а также наши эмигранты и туристы, каким-то образом сумевшие декларировать свои бокалы и рюмочки.
Подсчитано, что в среднем, житель Литвы за день выпивает 0,6 л пива или 0,3 л вина или 86 г водки.
Так что все зависит от того, что и как считать. Каждая страна считает по своему, ВОЗ потом подправляет результаты своими методами.
Оценки результатов кампании
По доковидной статистике, несмотря на то, что, как и во всем мире, в Литве среди молодых появилась мода вести трезвый, активный, спортивный образ жизни, пьющий литовец помолодел. Молодые влились во все увеличивающийся контингент пьющих «по случаю», которых в 2019 году было половина из числа всех употребляющих алкоголь. Выводы делать еще рано, но уже понятно, что эта молодежь во многом совпадает с героями опроса 2016 года — они холосты, у большинства среднее и незаконченное среднее образование, разве что теперь они, в основном, городские жители.
Министр Верига, как писал после его отставки в прошлом году директор Центра наблюдений за правами человека профессор Дайнюс Пурас, пришел в политику только из-за своей страсти к борьбе с пьянством и ушел с тем же лозунгом. Перед уходом он запустил социальную рекламу о том, что любое количество алкоголя для беременной женщины обернется психической травмой новорожденного, он может родиться дефективным, и бокал вина или пива, выпитый будущей мамой, обернется многолетними бедами. «Есть мнение, что в Литве властей слушается только напуганный человек (…) Но как с тех пор себя должны чувствовать молодые матери, у которых уже есть ребенок с нарушениями психики или поведения?» — пишет профессор Пурас. Он вспоминает, как в послесоветское время литовские политики шокировали немецкого представителя общества трезвости, обещав ему, что в Литве больше не будет дефективных детей, поскольку в их дефективности виновата советская власть, которая спаивала литовцев.
В политике здравоохранения, пишет профессор Пурас, не может быть действенных односторонних средств, она слишком многогранна, и проблемы не решишь одной «волшебной серебряной пулей»: закручивая краники и оставляя без внимания другие важные линии фронта, вы просто обманываете себя, уверяя, что достигли победы в борьбе с этим пороком. За четыре года у руля Минздрава Литвы Верига запустил именно ту область, которая призвана улучшать психическое здоровье литовцев — пугал вместо того, чтобы те, кому это нужно, в первую очередь подростки и молодежь, наконец получили бы качественную психологическую помощь, которая, вполне вероятно, отвратила бы их от злоупотребления алкоголем. Аурелиюс Верига по самой своей профессии знал, как трудно приходится этим социальным слоям, и все же не открыл этот «фронт». Таким образом, крестовый поход велся не против алкоголизма, но против алкоголя, что немного напоминает суд над колоколом, учиненный когда-то Екатериной.
Сейчас многие критикуют кампанию бывшего министра здравоохранения, многие пишут, что немереные деньги, пущенные на борьбу с алкоголизмом надо было пустить на создание бесплатных спортивных комплексов, молодежных клубов и тому подобного. Надоело и давление власти, не учитывающее возрастающего чувства достоинства граждан. «Надо создавать социальное доверие. Довольно считать граждан неразумными, незрелыми детьми», — говорила на обсуждении мер, принятых при прошлом правительстве, доцент Вита Карпушкене.
Так что литовцы пить пока не бросили, предположительно пьют меньше, чем десять лет назад, но общество после принятых за последние годы мер точно ищет другие пути отваживания от пьянства. Посмотрим, что будет делать литовское здравоохранение, которому с весны 2020 года есть чем заняться, кроме борьбы с пьянством. Вызовы времени ставят перед нами более актуальный вопрос: больше или меньше стали пить литовцы во время карантина?
