Когда разногласия по поводу истории подливают масло в огонь современной политики.
От редакции: 5 мая — национальный день траура в Израиле, Йом ха-Шоа, когда вспоминают евреев, ставших жертвами нацизма во время Второй мировой войны. В Израиле в этот день звучит сирена, за которой следуют две минуты молчания, все граждане останавливаются и прерывают свои дела. Во многих синагогах идут особые службы, зажигают шесть свечей — в память о шести миллионах погибших евреев.
В Вильнюсе 5 марта пройдет памятный марш. Для Литвы тема Холокоста —болезненное историческое воспоминание. Лишний раз об этом напомнила в этом году Рута Ванагайте, чья книга-исследование, описывающая многочисленные факты причастности литовцев к уничтожению евреев, вызвала шквал споров.
Накануне траурной даты мы публикуем статью Довида Каца, историка и правозащитника, живущего на две страны: в Литве и Великобритании, который посвятил много лет изучению темы Холокоста.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
С рациональной точки зрения, различные толкования истории не должны влиять на современные дружеские связи: будь то отношения между отдельными людьми, семьями, более крупными группами или государствами. Но ситуация радикально отличается в некоторых сравнительно недавно возникших государствах — здесь, в Восточной Европе, где вопросы безопасности все еще живы в национальном сознании. И это не «просто» проблема сознания. Веская причина для беспокойства по поводу собственной независимости для более маленьких государств-соседей путинского режима, который, наряду с ужесточением диктатуры во внутренней политике, не всегда честно поступал со своими соседями, существует в реальности.
Балтийский холокост и попытки переписать историю
Но среди широко известных тому аргументов есть обоснованные, а есть и нелепые — те, которые основываются на искажении исторических фактов и ограничении демократии, вводят в заблуждение. Так перед нами снова восстают духи Холокоста и Второй мировой войны, уже в современном дискурсе.
Голая правда о Холокосте кричит с такой же силой, как вопиет из-под земли кровь библейского Авеля. Самой ужасной историей геноцида стала кампания крупной европейской державы, Германии, по выискиванию и уничтожению каждого мужчины, женщины и ребенка определенной национальности, пусть даже далеко за пределами своей страны, не давая никакого шанса на смену религии, политики или взглядов. В это же время — истребление гомосексуалистов, левых и вообще Других было налицо, собирались добраться и до славянских и балтийских народов, считавшихся второсортными, в то время как их соблазнительные территории хотели сделать местом отдыха для предполагаемой «высшей расы».
Во всем мире считается, что помнить об уроках Холокоста (и других случаях геноцида) необходимо, чтобы человечество не допустило повторения своих ошибок. Один из самых шокирующих фактов о Холокосте — и один из тех, что послужил основным уроком на будущее — это простота, с которой захватчик смог убедить такое количество людей, включая представителей элиты, политических и религиозных лидеров, педагогов и активистов-патриотов некоторых наций присоединиться к геноциду их собственных, долгое время мирно соседствующих с ними меньшинств.
Геноцид начался с гитлеровского плана Барбаросса в июне 1941 года, когда Германия атаковала Советский Союз. В Литве, Латвии и на Украине (среди прочих стран) местные националисты начали убивать своих соседей-евреев (чаще всего, молодых женщин и старых раввинов) еще до того, как первый немецкий солдат прибыл на их территорию. Когда немцы навели «порядок», нашлись тысячи местных добровольцев, готовых убивать: обычно они расстреливали людей в ямах под чутким нацистским руководством (только в Литве насчитывается более 230 таких массовых захоронений). Уже спустя полгода немцы, увидев, с какой легкостью геноцид могут осуществлять местные добровольцы, приняли «окончательное решение еврейского вопроса» на озере Ванзе в январе 1942 года.
В итоге в балтийских странах и на Украине те местные люди, которые спасли своего соседа, должны были стать самыми вдохновляющими — и смелыми — людьми двадцатого века. Они рисковали своей жизнью и жизнью своих семей, но, в отличие от стран Западной Европы, к ним относились как предателям — но вовсе не армия завоевателей, а их собственный народ.
Разные причины сегодня могут сподвигнуть националистических фанатиков в правящих кругах растратить национальное сокровище и политический капитал на извращение фактов или «переписывание истории», как это называют в народе. В балтийском регионе, сразу после получения независимости, правительства начали работу над новым юридическим определением — по сути, раздуванием — слова «геноцид», который включил в себя депортацию, потерю свобод и другие действия, направленные на избавление общества от определенных классов (например, клерикалов, диссидентов, националистов). Другими словами, если бы юридическое определение слова «геноцид» включало в себя советские преступления, которых было немало, тогда настоящий геноцид, Холокост, мог бы быть погребен под совершенно новым историческим конструктом, который сейчас называется «Двойной геноцид»: теория о равной степени тяжести советских и нацистских преступлений, что в 2008 году привело к провозглашению группой европейских парламентариев правого толка в «Пражской декларации» требования того, чтобы все «европейские умы» согласились с этой моделью «равенства». В декларации словосочетание «то же самое», относящееся к нацистским и советским преступлениям, повторяется пять раз. (Я, к слову, очень горжусь тем, что в 2012 году стал соавтором, наряду с профессором Дэнни Бен-Моше, ответа Европейского парламентского сообщества, «Декларации к 70-ой годовщине “Окончательного решения” Ванзейской конференции», подписанной семьюдесятью парламентариями Европейского Союза, включая восемь героических литовских парламентариев).
Тогда, в 1990-е годы, некоторые крупнейшие западные страны и иностранные еврейские организации начали давить на то, что надо «рассказать о Холокосте начистоту». Сегодня понятно, что это было огромной ошибкой. Нельзя заставить независимые государства признать то, чего они не хотят признавать. В результате получилась лишь паутина обмана, которая финансировалась из государственного бюджета и резонировала в памяти закаленных постсоветских умов. В 1998 году три балтийских государства учредили финансируемые государством комиссии, чтобы как исследовать, так и просвещать народ о нацистских и советских преступлениях. В результате, наряду с проведением довольно серьезных исследований и просветительских мероприятий (в том числе «Еврейских мероприятий», для отвлечения внимания), огромные инвестиции были вложены в изменение исторического повествования о европейской политике. Эти разные цели были настолько переплетены, и так много влиятельных — и наивных — западных деятелей были с почетом приняты на банкетах в завораживающих балтийских столицах, что часто иностранцы были просто введены в заблуждение. Как якобы сказал Марк Твен, «легче одурачить людей, чем убедить их в том, что они одурачены».
Скудные средства были вложены в советские по форме, но националистические по содержанию «центры исследования геноцида», «музеи геноцида», «конференции о геноциде» — в самую настоящую индустрию «Двойного геноцида». И по сей день в центре Вильнюса находится «Музей жертв геноцида» (вплоть до 2011 года Холокост там даже не упоминался), в котором есть зал, посвященный «героизму» носивших белые повязки убийц евреев, членов «Фронта литовских активистов». Ежегодно тысячу посетителей вводят в заблуждение, что якобы эти «герои» возглавляли восстание против советской армии, и это вынудило ее спасаться бегством. И как историкам только не стыдно за эту полную чушь? Советская армия бежала от немецкого вторжения, крупнейшего вторжения за всю историю человечества, а не от местных жителей с белыми повязками, которые были заняты тем, что убивали женщин, детей и стариков, своих соседей определенной национальности.
Как большое наводнение оставляет после себя островки вязкой грязи, так и у теоремы «Двойного геноцида» есть различные последствия. Это нонсенс — относиться к освободителям Освенцима «так же», как к силам, устроившим там геноцид. Но с 2006 года Центр исследования геноцида, прокуратура и антисемитская пресса объединили свои усилия по обвинению уже стареющих людей, переживших Холокост, в «причастности к военным преступлениям» без малейших тому доказательств. Конечно, «расследования» ни к чему не привели, но жертвы были опорочены в учебниках истории, пока идейные сторонники «Двойного геноцида» с радостью продолжали заявлять, что «военные преступления с обеих сторон были равны по своей тяжести», и это утверждение и по сей день повторяется аппаратчиками «Двойного геноцида».
В трех балтийских странах, на Украине, а также в Венгрии и Хорватии идет кампания, цель которой — сделать нацистских коллаборационистов фактически национальными героями. В Эстонии и Латвии речь идет, в основном, о национальных отрядах «Ваффен-СС». В Литве же установлены мемориальные доски и памятники, названы улицы в честь самых настоящих коллаборационистов Холокоста и его исполнителей, реализуются проекты по оправданию и прославлению этих преступников.
В 2012 году дошло до того, что государство с почестью перезахоронило в Каунасе нацистскую марионетку, премьер-министра 1941 года, который подписал распоряжения по отправке еврейских жителей сначала его города в концлагеря, а всех остальных, спустя четыре недели, в гетто. (Два смелых члена Литовского парламента отважно протестовали против этого в зале заседаний Сейма). Известный университет Витовта Великого в Каунасе даже лет десять назад установил барельеф и назвал лекционную аудиторию в честь «прославленного» нацистского коллаборациониста. Мужчины и женщины в здравом уме не переступят порог университета, пока это позорный бурлеск должным образом не прекратится.
Так каков же мотив? Во-первых, радикальные националисты не хотят иметь грязных пятен в истории своей страны (нонсенс: у всех стран есть такие пятна и «темные» главы в истории). Также есть те, кому стыдно, что советская оккупация в 1940 году прошла практически бескровно. Где были герои? «Ах, но мы показали нашу отвагу в 1941-м!» Где-то в темных уголках можно найти «более веские» аргументы, почему убийства меньшинств — это не такое уж и страшное дело, чтобы отнимать у героя его статус, или высказанные вслух размышления о предполагаемой ценности жизней тех людей.
«Неудобная правда» заключается в том, что практически все фашистские мясники, рубившие мирное население в этом регионе, были убежденными «антисоветчиками». Если бы не невероятная отвага всех советских народов, повлекшая за собой миллионы жертв, но отбросившая гитлеровскую армию обратно к границам Германии, никакого Западного фронта в 1944 году не было бы. Не было бы сегодня ни Литвы, ни Латвии.
Из-за масштабного коллаборационизма Литва, которая на протяжении 60 лет показывала лучшие результаты в плане толерантности и ненасилия в регионе (включая существовавшую в межвоенное время Литовскую республику с центром в Каунасе и ее мирное время при президенте Сметоне), к сожалению, в конечном итоге оказалась на первом месте по количеству убитого еврейского населения среди всех стран Европы во времена Холокоста (96,4%). Это настолько много, что возникает логичный вопрос: как вообще кому-то из литовских евреев удалось выжить? Большинство просто сбежали на восток, в РСФСР, в течение недели после 22 июня 1941 года. Некоторые сбежали из гетто, присоединившись в литовских лесах к партизанам, поддерживавшим Советы. Наконец, были те, кого спрятали невероятно смелые местные жители и кто жил в Литве до лета 1944 года, пока советские войска не освободили их (и их спасителей). Другими словами, если даже остался один живой еврей в Литве, или вернулся в Литву после Холокоста, это в той или иной степени благодаря Советскому Союзу и его народам. Не было в Восточной Европе ни американских, ни британских войск, чтобы им помочь.
Значит ли это, что мы должны мягче относиться к путинскому режиму? Конечно нет! Эта история не имеет с ним ничего общего.
Странные исключения для свободы слова в странах Балтии и за их пределами
Нигде в мире свобода слова не обходится без исключений. Самые свободные страны нашей планеты сегодня мониторят социальные сети в интернете, после того как пережили теракты, причиной которых стала радикализация. Но когда государственная машина злоупотребляет властью, искажая историю, пропагандирует фиктивную, националистическую версию истории и затыкает рот тем, кто мог бы позволить себе не согласиться с этим, возникают проблемы.
Приходишь в шок от того, что в некоторых демократических восточноевропейских странах свобода слова ограничивается вовсе не для того, чтобы защититься от агентов или шпионов, а чтобы контролировать интерпретацию Второй Мировой войны и, в частности, Холокоста.
Вот несколько показательных примеров:
В 2009 году некоторые литовские парламентарии объяснили, почему они хотели ввести новый закон о криминализации высказываний о том, что нацистские и советские преступления не могут в равной степени считаться геноцидом: отсутствие подобного закона якобы «является препятствием для приравнивания преступлений советского геноцида к нацистскому генодицу». Обсуждался вопрос о трехлетнем тюремном заключении за его нарушение. Все это случилось, однако, лишь после того, как подобный закон, предписывающий до пяти лет тюрьмы, был принят новым правительством Фидеса, придерживавшегося правых взглядов, в Венгрии в 2010 году. Потом литовский парламент принял (а президент — подписал) похожий закон, любезно сократив максимальный срок наказания до двух лет тюрьмы. Одним из немногих представителей СМИ, кто высказался против, был тогдашний редактор официальной газеты еврейского сообщества Милан Херсонски.
В 2012 году Эстония приняла «Закон Святого Валентина» (прозванный так из-за даты его публикации), который криминализировал критические высказывания в адрес «борцов за свободу», которые по факту были новобранцами и добровольцами отрядов «Ваффен-СС», давшими клятву верности Адольфу Гитлеру и помогавшими нацистам вести военные действия. В 2014 году Латвия приняла свой собственный закон о «Двойном геноциде», за нарушение которого максимальный срок наказания составил пять лет тюремного заключения.
В Литве, спустя четверть века ее независимости, ряд героических граждан родом из этнического большинства на протяжении многих лет вслух говорили правду о числе жертв Холокоста и всяких там «национальных героях». Одного из них, Эвальдаса Бальчунаса, годами мучили полиция и прокуратура за его великолепные статьи. Даже известного режиссера-документалиста Саулюса Бержиниса постоянно беспокоила полиция, требуя отдать им его исследовательские материалы.
Энергичные молодые люди нового поколения, которые не могут построить свою жизнь, не хотят в итоге оказаться безработными, бедными и, в конце концов, с клеймом «путинских лакеев». Прошлым летом многие патриотично настроенные литовские интеллектуалы подписали открытое письмо с просьбой убрать из центра Вильнюса мемориальную доску, прославляющую главных пособников Холокоста. Какова была реакция? «Свыше» четко дали понять, что это все грязные уловки России, цель которых — «подорвать основы Литовской государственности».
Простое решение
Настоящий друг балтийских государств не захотел бы, чтобы воспевание нацистских коллаборационистов и извращение истории стали их характерной национальной чертой. Блестящее начало может положить отмена антидемократических законов, а также постепенный демонтаж инфраструктуры той финансируемой государством индустрии «Двойного геноцида» (подобные рекомендации уже публиковались в The Irish Times и предназначались тогда только избранному в 2009 году президенту Литвы).
Новое поколение балтийских народов заслуживает тот же дар — свободу знаний, чтобы знать свою историю, и свободу слова, которой наслаждаются народы Запада, в духе Вольтера, сказавшего: «Я не одобряю того, что вы говорите, но я ценой собственной жизни буду защищать ваше право говорить это».
