Президент Латвии Раймонд Вейонис подписал поправки к закону об образовании, которые в последние полгода буквально разделили страну на два враждующих лагеря — противников и сторонников реформы.
С начала 2021 учебного года все школы должны полностью отказаться от русского языка в старших классах, в начальной и средней школе преподаваться на русском будет минимальное количество предметов.
Для 36% населения — а именно столько жителей Латвии, согласно официальным данным, называют русский родным языком — это ощутимый удар.
На самом деле говорить о том, что это конец русским школам, не совсем верно, поскольку чисто русских школ в Латвии давно нет. Существующая до сих пор модель является билингвальной. В русских школах (они относятся к школам нацменьшинств, большинство из которых — русские) в начальных школах большая часть предметов преподается на русском, но чем старше ученики, тем меньше эта доля. К старшей школе соотношение предметов на русском и латышском составляет 40/60. При этом какие именно дисциплины на каком языке преподавать, как правило, решает школа. Например, в школе № 3 города Резекне, который находится в самом русскоязычном регионе страны — Латгалии, — в старших классах на русском преподают культурологию, физику и химию. Эта школа с техническим уклоном, и это как раз те предметы, которые детям легче усваивать на родном языке. Кроме этого, билингвальная модель в принципе предполагает возможность использования двух языков во время урока.
«Учитель может давать материал на государственном языке и тут же, если он чувствует, что в классе идет какое-то непонимание, может переходить на русский язык, — объясняет директор школы Кристина Устинова. — Дети также могут сами выбрать язык ответа на вопрос: если ему проще на русском — значит, на русском. Проще на государственном — значит, на государственном языке. Очень обидно, что на данный момент власти планируют от этого отказаться и перевести все на государственный. На мой взгляд, прежний способ был очень удачный».
Реформа обсуждалась в министерстве образования с прошлой осени, ее главный лоббист — министр образования Карлис Шадурскис, который зарекомендовал себя ярым борцом за латышский язык. Собственно, он же был министром образования в тот момент, когда принималась билингвальная реформа, которая ввела пропорцию 40/60, увеличившую долю латышского в школах нацменьшинств. Еще тогда Шадурскис говорил, что это лишь первый шаг, и в будущем все школы должны перейти на латышский. Принятие той реформы тоже сопровождалось активными протестами, а министр стал героем клипа, снятого Штабом защиты русских школ, после которого к нему плотно прилипло прозвище Черный Карлис.
Основной аргумент сторонников реформы — нужно повышать конкурентоспособность детей из русскоговорящих семей.
Государственный язык в стране один — латышский, высшее образование — только на латышском, хорошую работу без него тоже не найти.
Значит, нужно сделать так, чтобы дети еще в школе заговорили на нем, как на родном. Проблема недостаточного знания латышского действительно не высосана из пальца, особенно в традиционно русских регионах.
Например, в латгальском городе Даугавпилсе — втором крупнейшем городе Латвии, в школах нацменьшинств учится 80% всех детей. Глава комитета городского самоуправления по образованию и культуре Янис Дукшинский приводит результаты опроса, который показал: 22% выпускников не владеют латышским на должном уровне. Поэтому в самоуправлении реформу в целом поддерживают.
«Латышской среды в городе не так много, — говорит Дукшинский. — Все в основном общаются на русском языке. Если в школах не будет усиленной среды, где больше латышского языка, детям будет трудно потом. Если дальше делать карьеру и учиться в вузах, дети должны хорошо знать латышский язык».
А вот в соседнем городе Резекне — буквально в ста километрах от Даугавпилса — настроены совсем иначе. Мэр города Александр Барташевич назвал реформу «крестовым походом против русских школ». «Реформа направлена не на улучшение знаний латышского языка, а на ухудшение знания русского языка жителями Латгалии, Риги, где этот вопрос актуален», — заявляет мэр. Он уверен, что латышский выпускники и так знают достаточно хорошо.
На самом деле эта реформа прежде всего дала старт избирательной кампании. Ее обсуждение началось ровно за год до выборов в Сейм — парламент Латвии — и, критикуя или поддерживая поправки, чиновники оглядываются на своих избирателей. С одной стороны, реформа вполне укладывается в тренд на усиление государственности, который задает вошедшая в правящую коалицию нынешнего Сейма национально-консервативная партия «Отечеству и свободе/ДННЛ». С другой — против не может не выступать оппозиционная в Сейме, но правящая в Рижской думе партия «Согласие», которая традиционно опирается на русскоязычные меньшинства. С третьей, самые ярые борцы с реформой — Штаб защиты русских школ и Русский союз Латвии, глава которого — экс-депутат Европарламента Татьяна Жданок — специально сложила мандат, чтобы вернуться в Латвию и встать на защиту школ. Поступок, может, и благородный, но у Жданок устойчивая репутация откровенно пророссийского политика, поэтому ассоциировать себя с этим движением многие из тех, кто тоже против реформы, просто не хотят. Не помогает борцам с реформой и российский МИД, который регулярно высказывается в их поддержку, — а в Латвии, как известно, нет более надежного способа дискредитировать движение, чем получить поддержку Москвы, пусть даже просто на словах.
Если оставить в стороне политику, главных проблем две. Во-первых, и это признают в самом консультативном совете при министерстве образования, неготовность учителей к этой реформе.
Если ты всю жизнь преподавал химию или математику на русском, переключиться на латышский будет непросто.
Это накладывается на общую нехватку педагогов по стране. Министерство образования, чтобы решить эту проблему, обещает с 2018 года выделять по 1,2 миллиона евро в год на повышение квалификации педагогов, но хватит ли этого — сказать сложно.
Вторая проблема — конфликтность реформы с правовой точки зрения. «Конституционный суд в 2005 году подтвердил хорошо известный международный принцип, что одинаковое отношение является гарантией недискриминации только в отношении лиц, находящихся в одинаковых условиях. Дети, для которых родным языком государственный язык не является, не находятся в равном положении с детьми, для которых латышский родной, — говорит зампредседателя парламентской комиссии по правам человека, депутат от партии «Согласие» Борис Цилевич. — Еще один важный принцип — общие принципы демократии, прописанные в 15-й статье рамочной конвенции о нацменьшинствах Совета Европы. Решения, которые касаются больших групп граждан, должны приниматься с участием граждан, а публичных опросов и дискуссий не было».
Кроме того, реформа касается и частных школ — за исключением тех случаев, когда между странами действует двусторонний договор о сотрудничестве в области образования, но между Россией и Латвией такого договора нет. То есть частные школы тоже будут вынуждены перейти на латышский — или потерять лицензию. По мнению Бориса Цилевича, так реформа ограничивает и права предпринимателей.
