Решение суда ЕС есть, а решения — нет. Почему в Литве не могут определиться с однополыми браками

Однополые отношения можно узаконить? И да, и нет

Принципиальное решение в Люксембурге было принято после того, как двое граждан Польши заключили брак в Германии и получили отказ в его признании в своей стране. Суд Евросоюза постановил: «Это противоречит праву ЕС, поскольку нарушает свободу передвижения и проживания, а также право на уважение частной и семейной жизни. А следовательно, государства-члены обязаны признавать семейное положение, законно приобретенное в другом государстве-члене союза».

Министерство Литвы оперативно прокомментировало это решение, отметив, что оно не обязывает национальные законодательства легализовывать однополые браки, а правила, регулирующие такие отношения, находятся в компетенции государств-членов ЕС, которые имеют право выбирать процедуру признания по своему усмотрению.

В то же время суд в Люксембурге подчеркнул, что «процедуры не должны делать такое признание невозможным, чрезмерно затруднительным или дискриминационным по отношению к однополым парам по признаку их сексуальной ориентации, что имеет место в случае, когда национальное законодательство не предусматривает для однополых пар процедуру признания, эквивалентную той, которая предоставляется парам противоположного пола».

Несмотря на громкие формулировки, литовские юристы называют решение суда ЕС консервативным. По их заключению, признание брака не означает, что в Литве и Польше супруги будут пользоваться такими же правами и обязанностями, как в Германии. В чем же тогда смысл регистрации? Оказывается, во включении в публичные записи, чтобы предотвратить ситуацию, когда один человек вступает в брак несколько раз в разных странах с разными партнерами.

— Это не новая проблема для Литвы, хотя за последние годы достигнут определенный прогресс: например, сейчас можно заключить однополый брак, супругам даже выдадут красивую бумагу, а дальше — ничего: зарегистрировать такие отношения еще никому не удалось, — говорит руководитель Литовской лиги геев Владимир Симонко.

Он напоминает, что в апреле 2025 года Конституционный суд признал запрет однополых партнерств противоречащим Конституции. Стало быть, такие отношения можно узаконить? И да, и нет. Решение получилось половинчатым, и это хорошо подсвечивает инертность в принципиальном вопросе. 

Вынуждены скрывать свои отношения, жить в XXI веке двойной, шпионской жизнью

Некоторые пары решили воспользоваться новой возможностью и через суд попытались легализовать отношения. ЛГБТК+-сообществу известны несколько десятков успешных случаев. Один такой брак был заключен в начале сентября в ратуше Вильнюса. Каролина и Эгле к тому моменту были вместе уже 13 лет.

— Тот факт, что гомосексуалы могут легализовать свои партнерства, не разрушает ни одну семью, — заметила Эгле. — Это лишь способствует укреплению позитива и равенства в обществе.

— И обеспечивает нашу безопасность, — добавила Каролина.

Во время церемонии присутствовал мэр Вильнюса Валдас Бенкунскас, который подчеркнул, что ему было важно поздравить первую однополую пару, которая легализовала свои отношения в столице Литвы. Он выразил надежду, что этот пример вдохновит многих.

Добившись положительного решения суда и получив одобрение городских чиновников, пары все равно остаются в правовом вакууме: их союз признан символически, но не дает реальных прав и гарантий.

— Барьеры возникли сразу же: зафиксировать брак в электронном регистре невозможно, — замечает Владимир Симонко. — Нам говорят: быстро изменить систему не получается. Сколько потребуется времени? Говорят, год или больше. Другой вопрос стоимости — как-то была озвучена сумма в миллион евро! Да, да, не удивляйтесь. Можно воспринимать как шутку, если бы не было горькой правдой.

Он горячо приветствует инициативу вильнюсских властей, но ожидает юридического оформления и, как следствие, предоставление прав и обязанностей партнерам. В основе — вопрос уважения и достоинства, отношения на равных, без предвзятости с точки зрения закона, который до сих пор игнорирует однополые союзы.

— Когда 30 лет живешь в этой ситуации, то уже просто перестаешь на это эмоционально реагировать, — вздыхает глава Литовской лиги геев. — Конечно, это очень унизительно. Я знаю, что некоторые пары вынуждены скрывать свои отношения, жить в XXI веке двойной, шпионской жизнью: фильтруют соцсети, скрывают, в какой компании отправились в отпуск, с кем провели выходные. Это уже атавизм! Когда речь заходит о публичном признании, обычно говорят: «и так все всё знают». Но между открытостью и молчаливым соглашением — огромная разница. Я понимаю мотивы. Есть опасения потерять рабочее место, получить обвинения в пропаганде, подставить под удар близких. Ведь процесс камингаута, выхода из шкафа обычно затрагивает всю семью — родителей, братьев, сестер. У «неравнодушных» соседей возникают вопросы, кто виноват и почему не воспитали гетеросексуала?

По его мнению, отношение в обществе меняется, но это медленный и инертный процесс. Наиболее прогрессивные компании (операторы сотовой связи, скандинавские банки) на уровне корпоративной культуры признают однополые союзы — включают партнеров своих сотрудников в соцпакет, приглашают на корпоративы и пр. Они опережают государство, которое в творческой прокрастинации затягивает законодательное решение вопроса уже несколько десятилетий.

— Для меня лакмусовой бумагой остаются прайды в Вильнюсе, — продолжает глава Литовской лиги геев, который организует эти мероприятия. — С каждым годом в них принимает участие все больше людей. Ситуация меняется, но мы все же говорим о большом городе, который притягивает наиболее прогрессивную часть общества. Стоит отъехать от столицы — и отношение совсем другое.

Как быть с детьми, отпуском, наследством?

О чем вообще спор? Почему ЛГБТК+-сообщество так настойчиво добивается признания однополых браков? Это вопрос не только морали, но и множества конкретных жизненных ситуаций, в которых отсутствие юридического статуса делает людей уязвимыми, а местами превращается в личную трагедию.

— Представьте, что любимый человек попадает в больницу, а его или ее партнеру наотрез отказываются сообщать о его состоянии, — приводит очень жизненный пример Владимир Симонко. — По закону это чужие люди, и медики по-своему правы. Но только от этого понимания не проще.

А все, что касается детей, — еще чувствительнее. Допустим, у женской пары есть ребенок. С правами биологической матери более-менее понятно. Но что насчет второй партнерши? Она не сможет ни поехать с ним в отпуск, ни прийти на родительское собрание. С точки зрения закона для сына или дочери она — чужой человек. Даже статус опекуна оформить невозможно.

Остро стоит вопрос имущественных прав. К примеру, невозможно сделать дорогой подарок, который потребует легализации, и избежать оплаты большого налога. А если один из партнеров умрет, то шансов, что второй унаследует имущество, ничтожно мало.

— В таком случае он не попадет ни в число первого круга наследников, ни второго, — замечает глава Литовской лиги геев. — Не является выходом даже завещание. У родственников умершего все равно остается большой шанс выиграть дело и получить половину наследства.

Ограничения на пересечение границы — еще одна типичная сложность для пар с одним партнером из третьей страны, например, Беларуси. Он может приехать в Литву, получив визу. А когда та закончится, то вынужден будет покинуть страну, потому что оснований для легализации нет. Говорить о воссоединении семьи неуместно, потому что брака как такового закон не признает.

Политический ландшафт соткан из противоречий: одни не могут, другие не хотят

Любопытно, что в начале нулевых в Гражданский кодекс Литвы были заложены очень прогрессивные поправки, которые позволяли бы легализовать однополые браки. Однако тогда ключевое решение не приняли, и в результате вопрос оставался в подвешенном состоянии на протяжении 20 лет. Закон о партнерстве, который легализовал бы однополые браки, долгое время ожидал готовности общества и смелости политиков. В апреле решение Конституционного суда вновь запустило процесс: парламент поручил Министерству юстиции подготовить проект, который бы уравнивал права однополых и гетеросексуальных союзов.

— Ценности социал-демократов, которые сейчас находятся у власти, традиционно близки нам. Эта партия готова работать с ЛГБТК+-сообществом, — замечает Владимир Симонко. — Но, если говорить начистоту, среди них есть политики старой формации, которым это очень не нравится. Однако молодые соцдемы, действительно, готовы включиться в решение наших проблем. При этом их партнеры по коалиции открыто заявляют о непринятии ЛГБТК+-сообщества.

Тем не менее премьер-министр Инга Ругинене отметила, что вопрос должен быть решен таким образом, чтобы желающим заключить партнерство не приходилось бороться за него в судах.

Сотканный из множества противоречий политический фон создает причудливое сочетание, в котором прогресс то проступает, то исчезает, в зависимости от того, кого лучше слышно в данный момент. Конкретно сейчас маятник вновь качнулся в обратную сторону. Правительственный кризис сыграл не на руку, и законопроект снова может оказаться в подвешенном состоянии: Минюст возглавила Рита Тамашунене, которая с 2007 года состоит в Союзе поляков Литвы.

— По идеологическим соображениям она отказалась передавать законопроект, который мы считаем неплохим, в Сейм, — рассказывает глава Литовской лиги геев. — Он все равно оказался в парламенте, но сложно сказать, в каком виде дойдет до голосования. Поправками можно загубить любую хорошую идею.

Недавнее решение суда Евросоюза придало импульс процессу. Тема снова оказалась в фокусе литовских национальных медиа. «Новая газета.Балтия» обратилась к председателю Комитета по правам человека Сейма Лауринасу Шедвидису с вопросом, что это меняет.

— В связи с ограничениями, установленными Конституцией Литвы, [правовое] содержание брака никоим образом не переносится при признании судом однополого брака, заключенного за рубежом. Вероятно, Сейм наполнив институт партнерства [правовым] содержанием, должен сослаться на то, что право, применимое к институту партнерства, будет применяться к однополым бракам, заключенным в других странах.

По его словам, сейчас законопроект о партнерстве зарегистрирован и ждет своего часа, когда будет представлен в парламенте.

Пятерка неопределившихся

Нерешительность политиков связана не просто с бюрократическими проволочками, за этим проглядывают вполне обоснованные опасения о том, как воспримет легализацию однополых браков общество.

— Литва — католическая страна, а церковь еще более католическая, чем Папа Римский, — обращает внимание Владимир Симонко. — Чтобы изменить отношение в обществе к институту семьи, нужно изменить отношение церкви. Это своего рода последний бастион.

По его словам, тенденция — в пользу ЛГБТК+-сообщества. В Евросоюзе большинство стран определились и приняли решение.

— В ЕС остаются пять государств, которые откладывают с принятием закона: Болгария, Румыния, Словакия, Польша и Литва, — перечисляет глава Литовской лиги геев.

Он полагает, что рано или поздно однополые браки будут легализованы. Этот запрос явственно слышен от молодежи, которая свободна от предрассудков и ожидает того же от политиков.

— Ведущие партии никогда не выступали против нас, в их рядах есть как наши проактивные сторонники, так и оппоненты, — заключает Владимир Симонко. — Возможно, сейчас лучшее время, чтобы поставить точку.

При поддержке «Медиасети»