«За условной стеной стоят люди, готовые давать отпор агрессору». Что такое Балтийская линия обороны

Военный эксперт: «Провокациями Россия добилась того, что Европа, наконец, пробуждается»

Можно констатировать, что летнее наступление, которое планировала Россия в Украине, провалилось. Сейчас войска агрессора удерживают 19% территории защищающейся страны. Это меньше, чем летом 2022 года. Даже Дональд Трамп, который обычно комплиментарно отзывался о Путине, назвал того бумажным тигром.

На этом фоне произошел новый виток гибридной войны: на Польшу был направлен рой дронов. Разведывательные беспилотники фиксировались в Дании, Норвегии, Германии. Вторжение в воздушное пространство Литвы двух таких устройств также вызвало беспокойство.

— Хотя реальной угрозы для Литвы беспилотники не представляли, встревоженность общества понятна, — говорит военный эксперт Вайдотас Малиненис. — Это то, на что, видимо, рассчитывает Путин. По одной из теорий, он не хочет казаться слабым для своей номенклатуры, а поскольку явных успехов в Украине нет, он прибегает к другому инструменту.

Собеседник «Новой газеты. Балтия» напоминает, что после контрнаступательной операции Украины в 2022 году по освобождению Харьковской области и Херсона, российские пропагандисты открыто говорили, что воюют с НАТО. Это было слишком унизительным для Кремля признать, что «вторую армию мира» выбили собственными силами военнослужащие ВСУ.

— Если рассматривать гибридные атаки в этом контексте, то очевидно, что расчет исключительно на внутреннюю российскую аудиторию — показать, как Путин нападает на НАТО. Хотя, повторюсь, нападением это называть некорректно. Скорее, наглое поведение и эскалация, тем более, что публично официальные российские лица не признали свою причастность даже к нарушению воздушного пространства истребителями из РФ. Страны НАТО хорошо понимают, что это блеф и обычная игра России, — считает военный эксперт.

Как он полагает, этими действиями Кремль добился обратного результата: произошло сплочение, а не разобщение европейских стран; ведутся дискуссии о более жесткой реакции на нарушение воздушного пространства; строятся новые военные предприятия; выделяются ресурсы на повышение обороноспособности.

— Но теперь Европа, наконец, пробудилась от спячки. Есть конкретные примеры и в Литве, где вот-вот заработает завод Rheinmetall по производству 155-миллиметровых артиллерийских боеприпасов.

При этом эксперт не считает, что в ближайшие годы Европа может столкнуться с масштабной российской агрессией: «РФ нужно не менее 3-4 лет после окончания войны в Украине, чтобы восстановить ресурсы. А ведь боевые действия там еще не прекратились».

Тем не менее нельзя умалять значение оборонительных сооружений и подготовки к отражению нападения. В Польше возвели систему ограждений на границе с Беларусью. В Латвии предлагают восстанавливать болота, чтобы создать естественный барьер. В Литве хотят создать систему обучения по управлению дронами. Но что из себя представляет Балтийская линия обороны, о которой часто говорят в последнее время?

— Это многослойный комплекс мер и технических средств, которая включает средства обнаружения, идентификации, поражения и сдерживания, — отвечает Вайдотас Малиненис. — А также наступательные возможности, чтобы в случае, скажем, скапливания группировки у границ стран НАТО была возможность оперативно отреагировать.

Он упоминает инициативы Андрюса Кубилюса, еврокомиссара по обороне и космосу, который добивается того, чтобы оборонная индустрия быстрее переходила к выпуску передовых технологий.

Разумеется, военные сооружения не всегда внешне заметны по объективным причинам. Но некоторые фрагменты Балтийской линии обороны можно видеть, например, на границе с Россией — возле литовского города Панемуне (граница с Калининградской областью), где появились так называемые зубы дракона. У кого-то фотографии вызвали ироничную реакцию, мол, неужели танки будут форсировать реку?

— Это действительно, возможно. В 2022 году так и происходило — российские войска наводили понтонные переправы на севере Украины, продвигаясь из Беларуси в направлении Киева, — замечает Вайдотас Малиненис. — Насколько я понимаю, пограничный пункт в Панемуне оснастили средствами оперативного развертывания, чтобы можно было быстро отреагировать на внезапную угрозу. Если же говорить про остальную часть границы, то там применяется комплексный подход. Участвуют военные инженеры, которые проектируют многоуровневую систему с использованием различных технических средств и сооружений.

По его мнению, самое главное уже произошло: Россия добилась того, что Евросоюз готов выделять внушительные ресурсы для восточного фланга, а угрозы РФ теперь всегда воспринимают всерьез, даже если это обычные провокации Кремля.

К числу таких действий агрессора военный эксперт относит «случайное появление дронов» в странах Евросоюза. По его словам, уже ведется совместная работа с украинцами по отражению таких атак, изучается их опыт, внедряются системы наблюдения, средства радиоэлектронной борьбы, мобильные комплексы. «Это направление стремительно развивается», — отмечает Вайдотас Малиненис.

Экономист: «Это сложно, но выполнимо»

Литва неоднократно подтверждала намерение увеличить расходы на оборону до 5-6% ВВП. Эти планы звучат очень амбициозно. Но насколько они реальны с экономической точки зрения?

— Наша страна одной из первых в ЕС стала выделять на эти цели 2% еще в 2019 году, — напоминает экономист и депутат Сейма Екатерина Рояка. — Увеличить оборонные расходы практически вдвое было непростым решением с политической точки зрения. Но с того времени планку мы только повышали, и в прошлом году они составили 3,11% ВВП.

Она считает, что Литва уже воплощает масштабный план по повышению обороноспособности, и отступать не намерена.

— Однозначно потребуется перестройка приоритетов, — признает экономист. — Будут использованы различные комбинации, включающие уменьшение расходов, изменения в налоговой сфере и получение займов.

По ее мнению, основной резерв для увеличения расходов на оборону заложен в экономическом росте Литвы, который превышает средние показатели в Евросоюзе: «В 2025 году рост ВВП ожидается на уровне 2,6-2,8%. За последние 5-6 лет зарплаты увеличились на 50%. Конечно, потребуются определенные механизмы адаптации. К примеру, мы настроены на увеличение инвестиций и перераспределение госрасходов, что также позволит продолжить положительный тренд».

Основной вызов заключается в том, что отчисления на оборону планируются в долгосрочной перспективе. Другими словами, нужно готовиться не к спринту, а к марафону, и в этой ситуации Литва рассчитывает на внешние займы. Около месяца назад Еврокомиссия выделила балтийской стране более шести миллиардов евро, воспользовавшись новым кредитным инструментом SAFE (Security Action for Europe).

— Он был создан для того, чтобы ускорить инвестиции в оборонную промышленность, — уточняет экономист. — Этот механизм сочетает кредитные инструменты и одновременно предоставляет гарантии таких закупок. Наглядный пример того, как работает economy of scale, когда себестоимость единицы продукции снижается по мере увеличения объемов производства.

По ее словам, такие займы помогут адаптироваться экономике, не вызвав шока.

— В свое время мы достаточно успешно воспользовались долгосрочными займами, — считает Екатерина Рояка. — Несмотря на увеличение оборонных расходов, это привело к росту экономической активности — были произведены инвестиции в оборонную индустрию, созданы рабочие места. Наблюдался мультиплицирующий эффект, который отражался также на гражданской сфере.

Ожидается, что вложения в оборону вызовут виток научного и технологического развития также в других областях — повышению кибербезопасности в гражданской отрасли, использованию датчиков и дронов не только на полигонах, но и в сельском хозяйстве, медицине, логистике. Очевидно, что эти технологии имеют огромный экспортный потенциал.

В то же время в лагере скептиков высказывается мнение, что траты на оборону могут обернуться негативным сценарием. Там приводят в пример опыт Румынии, которая в 1960-70-е годы попыталась построить сеть бомбоубежищ в каждом городе, что привело к стремительному росту задолженности, а планы по возведению этих сооружений так и не были осуществлены в полном объеме.

— Именно поэтому так важны совместные европейские проекты, — подчеркивает Екатерина Рояка. — Стандартизованные закупки и финансирование снижают долговую нагрузку. При этом мы четко формулируем цель — удержаться в рамках долговых обязательств и дефицита бюджета. Это сложно, но выполнимо.

Доброволец, воевавший на стороне Украины: «Если раньше артиллерию называли царицей полей, то теперь боги войны — дроны»

У беларуса Александра Клочко, который в 2022-2023 годах воевал в Украине на стороне Вооруженных Сил Украины (ВСУ) — реальный боевой опыт. Он охранял переправу в Лисичанске и, как говорит, окончательно подорвал здоровье в боях за Бахмут. С большим трудом доброволец добился, чтобы Литва предоставила ему убежище, — мужчине даже пришлось устроить акцию протеста у здания Департамента миграции. В Беларуси в отношении него возбуждены не менее десяти уголовных дел по политическим делам, включая «измену государству» и «наемничество» (так режим трактует его участие в войне на стороне Украины).

— Как было в Украине в первые дни полномасштабного российского вторжения? Там очень быстро поменяли законодательство, чтобы иностранцы, которые видят в российских войсках врага, могли взять в руки оружие, — приводит пример наш собеседник. — А в Литве словно не могут понять, кто враг, а кто друг. Показательно и то, что у политиков не хватает воли определиться со статусом людей, которые за несколько тысяч километров защищали интересы в том числе стран Балтии. Среди них не только беларусы, но и граждане Литвы.

Участник боевых действий подчеркивает, что в первые дни полномасштабной войны решающее значение сыграли воля к победе и боевой дух обычных украинцев: «Когда из некоторых районов убежали сотрудники полиции и СБУ, вместо них оружие в руки взяли простые люди. Это показало миру, что украинцы не хотят сдаваться, а готовы к сопротивлению».

Ключевое — готовы ли люди рисковать жизнью и здоровьем ради страны — выясняется в моменте, считает Александр Клочко. Просчитать заранее этот сценарий практически невозможно. Он приводит такой пример: в мае 2022 года нужно было штурмовать село Лозовое (на границе Николаевской и Херсонской областей), где находилась группировка российских войск, включая танковый взвод. У того была поддержка с воздуха, и командование полка Калиновского прогнозировало большие потери. В результате из ста бойцов на штурм отправились 55. Практически каждый второй отказался — и ведь это были подготовленные люди, которые не понаслышке знали, что такое война.

Одна из причин, почему российские войска не смогли захватить всю Украину, Александр Клочко называет ее большую территорию.

— Площадь стран Балтии существенно меньше, и без поддержки стран НАТО шансов практически нет, — он солидарен с пессимистичными прогнозами. — Но первое слово должно быть за жителями этих стран. НАТО не станет защищать тех, кто сдался без боя.

— Режимы Путина и Лукашенко — это два гопника, которые уважают только силу, — проводит сравнение участник боевых действий в Украине. — На хорошо подготовленное государство они не нападут, а даже если нападут, то остановятся, когда получат по зубам. Мне кажется, это очень важно понимать при подготовке к отражению военной агрессии. Иногда складывается ощущение, что Европа хочет все пустить на самотек. Она даже после начала полномасштабной войны в 2022 году долгое время находилась в теплой ванной и не предпринимала адекватных действий.

«Украинский опыт мне показал, что зона боевых действий — не место для мирных жителей. Нужно быстро и без паники эвакуировать людей. Должны быть подготовлены несколько альтернативных путей, включая морские. Люди четко должны знать, что им делать, если, к примеру, путь в Польшу отрежут. Если есть автомобиль, то куда ехать; если нет своего транспорта — на какой станции садиться на автобус или в поезд».

Зубы дракона, бомбоубежища, противотанковые рвы, по его мнению, вторичны, по сравнению с тем, что люди должны быть подготовлены и понимать, что им делать. А когда уже война переходит в затяжную стадию, большее значение приобретают вооружение и технологии. Но что толку от оружия, если военнослужащий не может отдать приказ на сбитие дрона, залетевшего на территорию его страны?

— Если раньше артиллерию называли царицей полей, то теперь боги войны — дроны, — делает акцент Александр Клочко. — Технологиями можно предупредить потери личного состава. В Украине уже применяются роботизированные комплексы, которые ведут огонь на поражение, занимаются разминированием и выполняют другие задачи.

Значение ПВО сейчас тоже огромное. В идеале система должна быть непроницаемой для ракет и дронов, хотя на данный момент это кажется нереалистичным (даже знаменитый Железный купол в Израиле не сбивает 100% ракет).

— Знаю, что в Украине есть идея создать подразделение, которое будет сбивать «шахеды» с помощью крупнокалиберного оружия, размещенного на мобильной платформе, — отмечает бывший боец полка Калиновского. — Это опыт, который может быть полезен не только странам Балтии и Польше, но и другим государствам.

Но в очередной раз возвращается к прежней мысли: «Должна быть воля действовать решительно. В 2020 году в Беларуси проходили мирные протесты, но ни Украина, ни Европа не заняли тогда жесткую позицию, продолжая торговать с режимом Лукашенко. Если бы произошло иначе, ни Киеву, ни Вильнюсу не пришлось бы опасаться агрессивных действий со стороны РБ. Путин вынужден был бы разбираться с беларусами, но, увы, теперь моя страна оккупирована, и это произошло без единого выстрела».

При поддержке «Медиасети»