Биотеррористы скорее смешные, чем опасные. Биолог Александр Панчин развенчивает мифы о биологическом оружии

Миф: вирусы и утечки из лабораторий привели к большому числу смертей

Одно из самых главных заблуждений, которое берут на вооружение разных мастей конспирологи и пропаганда, касается утечек из неких секретных лабораторий — якобы из-за этого погибли тысячи людей.

— Если обратиться к статистике, то цифры говорят об обратном. В этом смысле человек сильно проигрывает матушке-природе, — обращается к своей презентации кандидат биологических наук, автор нескольких книг Александр Панчин, который занимается борьбой с лженаукой. — В лабораториях не было создано ни одного принципиально нового вируса. А вот в природе — более двухсот, каждый из которых может нас заразить и с некоторой вероятностью убить.

В мировой истории зафиксированы всего 55 утечек из лабораторий, когда вирус или иной патоген попал к человеку от не человека. Самый необычный случай произошел в 2010 году, когда во Франции 24-летняя Эмили Джомейн повредила кожу на левой руке, проткнув два слоя перчаток во время работы с криостатом, который использовался для срезов мозга трансгенных мышей, зараженных инфекционными белками — прионами. Через 7 лет у девушки проявились первые симптомы болезни Крейтцфельда–Якоба, а еще через два года она скончалась.

Однако фактов, когда такие же заражения происходили из-за природных «вмешательств», несоизмеримо больше. По данным Всемирной организации здравоохранения, каждый год только от бешенства умирают около 55 тысяч человек. Ученый оговаривается, что выбрал этот пример, поскольку бешенством можно заразиться только после индивидуального контакта с животным (от человека к человеку оно не передается). Это наглядно демонстрирует масштабы взаимодействий человека и природы.

У эксперта есть объяснение когнитивным искажениям, которым добровольно следует общество: «С одной стороны жить в мире, где есть силы, которые пытаются всех убить, это страшная реальность. Но с другой — мы ведь умеем договариваться с людьми, хотя способы могут быть разными. А вот мысль о том, что летучая мышь пролетела, крылышком махнула и весь мир ушел в локдаун — жуткая. Это непредсказуемо, может повториться в любой момент и в непрогнозируемых масштабах».

— Когда говорим о рисках биоугроз, мы почему-то не замечаем главное — контакт с дикой природой во всем ее многообразии, — обращает внимание Александр Панчин. — Скажем, люди идут на экскурсию в пещеру. А там обитают тысяча летучих мышей, которые являются переносчиками не только коронавирусов, но и бешенства, и многих других инфекций. Это крайне агрессивная среда. Туристы же спускаются туда в лучшем случае в каске, но без какой-либо биозащиты.

Миф: а что насчет ковида? Уж он-то точно из лаборатории!

Недавно комитет Палаты представителей США разместил отчет, в котором сказано, что коронавирус появился в лаборатории в Ухане (Китай). Хотя ранее американские разведслужбы подчеркивали, что ковид не был создан с помощью генной инженерии и не является биологическим оружием, а гипотеза об утечке заслуживает «низкой степени доверия».

Похожей точки зрения придерживается Александр Панчин: Covid-19 не имеет лабораторного происхождения, а стал следствием активного взаимодействия человека с представителями животного мира.

— Нет 100% доказательств, что нулевой контакт произошел на рынке в Ухане, — подчеркивает биолог. — Однако это наиболее вероятная гипотеза из всех имеющихся, которая отражена в работах профессиональных вирусологов и объясняет сразу несколько особенностей. Во-первых, всех ранних заболевших изначально связывает рынок, на котором продавали диких животных (некоторые из них также болели ковидом). Во-вторых, вирус обладает способностью легко преодолевать межвидовой барьер: были зафиксированы несколько случаев, когда он передавался от животного человеку, а потом — от человека животному.

По мнению ученого, многочисленные и постоянные контакты, например, летучей мыши, енотовидной собаки и покупателей рынка сделали возможным мутацию вируса и заражение человека.

— Тесное пространство, где был стабильный поток людей, стало идеальным интерфейсом для заражения человека коронавирусом, — полагает Александр Панчин. — Грубо говоря, один подошел — на него плюнула зверушка и ничего, другому тоже досталось, но опять обошлось, третьему… А на десятом получилось. Рынок создает постоянную линию контакта с дикой природой.

Миф: биологическое оружие появилось недавно на волне развития технологий

Это не так. Сколько человечество воюет, столько пытается заразить врага хоть сколько-нибудь биологически опасным оружием. Как правило, не очень-то успешно.

К примеру, в средние века испанцы использовали в войне с французами зараженное проказой вино. Россия заряжала (и заражала) снаряды катапульт чумными бактериями. А один военный из РФ разработал устройство для танка, которое позволяет заполнить снаряд продуктами жизнедеятельности экипажа.

— Сюда же можно отнести боевых комаров. Это, конечно же, фейк, — дополняет Александр Панчин.

Миф: за распространением вирусов стоят крупные фармкомпании

Доходы фармацевтических корпораций напрямую зависят от продаж и, соответственно, от уровня заболеваемости. Оттого многие считают, что производители лекарств заинтересованы в распространении вирусов и всячески способствуют этому.

— Тут есть особенность: все теории заговора о фармкомпаниях касаются исключительно масштабных эпидемий, — замечает Александр Панчин. — Но никогда не говорят, что, скажем, фармацевты способствуют распространению герпеса. Не солидно как-то! А ведь можно было бы сказать, сколько большая фарма зарабатывает на ацикловире.

Он связывает эту особенность с еще одним масштабным когнитивным искажением: если произошло большое событие — значит, у него большая причина.

По словам биолога, за что можно упрекнуть фармкомпании, так это за побочные эффекты от лекарств, которые могли приводить к тяжелым последствиям. Самый известный случай связан с талидомидом — снотворным, которое было популярно в конце 1950-х — начале 1960-х. В результате приема беременными женщинами этого препарата на свет появились от 8 до 12 тысяч детей с врожденными заболеваниями.

— После этого случая ужесточилась регуляция фармпрепаратов, был усвоен горький урок, — говорит эксперт. — В то же время появилась другая индустрия, которая практически не регулируется и в отношении которой теорию заговоров не выдвигают — производство биологически активных добавок. Вот там можно делать какие угодно утверждения, сочетания и составы и не проводить вообще никаких исследований. Натуральное же все! Как оспа, чума и бруцеллез.

Миф: биотеррористы могут воспроизвести опасный патоген в домашних условиях

Насколько преувеличено это утверждение, хорошо иллюстрирует случай, произошедший в 1990-е в Токио. Как-то над одним из зданий в центре города поднялся столб пара. Люди пожаловались на вонь, потом кто-то обратил внимание на странную слизь на стене дома. Несколько позже оказалось, что таким образом террористическая организация «Аум синрикё» пыталась распылить бактерию сибирской язвы. Однако при этом использовали споры, которые предназначались для вакцинации животных. Как говорится, смертельная опасность, но есть нюанс.

С тех пор технологии шагнули вперед. Теперь можно синтезировать практический любой известный вирус в хорошо оснащенной лаборатории. С этим связаны опасения в обществе.

— Но воспроизвести вирус в домашних условиях крайне сложно, — уверяет Александр Панчин. — Дело даже не в отсутствии необходимой информации или дороговизне набора для синтеза. Это требует большой научной экспертизы. Таких специалистов не так уж много. Даже у них не всегда получается воссоздать вирус, который сперва нужно поместить в оболочку из белков, а потом изолировать, размножить и при этом не заразиться самому.

По словам биолога, это настолько сложный и трудоемкий процесс, который может прерваться в любой момент из-за неверного действия или отсутствия необходимого фермента, что даже опытные специалисты по генетике не всегда могут его воссоздать.

Миф: тогда экстремисты сделают что-то принципиально новое

Такие опасения высказывают не только любители конспирологических теорий. В докладе Еврокомиссии (от 2007 года) говорилось о подобных рисках. Мол, может быть спроектирован биоматериал для атаки на генетически специфичные субпопуляции.

— Что может пойти не так? На самом деле многое, — отвечает на свой же вопрос Александр Панчин. — В частности, сложно выделить некий маркер, который отличал бы жителя севера Европы от представителя коренного народа Австралии. Нация — это не то же самое, что популяция.

Однако даже не это главная проблема. Если мишень все-таки будет выбрана, то непонятно, как проверить полученный результат на практике. На теоретическом уровне это невозможно, а значит, придется проводить слепое тестирование минимум на двух группах людей, что малореально.

— Можно, конечно, пробовать действовать путем проб и ошибок, — допускает биолог. — Но тогда мишенью могут стать другие субпопуляции, что к тому же может убить самого биотеррориста и его компаньонов. Ведь вирусы не следуют плану и дизайну «создателя». Они будут эволюционировать как «решат» сами — вспомните ковид, который мутировал несколько раз.