История побега Зейнаб из Ирана в Латвию: «Муж решил взять вторую жену и сказал, что выкинет меня из окна»

«Страшный сон всех женщин мусульманского востока»

Первые годы брака были счастливыми, у пары родился сын. Но на восьмом году брака муж Зейнаб решил жениться на другой женщине, не разводясь со своей первой женой. Зейнаб была против, но мужу удалось ее убедить.

«Отношения были хорошими, финансовое положение улучшалось с каждым годом, у мужа кроме работы в правительстве был успешный бизнес. Я не работала, как и большинство иранских женщин — занималась домашним хозяйством и растила сына. Когда муж решил взять вторую жену, я была против. Но он сказал, что ислам такое позволяет и привел отрывки из Корана. Я знала, что там так написано. Не только я, но и все женщины мусульманского востока знают четвертую Нису из Корана — это наш страшный сон», — вспоминает Зейнаб.

Женщина разрешила мужу жениться во второй раз, хотя и не хотела этого. Законы Ирана позволяют мужчине иметь до четырех жен — даже если Зейнаб не дала своего согласия, ее муж все равно мог бы жениться во второй раз.

«На самом деле у меня не было выбора, — говорит Зейнаб. — Я нигде не работала, зависела от мужа и была вынуждена соглашаться со всем, что они говорит». Но согласие на вторую жену не было обусловлено только отсутствием собственного дохода. «Я знаю женщин в Иране, которые зарабатывали столько же, сколько и их мужья, но все равно вынуждены были согласиться на вторую жену. Если женщина не согласна с мужем, ее автоматически считают противницей ислама и бога. В Иране есть женщины, которые разводятся с мужьями, если они женятся во второй раз. Но их очень мало, и их жизнь продолжается в тяжелейших условиях — даже собственные родители и братья с сестрами обвиняют их».

«Сказал, что выкинет меня из окна»

Муж Зейнаб поселил вторую жену в съёмном доме. Большую часть времени он проводил на работе и со второй женой — к Зейнаб и сыну приезжал пару раз в неделю. Финансовых проблем у Зейнаб не было, хотя она по-прежнему не работала.

«Я плакала сутками. За время, пока мы были в браке, муж ни разу меня не ударил, всегда хорошо ко мне относился. Однажды во время серьезной ссоры я сказала ему, что хочу развода. Спросила, как бы он отнесся, если бы я вышла замуж во второй раз, уезжала бы на несколько дней к другому мужчине, а потом возвращалась бы к нему? Муж страшно разозлился и ответил, что если я еще раз скажу что-то подобное, он выкинет меня из окна», — вспоминает Зейнаб. 

Через некоторые время женщина узнала, что вторая жена ее мужа ждет ребенка. Зейнаб начала строить план побега из Ирана.

Побег

Друзья Зейнаб говорили, что со временем она привыкнет и смирится с ситуацией. Но произошло в точности наоборот — внимания мужа к первой жене и сыну становилось все меньше, а развод в Иране пугал Зейнаб.

«Я не могла смириться, что мой муж с другой женщиной. Каждый год мы ездили отдыхать в Азербайджан, Грузию и Турцию. Я решила, что когда мы уедем из Ирана в отпуск, мы с сыном не вернемся, я скажу мужу, что хочу развода», — рассказывает Зейнаб.

Время отпуска настало — семья решила провести праздники Навруз в Азербайджане. Поездка должна была длиться неделю, но через два дня муж Зейнаб заявил, что ему срочно нужно вернуться в Иран из-за работы. «На самом деле его вторая жена была недовольна, что мы вместе, она часто звонила. Муж уже купил обратные билеты, но я сказала, что никуда не уеду и добавила, что хочу развесить. Он отреагировал агрессивно. Но я ответила: ты не в Иране, если продолжишь в таком духе, я вызову полицию, журналистов и правозащитников. Из-за своей должности и положения в обществе он не хотел громкого скандала», — вспоминает Зейнаб.

В итоге муж вернулся в Иран один, добавив, что будет ждать там Зейнаб и сына.

«Он не понимал, что я настроена серьезно. Звонил мне из Ирана — «возвращайся, я разведусь со второй женой». Конечно, врал. Я не вернулась и начала бракоразводный процесс в Азербайджане. По итогам развода я получила полные права на сына и мы уехали из страны. Теперь живем в Латвии», — рассказывает Зейнаб.

«Выучила латышский, работаю»

Первые дни в Латвии были трудными — Зейнаб не знала ни латышского, ни английского или русского. Но когда люди узнали историю ее жизни, начали помогать чем могли, особенно люди из Азербайджана — «они помогали и в Баку, и здесь».

«Теперь мне не нужна помощь: я выучила латышский язык, работаю, получаю нормальную зарплату, сын ходит в школу. Мы уже полностью интегрированы в это общество», — говорит Зейнаб.

Женщина вспоминает, что сразу после приезда в Латвию ей казалось, будто она на другой планете.

«В нашей стране еда, одежда, образ жизни, политические и религиозные взгляды не могут быть разными. Ко мне не раз подходили полицейские, говоря, что я плохо прикрыла голову и видны волосы — официально предупреждали. Если это происходит во второй раз, женщину везут в отделение. Большая часть населения не хочет жить в таких условиях. Недавно погиб президент Ирана Ибрагим Раиси — все иранцы, которых я знаю лично, были рады этому. Ежегодно в Иране казнят сотни людей. Женщину, которую я хорошо знала, казнили в Иране за критику ислама, — рассказывает Зейнаб. — В Латвии, в Европе, ты можешь выбирать любую религию или отказаться от нее. Меня удивляет, что мы живем на одной планете, но в одной точке убивают тех, кто отходит от религии, занимается сексом вне брака или является гомосексуалом, а здесь ко всему этому относятся вполне нормально. Иногда я провожу параллели между тем, что испытала в Иране и Латвии, и вижу, насколько отстала моя страна».

«В Иране рука или нога мужчины важнее, чем жизнь женщины»

Ситуация в Иране резко ухудшилась после 1979 года, когда в стране произошла исламская революция, — говорит журналист и правозащитник Руфат Мурадли, бежавший из Ирана в Азербайджан. — Иран стал управляться по исламским законам, а по ним мужчины превосходят женщин во всех сферах и имеют полную власть над ними.

«Я приведу простой пример. Если в Иране в автокатастрофе погибает женщина, виновник аварии выплачивает семье погибшей компенсацию, например, 5 тысяч евро. Если мужчина попал в аварию и ему ампутировали какую-то часть тела, виновник происшествия платит 10 тысяч евро. Руки и ноги мужчины в этой стране важнее, чем жизнь женщины», — говорит эксперт.

В Иране мужчины могут жениться четыре раза, главное условие — хорошее материальное положение. Если мужчина женился во второй раз, он должен материально поддерживать свою первую жену. «Как видите, психологическое и эмоциональное состояние женщины не учитывается, если финансовое состояние мужчины хорошее, он легко может жениться во второй, третий и четвертый раз», — отмечает Руфат Мурадли.

Правозащитник отмечает, что в Иране очень сложно собрать статистику преступлений, совершенных против женщин — как правило, государство скрывает данные. Но журналисты и правозащитники в Иране и Азербайджане используют разные методы, чтобы собрать информацию о событиях в исламской стране.

«Имеющаяся у нас статистика 2023-го года дает основания говорить о том, что ситуация с правами человека в Иране с каждым годом ухудшается. Только в феврале 2023 года в Иране были убиты 20 женщин. Об этом сообщила и правозащитная организация HENGAW. Девять из них были убиты мужем, семеро — отцом и братом, четверо — людьми, близкими ее семье», — называет печальные цифры Мурадли.

По данным правозащитников, в 2023 году число казней в Иране выросло на 43% по сравнению с 2022-м годом. Большинство казней было проведено в тюрьмах, семь человек были повешены в общественных местах.

В отчете HENGAW говорится, что в прошлом году были казнены по меньшей мере 22 женщины. Это самый высокий показатель за последнее десятилетие. 15 из них были повешены за убийство. Женщины, которые страдают от длительного насилия и убивают из-за него своего мужа или родственника, рискуют быть повешенными — такие убийства не рассматриваются через призму самообороны.

Кроме того, среди казненных было большое количество представителей этнических меньшинств, особенно суннитов-белуджей из юго-восточного Ирана. Всего было казнено 167 представителей белуджского меньшинства, что составляет 20% от общего числа казней в 2023 году. Однако численность белуджей в Иране составляет лишь 5% населения страны», — сказал Мурадли.