Предыдущая выставка 2021 года экспонировалась в Москве и пользовалась большим успехом, в ней участвовали известные российские иллюстраторы. Сейчас россиян в числе участников нет. Легко ли было принять решение об отказе от сотрудничества, ведь вас связывают многолетние профессиональные и, возможно, дружеские, отношения?
Конечно, это было трудное решение, потому что у меня много близких друзей в Москве. Моя лучшая подруга, художница Ольга Ионайтис, живет в Москве. Там и другие мои хорошие друзья — Игорь Олейников, фантастический художник. Виктория Фомина, Анастасия Архипова. Очень жаль, но что делать — хотя все они против войны, я не могу пригласить их, потому что мы приняли решение, что русские художники не принимают участие в выставке.
Правильно ли я понимаю, что, говоря «мы», вы имеете в виду решение на уровне государства?
Да, государство Эстония приняло такое решение. И это не только триеннале касается. У меня есть еще другой проект, международная выставка, которую мы готовили еще до войны. Там было пять русских участников, в том числе Игорь Олейников и Ольга Ионайтис. Эта выставка была в Эстонии, но, когда началась война, она начала путешествовать без русских работ. Очень жаль, потому что у ребят очень хорошие и важные работы, и они есть в каталоге, так как он печатался раньше. Но — что делать!
А если бы решение, кого приглашать, принимали только вы, каким бы оно было?
Таким же. До тех пор пока идет война, это будет так.
Вы со своими российскими друзьями обсуждали это? Как они отнеслись?
Да, мы говорили об этом. Они все понимают. У Игоря Олейникова, с тех пор как война началась, в Фейсбуке стоит только черная точка. Это единственный способ, которым он может показывать, что он чувствует. Они ничего не могут сделать.
Удается ли вам сейчас общаться?
Мы пишем друг другу в соцсетях. Но, честно говоря, общаться сейчас трудно. О чем писать? Ты думаешь все время об одном. Конечно, мы спрашиваем друг у друга, как дела, но все время где-то рядом присутствует война. Они себя плохо чувствуют, я себя плохо чувствую. Очень трудно разговаривать как раньше, если это сидит где-то внутри.
Вы курируете выставку иллюстраторов, и при этом вы сами иллюстратор. Это обстоятельство облегчает работу или усложняет?
В каком-то смысле облегчает, потому что для меня работают художники, которые для других не работают. Они работают именно потому, что знают, что я — художница. Если бы я была только куратором, они бы ко мне не пришли. Недавно меня спросили, как я заполучила некоторых художников — есть такие художники, которые никогда никуда свои работы не посылают, им в принципе это неинтересно. А так как я сама художница, мне они посылают. Сложность в том, что почти не остается времени для себя, для своих работ.