Второй тур выборов должен состояться 28 мая и имеет все шансы погрузить Турцию в пучину острого политического кризиса и даже закончиться гражданским противостоянием. Особое значение турецкие выборы имеют для Германии, где проживают около трех миллионов выходцев из Турции, а примерно половина из них имеет турецкое гражданство и может с 2014 года принимать участие в голосовании прямо на территории страны своего постоянного проживания.
Правительство Эрдогана сознательно пошло на этот шаг, уповая на дополнительные голоса двух крупнейших турецких общин за пределами страны — Германии и Франции. И в целом не прогадало. Если по общим результатам первого тура действующий президент опередил своего соперника Кемаля Кылычдароглу на 4,5% (49,5% против 45%), то
в Германии Эрдоган набрал почти 66%, а во Франции 64% голосов.
Оппозиционного кандидата в Германии Кылычдароглу поддержала лишь треть избирателей. Избирательные участки были открыты в ряде городов страны, а явка составила почти 49%.
Убедительная победа Эрдогана в Германии и Франции не стала сенсацией, а поражение в Великобритании, Скандинавии, Польше или странах Балтии (в Литве Кылычдароглу набрал 80%, в Эстонии аж 91%) скорее не огорчила турецкого лидера. В Германии он фактически повторил результат, показанный на выборах 2018 года: тогда в ФРГ за него проголосовали 64,8% участвовавших в голосовании и помогли тем самым победить на выборах с результатом 52,6%.
Первый тур нынешних выборов показал, что немецкие турки не только активно участвуют в выборах, но и продолжают симпатизировать Эрдогану. Для Германии их выбор является серьезным вызовом и всякий раз подогревает публичные дискуссии о настроениях и политических предпочтениях людей с миграционной историей.
Данный пример показывает, что значительная часть турецкого сообщества осознанно отдает голос автократу, который ведет наступление на права и свободы и не гнушается антизападной риторики.
Их не смущает при этом тот факт, что Эрдоган проводит исламизацию Турции, регулярно нападает на Германию, фактически противодействует интеграции выходцев из Турции в немецкое общество, а ассимиляцию и вовсе называет «преступлением против человечества».
Свидетельствуют ли результаты Эрдогана в Германии о серьезных проблемах интеграции и доминирующих антидемократических настроениях у выходцев из Турции? И как обстоит дело с другими группами, в частности, с выходцами из бывшего СССР, которых, по различным оценкам, в Германии более пяти миллионов человек?
И поддержка Эрдогана, и акции солидарности с Россией, которые проходили и проходят в Германии, дали основания для негативных обобщений. Если турков регулярно поголовно записывают в сторонники Эрдогана, то русскоязычному населению приписывалась поддержка Путина. При этом не учитывалось то, что в турецких выборах участвует лишь меньшинство «турецкой общины» страны, а серьезные исследования о восприятии России и ее политики среди выходцев из бывшего СССР в Германии до сих пор не проведены.
Данные особенности не ставят, однако, под сомнение тот факт, что в Германии действительно достаточно много поклонников «великой Турции» Эрдогана и «великой России» Путина. При этом мы имеем дело с феноменом, который носит комплексный и противоречивый характер.
И многие выходцы из бывшего СССР, и выходцы из Турции (главным образом гастарбайтеры и их потомки) сохраняют тесную культурную и языковую связь со своей родиной или родиной своих предков и идентифицируют себя с ней. В случае Турции данная привязанность имеет еще более прочный характер, а многие немецкие избиратели Эрдогана происходят из консервативной анатолийской периферии, где позиции президента традиционно сильны. И Эрдоган, и Путин стремятся завоевать симпатии «своих» за границей и сделать их проводниками политики Анкары и Москвы. Для достижения этой цели используется обширный пропагандистский аппарат.
Наряду с внешними факторами важную роль играют провалы и просчеты властей Германии, которые долгое время толком не противодействовали устремлениям Турции и России и не смогли, а часто и вовсе не пытались, привить мигрантам и их потомкам ценности свободы и демократии. Исключение, дискриминация, а порой и откровенный расизм, с которым сталкиваются выходцы из этих стран, препятствовали интеграции и лишь усиливали процессы сегрегации, а также делали их легкой добычей автократов.
И если борьба с негативный влиянием извне постепенно приобретает в Германии системный характер, то собственные домашние задания по ценностной интеграции все еще не выполнены должным образом. И именно это льет воду на мельницу Эрдогана и Путина, которые будут дальше делать все для поляризации и дезинтеграции общества в Европе. Это и есть важный урок турецких выборов — для Германии и Европы.