Можете озвучить вашу реакцию на такое решение российских властей?
Это какое-то новое обстоятельство в моей жизни, но оно ничтожно, потому что меня объявили в розыск в России, а в Россию я не езжу. Хотя понятно, что фактор объявления меня в розыск как бы закрывает мне въезд в страну в тот момент, когда мне это будет очень нужно, важно. Но откровенно говоря, я думаю сейчас о России не в контексте живых, а в контексте возможности попрощаться с моими близкими, которые уходят из жизни. Скажем, я не поехал ни на прощание с Горбачевым, ни с Мананой Асламазян и это, откровенно говоря, меня удручает. Безусловно. Но не более того.
Все же спрошу, какое настроение?
Рабочее, потому что с начала войны я не мог долго преодолеть шок от происходящего, но как-то в конечном счете я нашел свое профессиональное преломление: сейчас делаю картину совместно с украинским режиссером и украинской компанией.
Как всегда, пока что секрет, о чем фильм?
Да, но уже все в работе. И кроме того, я очень сосредоточен на ArtDocFest/Riga, который, конечно же, должен быть вот тем самым настоящим международным кинофестивалем, на котором никто никогда не сможет нас обвинить в том, в чем я обвиняю Московский международный кинофестиваль. Работаем над тем, чтобы то, что мы делаем в Риге, должно быть полезным и индустрии, и зрителям, чтобы это было важное пространство коммуникации. И я думаю, что Рига как раз сейчас тот город на карте Европы и мира, где это можно сделать достойно. ArtDocFest/Riga должен состояться со 2 по 9 марта 2023 года.
Вы многое предугадали, сказав еще несколько лет назад, что Россия будет похожа на Северную Корею и что свобода достанется не так легко, как в августе 1991 года, а с кровью. И все же. Солженицын в дремучем 1983-м в Париже говорил, что уверен в своем возвращении в Россию. А вы уверены в своем возвращении?
Я полагаю, что тоже вернусь, но я не уверен, что физически. Но вернусь картинами, потому что они о времени, конфликте этого времени, поражении этого времени, о предательстве в этом времени, о непонимании этого времени. И они будут очень нужны для осмысления, для следующих шагов в направлении вперед, к свободной достойной жизни.
Кстати, что касается Солженицына, то так сложилась судьба, что мы с ним жили в Москве одном доме, на Тверской, бывшей Горького. Там его в 1974-м арестовывали, оттуда вывезли в КГБ и потом лишали гражданства. Советское государство потом эту квартиру у него отобрало и когда в 1994-и Александр Исаевич вернулся в Россию, вернули и квартиру, в которой сейчас музей. Кстати сказать, в свой последний приезд в Россию (я и чувствовал, что это будет последний приезд), когда я доделывал какие-то вещи, встречался с теми, с кем хотел встретиться и попрощаться, я в том числе наконец-то впервые зашел в этот музей Солженицына, который со мной практически окна в окна. Ну, это так, ни к чему не сказано.
Тем не менее анализирующие нынешнее время могут найти определенные параллели. Кстати, вас, родившегося в Украине, жившего в России, осевшего в Латвии и путешествующего по планете, теперь можно считать человеком мира?
В Советском Союзе это называлось «безродный космополит».И да, я себя ощущаю безродным космополитом и считаю, что в этом есть какой-то смысл и свобода жизни.
Человек мира — это очень громко и это определение сразу несет такую коннотацию несколько надменную.