Люба Анчева — уроженка Коломны. В родном городе она создала компанию крупномасштабных картонных декораций ILoveKarton и оформляла крупные массовые мероприятия. Во время пандемии она вышла замуж за латыша и переехала в Латвию. 

Незадолго до акции она опубликовала в Facebook пост: «Рижане, буду рада каждому, кто придет и сделает свой плакат к митингу 23 апреля. Мне чувствуется это важным — организовать открытую мастерскую, оснащенную всем необходимым для изготовления плакатов. Пусть русский голос против войны будет заметен. Будем звучать как можем».

Мы зашли в мастерскую на Сколас, 2 и увидели множество людей, режущих картон и с удовольствием водящих по нему кисточками. Вот истории некоторых из них, рассказанные ими самими. 

Люба, хозяйка мастерской

Когда война началась, Марис, мой муж, сказал: «Слушай, когда я в Китае жил, познакомился с девушкой. Она, по-моему, под Киевом живет, украинка точно. Я ей напишу, что готов помочь, а если ответит, будем думать, как». Я ответила: «Конечно, по-другому и нельзя». У меня самой, например, нет в Украине друзей, о которых я бы точно знала, что они собираются бежать оттуда, но я бы поступила так же. 

Он ей написал, сказал, что, действительно, они с мамой бегут, и скоро он поедет их встречать. Отправился в Варшаву. И когда вернулся, рассказал, что был в шоке от того, какое количество людей там собралось. Так у нас дома поселились украинцы: девушка Алена, моя ровесница, ее мама — Наташа, которая последние годы работала няней в киевских семьях, и их смешной шпиц, облысевший после кастрации. Я подготовила им комнату нашей дочки, объяснила ей, что сейчас мы какое-то время будем необычно жить: наши гости поживут в ее комнате, а мы будем вместе с Марисом жить в одной комнате. Поставили там ей классный диван, сделали «шалаш». 

Самым страшным для меня было встретиться с ними глазами. С людьми, горе которым принесла моя страна. И вот они приехали, мы все обнялись, я увидела их заплаканные, очень измученные лица. Больше двух суток они были в дороге, и то им повезло не стоять долгими часами в пробках и очередях. Они сказали, что все всё понимают. И у нас получилась дружба как бы трех народов — мой муж-латыш, я — русская, и девушка из Украины. И началась жизнь, необычная, но классная, с украинскими борщами, просто божественными, Алена чудесно готовит. Ее мама устроилась на работу мыть посуду, а несколько дней назад уехала снова работать няней в семье, которая из Киева бежала на Кипр. 

Тема войны обсуждалась у нас дома каждый день. Мы с ними вечерами смотрели новости, звонили их папе и брату Леше, которые остались и служат в теробороне. Страшно мне стало, когда они рассказали, что им велели закупить противогазы, потому что там боялись газовой атаки, они пошли, а противогазов не оказалось. Мы созвонились в последний день перед отъездом Наташи на Кипр, и Леша крикнул в камеру: «Родненькие, привет!» И я удивилась, как эти люди стали мне правда родными. Когда мы провожали Наташу, мы даже заплакали. 

Когда я узнала, что организуется митинг «Русский голос против войны», я поняла, что хочу сделать что-то, что умею делать хорошо. Я не особо могу быть волонтером, но могу предоставить людям мастерскую, потому что знаю, как иногда хочется что-то нарисовать, но ты же не будешь себе закупать для этого материалы, ходить искать краски. Может быть, ты купишь гуашь, она плохо ложится, или акварель, она вообще выглядит бледно. И я решила сказать людям: «Приходите, здесь все есть для вас». 

Когда Наташа уезжала, я нарисовала картинку: двух обнимающихся девушек, одна одетая в цвета украинского флага, как будто это я и Наташа, и нам грустно и хочется держаться вместе, пока вокруг полыхают пожары и происходит горе. Я выложила ее в Фейсбуке и написала пост, и очень многие откликнулись. У меня были материалы, но я подумала, что их не хватит, и написала [живущему в Риге российскому венчурному инвестору] Константину Синюшину, не знает ли он, у кого можно попросить небольшое количество денег на краски, кисти, ножи, картон, клеенки и так далее. Константин ответил, что может помочь, потому что это хорошая идея. Все получилось организовать за пару дней. 

Когда начали приходить люди, я поняла, что это прямо воздух для меня, это мои единомышленники. Мне одна знакомая из Москвы написала: 

«Конечно, легко тебе высказываться, когда ты в безопасности. Знай рисуй себе картиночки». Я понимаю, что так думают многие. Говорят, что в этом нет смысла, никто нас не увидит. Но для меня в этом есть смысл. Я не могу стоять в стороне. 

Я спросила у бывшего мужа, который остался в России: «Если бы у тебя была возможность выйти на митинг, не сев на 15 суток или больше, то с какой фразой ты бы пошел?» .

Подруги тоже прислали мне свои фразы. А вдруг смысл именно в том, чтобы мои друзья в России с моей помощью тоже могли как-то высказаться и знать, что кто-то донесет их мысль? Потому, что в России все, ты выходишь с платежной карточкой «Мир», и это тоже, оказывается, уже нельзя. 

Еще мне важно, что тут я знакомлюсь с классными людьми, у каждого из них своя история. Кто-то бежал из Беларуси, кто-то из Украины, кто-то из России. Вдруг мы познакомимся и придумаем проект с глубоким смыслом? Есть инструмент, все мы тут, и у всех нас есть потребность что-то делать. Приходят ребята, которые сутками волонтерят в центрах, и здесь могут почувствовать, что жизнь есть. К тому же, возюкать по картону акриловой красочкой — это очень приятно!

Здесь стоят не очень большие плакаты, которые каждый автор собирается нести сам. Но у организаторов есть план: во время акции, если будет хорошая погода, мы постелим большую клеенку, поставим банки с краской и разложим большие листы картона, чтобы люди там, проникшись атмосферой массового мероприятия, могли бы высказаться и потом отнести эти листы к посольству России. 

Злата, художница из Киева, подала в Латвии прошение об убежище

Я приехала из Украины с мамой в Латвию еще до начала войны. Мы просто вместе путешествовали и оказались, можно сказать, в заложниках ситуации: у нас не было возможности вернуться обратно. Мы должны были лететь домой в Киев 25 февраля, но все перелеты отменили.

Там остались родственники, друзья. Папа не может сейчас уехать, потому что он призывного возраста. Дедушка с бабушкой у меня совсем пожилые, им почти 90 лет, они остались без присмотра. Сейчас уже возобновили движение в Киеве, так что папа может к ним хотя бы ездить помогать, а до этого не представляю, как они справлялись. Папа ходил несколько раз пешком, при этом от нашего дома до их дома километров двадцать. 

А насчет того, что мы здесь… Конечно, в начале войны я, как и все украинцы, была очень негативно настроена к России в целом, не разделяя людей на тех, кто, скажем так, поддерживает правильное мнение, и на тех, кто поддерживает войну. 

Но сейчас я живу в лагере для беженцев в Муцениеки, там есть ребята из России. Это чудесные люди, которые прекрасно понимают, что происходит, и противостоят этому. Они же не так просто выехали из своей страны и стали беженцами. Они категорически не поддерживают политику своей страны, как и все люди из России, с которыми я здесь общалась. Это здорово, и я чувствую поддержку, но ситуация сложна. Я не хочу рисовать ничего жестокого, потому что понимаю, что бессмысленно обвинять целый народ. 

Я знаю украинский, но мой родной язык русский, я ходила в русскую школу и поэтому тоже могу здесь высказать негативное отношение к войне с помощью искусства. У меня вся семья украинцы, но тоже разговаривают по-русски. Мне не очень близка эта позиция, что носители русского языка виноваты в войне, язык не может определять человека. Чуть ли не половина Латвии тоже говорит на русском языке, от этого они не становятся автоматически плохими людьми. Все определяют взгляды.

Станислав, белорусский беженец

Я из Беларуси. Последние пять лет жил в Питере. Там мы с моей девушкой Верой выражали активную позицию по поводу событий 2020 года, произошедших в Беларуси после президентских выборов. Сейчас мы из России приехали в Латвию как беженцы. У нас два кота, поэтому путь был нелегкий. Мы нашли автобусную компанию, которая разрешает брать котов в салон. Ехали из Питера в Таллин, потом в Ригу. Не каждый перевозчик возит котов, поэтому у нас был сложный маршрут через Валгу с пересадкой. Поездка растянулась на несколько дней. 

Вера нашла информацию, что здесь рисуют плакаты. Мы хотим тоже поучаствовать в мероприятии. У Веры есть какие-то задумки, а я пока не знаю, что хочу нарисовать.

Женя, студентка из России, соорганизатор митинга «Русский голос против войны»

Я из России, из Архангельска. Я приехала сюда на учебу несколько лет назад, сейчас учусь в магистратуре в Рижском техническом университете, на гуманитарном факультете. Мы работаем вместе с Любой в этой мастерской. Я недавно присоединилась к команде, мы дружим. Нас всех сплотило желание создать какие-то пространства безопасности, пространства микроудовольствий, которые возникают в дружбе, потому что сейчас это очень важно, и каждый должен помогать тем, что он делать способен. 

Дома я не была политически активна, хотя ходила голосовать с тех пор, как мне исполнилось 18 лет. На президентских выборах голосовала за Ксению Собчак. Но активных действий никогда не предпринимала, потому что в целом мне в моем маленьком мире жилось достаточно комфортно. Я задумывалась обо всех этих вещах больше концептуально, в теории, что-то читала. Но поскольку лично меня это не касалось, я не чувствовала порыва. 

Когда началась война, я была в России. Там 24 февраля в Санкт-Петербурге я сходила на свой первый в жизни митинг. Сейчас 23 апреля будет второй. Просто сейчас беспредел дошел до такого масштаба, что оставаться в стороне мне кажется невозможным.