Что такое мусульманство и стоит ли опасаться распространения этой религии в Латвии? Запрет на никаб — это нормальная практика или дискриминация? На эти вопросы пытались ответить участники дискуссии, которая вечером 2 марта прошла в Рижской англиканской церкви спасителя. В обсуждении участвовали пресс-секретарь Латвийского центра культуры ислама Роберт Климович, профессор теологии Валдис Тераудкалнс, депутат Сейма Хосам Абу Мери, профессор философии Латвийского университета Майя Куле и Фатима — латышка, которая приняла ислам и живет согласно традициям этой религии.
Латвийские солдаты не лучше бойцов в Сирии
Полиция безопасности Латвии начала уголовное преследование двух жителей Латвии, которые обвиняются в участии в военных действиях в Сирии на стороне радикальных группировок. Один из подозреваемых — Олег Петров — бывший глава центра исламской культуры в Латвии. Он покинул Латвию и опубликовал в интернете видео, в котором одобряет атаки террористов во Франции.
Коллега Петрова Робертс Климович давно славиться своими скандальными заявлениями: в свое время он заявил, что Латвия через 50 лет станет мусульманской страной, а очернением ислама занимаются спецслужбы. «Латвийские солдаты, которые участвую в военных операциях, намного хуже тех, кто воюет за свою религию в Сирии, потому, что латыши в военной форме делают это за деньги, — заявил Климович во время дискуссии. — Латвия никогда не была толерантной по отношению к другим религиям и культурам, вспомните евреев, которых расстреливали латыши, или советский период, когда рядом с церковью, в которой мы сейчас находимся, стояли люди и бросали в проходящих мимо верующих тухлые яйца». Климович говорит, что страх перед исламом генерируют журналисты, а сама религия не несет в себе угрозы. Мусульмане не террористы, а такие же люди, как все остальные.
Мы живем в Риге, а не в Ливане, с этим надо считаться
Депутат Сейма Хосам Абу Мери — мусульманин, но живет в соответствии с латвийскими традициями. Политик представляет в Сейма правящую коалицию и одобряет законопроект, запрещающий людям носить одежду закрывающую лицо. Этот закон еще в разработке, но когда его примут, мусульманки, живущие в Латвии, не смогут носить никаб в публичных местах. «Европа принимает разные культуры и традиции, но основа европейской культуры — христианские ценности и образ жизни. Это не Ливан и не Бейрут, мы живем в Риге и с этим надо считаться», — говорит Хосам Абу Мери.
Законопроект, запрещающий женщинам носить никаб, уже сейчас вызывает споры в обществе, хотя в Сейме дебаты еще не начались. Оппоненты Абу Мери говорят, что в Европе разное отношение к исламу и традициям мусульман, не нужно основываться только на опыте Франции. «Зимой мы закутываемся в шарф, закрывающий лицо от ветра, кто-то носит очки — получается, полиция сможет подойти к человеку и попросить все это снять. Если мы говорим об опасности, то оружие можно спрятать в любой одежде», — говорит профессор теологии Валдис Тераудкалнс.
Фатима пугает?
Латвийская девушка Лига, которая после обращения в ислам сменила имя на Фатиму, говорит, что для нее никаб — олицетворение веры. Вся ее жизнь посвящена служению Богу. Пять раз в день — молитвы, чтение Корана, изучение разных религиозных дисциплин. «Я делаю все, чтобы порадовать Бога, это основа моей жизни. Я считаю, что этот закон направлен против моей религии». — говорит она. Роберт Климович тут же спросил: «Вас пугает Фатима? Неужели вы думаете, что эта девушка может таить в себе угрозу?» Все промолчали.
Вероятно многие подумали про себя, что вид женщины в закрытой темной одежде, когда не видно лица, если не пугает, то вызывает тревогу или дискомфорт. Она выделяется среди толпы, хотя смысл ее наряда в том, чтобы укрыться от внешнего мира, оградится от него. Латвийцы не привыкли видеть мусульманских женщин в традиционном облачении.
Уезжать из Латвии не хочется
Лига, а ныне Фатима учится на медицинском и собирается стать врачом. Девушка понимает, что ей придется иметь дело с пациентами западной культуры. Есть определенные табу, которые Фатима, будучи мусульманкой, нарушать не может, — например, она не сможет принимать пациентов мужчин: ей нельзя до них дотрагиваться. Трудно представить, что в больнице будут держать врача, который сам будет выбирать — кого осматривать, а кого нет. Отказывается от никаба Фатима не будет, даже если примут закон запрещающий его носить: «Я не хочу уезжать из Латвии, но отказаться от наряда тоже не могу. Может придется переехать в какое-нибудь тихое, безлюдное место, чтобы жители меня не видели и не вызывали полицию».
Я не хочу смотреть на женщин
«Я очень люблю женщин, действительно люблю, но когда я на них смотрю, это заставляют меня думать о сатане, — переживает Климович. — Я не хочу смотреть на женщин, я чувствую себя куда лучше, когда их не вижу и могу думать только о Боге. Это ведь так чудесно — не видеть других женщин, а смотреть только на свою жену».
Чтобы разрядить обстановку, участники дискуссии рассказали о рождении ислама и главных принципах этой веры. Противники запрета на никаб много говорили о предвзятом отношении европейцев к мусульманам: не все мусульмане террористы, и не нужно обращаться с ними как с людьми второго сорта. Точку поставила директор института философии и социологии Латвийского университета Майя Куле: «Сам факт того, что мы можем вести подобную дискуссию здесь, в Риге, в англиканской церкви, и спокойно выражать свое мнение, наглядно показывает, что мы демократическая страна и одинокого принимаем все культуры». Кстати, перед дискуссией в Рижской англиканской церкви со стен сняли все изображения на религиозную тему, чтобы участвующим в обсуждении мусульманам было комфортно.
