В Латвии до сих пор не существует закона о гражданских партнерствах. По сути, государство никак не признает и не защищает незарегистрированные в браке семьи. Более того, в январе 2021 года ряд депутатов Сейма предложили поправки к Сатверсме (Конституция Латвийской республики), которые ограничили бы понятие брака рамками зарегистрированного союза мужчины и женщины. Среди стран Балтии только в Эстонии существует закон о партнерствах, а Латвия находится в хвосте рейтинга организации ILGA-Europe, которая занимается защитой прав ЛГБТ-людей.
В Сейм Латвии на рассмотрение уже не первый раз подается инициатива о принятии закона о гражданских партнерствах, который бы защитил не только ЛГБТ-пары, но и другие незарегистрированные союзы. За инициативу уже давно собрали более 22 тысяч подписей, однако Сейм постоянно отклоняет рассмотрение закона. Мы поговорили с двумя рижскими парами, которые считают свой союз семьей, вот только государство отказывается их видеть и признавать их права наравне с «традиционными» семьями.
«У меня лучшая на свете жена»
фото из личного архива
Рая и Лига (имена изменены) живут в небольшой квартире в центре Риги рядом с одним из городских парков. По выходным они гуляют со своей собакой Астрой, которую взяли из приюта чуть меньше года назад. В их квартире много растений, а весной появится рассада, которую они планируют посадить на участке в 70 километрах от Риги. Рая получила дом в наследство от своего отца, и теперь женщины большую часть своего свободного время проводят там — облагораживают территорию, разбирают ненужные вещи, сажают цветы и овощи. Именно в этом доме у Раи хранятся вырезки из газет и журналов с фотографиями и статьями о Мадонне, которые она старательно собирала в детстве:
— Мне она очень нравилась. Я помню, как по вечерам смотрела на плакат с ее изображением. Конечно, тогда мне казалось, что я просто хочу быть на нее похожей, но дело было в другом – мне хотелось быть с ней.
Рая росла в небольшом городе, где доступ к интернету был у ограниченного количества людей и узнать что-то об ЛГБТ сообществе было почти невозможно. Раз в полгода в местную школу приезжала организация «Цветок папоротника» («Papardes zieds»), которая занималась сексуальным образованием молодежи. Именно на этих встречах Рая впервые услышала о геях и лесбиянках, но тогда не обратила на это внимания. Когда в 2006 году в Риге прошел первый прайд, было много разговоров о том, что есть женщины, которым нравятся женщины, и мужчины, которым нравятся мужчины. Позиция власти на тот момент была однозначной — эти люди извращенцы. Тогда Рая поняла, что так подумают и о ней. Ей стало страшно, поэтому говорить об этом с кем-то девушка не решалась. Первой, кто узнал о ее ориентации, стала мама:
— С ней у меня всегда были очень теплые и близкие отношения. Когда в 16 лет я призналась ей в том, что я лесбиянка, она отреагировала очень спокойно и сказала, что уже давно догадывалась об этом. С папой была другая история — он периодически мог высказаться об ЛГБТ-людях, используя не самые приятные слова, вроде «пидорасы», поэтому мы с мамой решили ему ничего не говорить, чтобы огородить от лишних переживаний и конфликтов.
Из-за того, что отец Раи не знал о ее ориентации, с 18 лет ей пришлось жить двойной жизнью. Она переехала в Ригу, у нее появилась девушка, с которой они стали жить вместе в двухкомнатной квартире. По легенде, одна их них жила в спальне, а другая в гостиной. Легенда о том, что Рая просто живет с подругой, растянулась почти на 10 лет. Когда Рае исполнилось 27, ей позвонила мама и сказала, что у них с отцом был долгий и сложный разговор:
— Родители говорили обо мне и моей жизни. Речь зашла и об ориентации. Мама сказала, что они серьезно поругались с отцом, но поругались из-за того, что мама знала о моем секрете дольше папы. Скорее всего, именно тогда в моей жизни произошел поворотный момент. До этого я не занималась активизмом и боялась открыто заявлять о своей ориентации. Я думала, что буду тихо жить своей гомосексуальной жизнью. Но после разговора с мамой я поняла, что я почти 10 лет просидела «в шкафу» от того, что приняла позицию своего отца о моей ориентации, которую сама же за него и придумала. По сути, я не дала ему возможности самостоятельно принять решение о том, что он обо мне думает.
Разговор по душам с отцом состоялся уже после смерти мамы. Рая поняла, что это просто необходимо. Папа, которому на тот момент было уже за 70, принял свою дочь, сказав, что ему не важна ее ориентация — главное, чтобы она была хорошим человеком. Несмотря на то, что отношения Раи с отцом были сложные, после ее каминг-аута он не раз участвовал в различных ЛГБТ-мероприятиях, поддерживая Раю, и делился своим опытом как родитель гомосексуального ребенка.
Пережив расставание, в 2016 году Рая познакомилась с Лигой, которая работала в одном из рижских ресторанов, куда Рая часто ходила с друзьями. Лига ей сразу понравилась — красивая и яркая женщина. Лига вспоминает, что поначалу не обратила внимания на компанию женщин, которые регулярно приходили в кафе, но однажды ее начальник сказал: «О, смотри, к нам снова эти лесбияночки пришли!» Лига очень удивилась, но ее удивление было скорее от того, что ее начальник был первым, кто обратил на женщин внимание. С того момента женщина стала приглядываться к компании подруг. Поначалу она не знала даже их имен, но со временем они стали общаться все больше, имена и лица запомнились, общение переросло в дружбу. Весной Рая пригласила Лигу в кафе, после чего женщины очень сдружились. Примерно через месяц дружба переросла в нечто большее — и с тех пор женщины вместе. Рая рассказывает, что рядом с Лигой она чувствует себя как ни с кем другим:
— Честно сказать, все мои отношения так или иначе приводили к тому, что мне хотелось как можно быстрее сбежать и остаться наедине с собой. Но с Лигой все иначе — с ней мне приятно засыпать и просыпаться, разговаривать, проводить вместе время, готовить ей утренний кофе. У меня лучшая на свете жена!
Рая и Лига стали жить вместе, и в 2017 году, под Рождество, Рая сделала Лиге предложение. В декабре женщины гуляли в центре города и покупали рождественские подарки. Рая собиралась купить Лиге кольцо и сделать предложение рождественским вечером. Но все пошло не по плану, и предложение состоялось в самом сердце Риги, за пару недель до Рождества, и стало для Лиги невероятным сюрпризом.
Примерно в это же время Лига рассказала маме о своей ориентации. Мама не удивилась, сказав, что давно поняла, кем они с Раей друг другу приходятся. Правда, она не обрадовалась и воспринимала это, скорее, как определенный этап в жизни дочери. Возможно, понимание того, что отношения Лиги и Раи серьезные, пришло к ней уже ближе к свадьбе, которая состоялась в 2019 году. За несколько дней до свадьбы она рассказала об этом брату и сестре Лиги, которые отреагировали совершенно спокойно, пошутив: «Ну, хоть у кого-то из нас будет свадьба!».
Свадьбу женщины не планировали сразу, но мысли об этом их не оставляли. В Латвии они не могли и до сих пор не могут зарегистрировать свой союз. С точки зрения закона, они друг другу чужие люди. У них нет возможности ни взять совместный кредит, ни навещать друг друга в больнице, если с кем-то из них что-то случится. Их союз и отношения не считаются семьей.
— Мне было очень важно заявить о своей готовности прожить вместе с Лигой всю жизнь. Подтвердить словом «да» и подписью то, что мы не просто пара, которая в любой момент может разойтись, а что мы берем на себя ответственность быть друг с другом при любых обстоятельствах. Свадьба и официальное заключение нашего союза — это свидетельство того, что я хочу быть в этих отношениях до последнего вздоха. От того, что в Латвии я не могу зарегистрировать свои отношения и семью, у меня очень сильно болит сердце, эта ситуация очень печальная. Совсем недавно я высказала мысль, что возможно, нам надо паковать вещи и уезжать туда, где нам не придется бороться за очевидные вещи. Но в то же время, мы чувствуем большую поддержку. Уже после свадьбы, когда я вернулась на работу, мои коллеги встретили меня с цветами и скинулись на подарок. Это говорит о том, что в моем коллективе люди воспринимают мою семью также, как и любую гетеросексуальную. Я очень надеюсь, что у нас будет возможность в ближайшие 10 лет организовать официальную церемонию в Латвии. – говорит Рая.
Свадьба Раи и Лиги состоялась в Португалии, им удалось организовать две церемонии — официальную, в городской ратуше, а вторую, уже символическую, в церкви.
Рая и Лига встают рано утром, гуляют с собакой и отправляются на работу. Свободное время они всегда проводят вместе — играют в настольные игры, смотрят кино, организовывают викторины, путешествуют на машине, а до пандемии ходили на концерты и в театр. Летом женщины все свое свободное время посвятили устройству дома, который Рая унаследовала после смерти отца. Им удалось вдохнуть в участок и дом новую жизнь — обустроить цветущий сад, разобрать своими руками старый дровяной сарай, вычистить дом, выкинуть ненужные вещи, посадить картошку, овощи, ягоды и пряные травы. Домашние обязанности Лига и Рая не делят, каждая делает то, что ей нравится. Женщины мечтают вместе построить на даче новый дом, а Лига очень хочет открыть небольшую гостиницу и управлять ею вместе с женой. Рая и Лига планируют, как минимум, двоих детей, но готовятся к этому с умом и хотят, в первую очередь, обзавестись своим домом, в котором было бы место для всех — и для детей, и, возможно, для еще одной собаки или кота. На двери их рижской квартиры уже висит фотография дома мечты. Женщины мечтают и о том, чтобы в Латвии их семья обладала теми же правами, что и другие и, что не менее важно, была защищена законом.
«Семья — это мы»
Ярослав и Карлис вместе уже 3 года. В их квартире более сотни цветов и растений, а окна выходят на один из центральных парков. У мужчин есть собственный бизнес, поэтому они все свое время проводят вместе — и работают, и отдыхают. Им кажется, что по-другому и быть не может, ведь если любишь человека, то зачем разлучаться с ним на весь день.
Ярослав и Карлис (справа). Фото из личного архива
Ярослав с раннего детства знал, что он не такой, как все. Ему вовсе не нравились «мальчишеские» игры, а в школе он поменял уроки труда с мальчиками и перешел в группу к девочкам, где они занимались вышиванием и готовкой. Молодой человек увлекался рисованием, но художника из него так и не вышло. Из-за того, что он так или иначе отличался от других, в школе случались конфликты из-за внешнего вида и не совсем «традиционных» увлечений. Ярослав хорошо учился, был всегда на виду, и это в каком-то смысле его спасало. Во время учебы он начал работать моделью, на его плечи обрушилась слава, которая, в том числе, уберегла его от серьезных конфликтов в школе — всем хотелось дружить со знаменитостью. Родители переживали, но в 17 лет Ярослав переехал в Ригу и стал жить самостоятельно:
— В 16-17 лет любому парню или девушке хочется жить отдельно и выйти из-под влияния родителей. Я хотел полностью отдалиться от семьи и с родственниками виделся очень редко. Для нас стало нормой встречаться только по праздникам, и я всегда скрывал подробности своей личной жизни. Несколько лет назад я совершил публичный каминг-аут, опубликовав фотографию со своим партнером в Инстаграме. После этого мне позвонила мама, правда открылась. До этого мы с родителями не обсуждали мою ориентацию и отношения, поэтому всегда приходилось врать. Я не могу сказать, что ее реакция была позитивной, она очень переживала и долго не могла принять меня и мою жизнь. Наши отношения оттаяли только в прошлом году, и мы очень душевно встретили Рождество.
Карлис, как и Ярослав, с детства понял, что отличается от своих братьев и сверстников. Его интересовало все, что связано с природой, в отличие от братьев, которые увлекались техникой. В школе Карлис был замкнутым и не участвовал в спортивных играх со своими одноклассниками. В какой-то момент он заметил, что его друзьям начинают нравиться девочки — он же воспринимал их просто как одноклассниц, с которыми можно поболтать и у которых можно списать домашнюю работу. Именно в этот момент, он задумался о том, что, возможно, он гей. Вместе с пониманием к нему пришло ощущение страха, он пытался понять, чья это вина — его или кого-то другого. А если не его, то кто виноват в том, что он таким родился?
— Меня беспокоило, что обо мне подумают мои родители и друзья, если узнают. Прошло много лет, прежде чем я признался в том, что я гей, своему лучшему другу, а после рассказал об этом сестре. Мы жили в маленьком городе, где все друг друга знают, поэтому довольно быстро стало понятно, кто мой настоящий друг, а кто отвернулся от меня навсегда. Родители в течение многих лет ничего не знали, а маме я рассказал правду только тогда, когда мы с Ярославом стали жить вместе. Мне надоело врать и все время выдумывать какие-то отговорки, поэтому однажды я решил рассказать ей правду: я живу вместе с Ярославом, и мы пара.
Тогда мама Карлиса не знала, что ответить. Но на следующий день они созвонились, и она призналась, что иногда задумывалась о том, что ее сын гомосексуален. После каминг-аута их отношения на некоторое время изменились, но со временем им удалось наладить общение. Теперь они созваниваются почти каждый день, мама полностью приняла ориентацию сына и никаких конфликтов на этой почве не возникает.
Мужчины познакомились случайно и поначалу просто общались, но Ярослав решил сделать первый шаг и пригласил Карлиса в кино. События развивались быстро, и молодые люди стали жить вместе. Сейчас Карлис и Ярослав считают, что у них почти идеальная жизнь, которой многие пары могли бы позавидовать. Ярослав рассказывает, что с Карлисом ему всегда интересно, и разлучаться с ним тяжело. Помимо совместной жизни, мужчины работают вместе и ведут свой бизнес. Их рабочий день начинается в 6 утра, а после обеда они уже свободны и могут все свободное время уделять друг другу. Карлис говорит, что друзья удивляются тому, как молодым людям удается проводить столько времени вместе. И действительно, после начала пандемии было тяжело:
— У нас было очень много работы, и ссор нам избежать не удалось. Но, возможно, именно в период пандемии мы сблизились еще больше и стали лучше понимать друг друга. Мне сложно представить совместную жизнь, встречаясь только за ужином. Для меня важно быть все время вместе и полноценно разделять работу, быт и отдых с моим партнером.
После начала совместной жизни Карлис и Ярослав вместе стали искать квартиру. Они мечтали о жилье в довоенном доме, с историей — высокие потолки, большие окна, центр города. Им повезло, и такая квартира через какое-то время нашлась. Они переехали и стали заниматься ремонтом: ломали стены, снимали старую краску с полов, полировали паркет, меняли светильники и красили кухонный гарнитур. Карлис шлифует полы, а Ярослав занимается покраской, их жилье постепенно преображается. Оба страстно увлечены комнатными растениями, в доме их уже больше сотни. Вместе с Карлисом и Ярославом живет сиамский кот по имени Мальчик, африканский еж и даже несколько тарантулов. Ярослав, несомненно, тот, кто отвечает за уют в доме: перетягивает обивку мебели, находит антикварную посуду и другой декор, которые обязательно должны быть с историей.
До переезда у мужчин была мечта приобрести гостевой дом за городом, обустроить и руководить им вдвоем, заниматься организацией мероприятий. Однако все банки отказались выдать им кредит на покупку недвижимости. С точки зрения закона, Ярослав и Карлис друг другу никто. Два года назад мужчины решились принять участие в реалити-шоу на латвийском телевидении только для того, чтобы доказать, что они такие же люди, как все, и заслуживают одинаковых со всеми прав. Ярослав вспоминает, что мотивация для участия в шоу была очевидна:
— Мы хотели показать, что мы адекватные люди. У нас такая же семья, как у всех, а, возможно, даже лучше. После выхода передачи в наш магазин приходили люди, которые нас узнавали, и говорили, что мы молодцы. Это было очень приятно. Более того, нам писали в Фейсбуке, чтобы мы не читали неприятные комментарии и не обращали внимания на ненавистников. После такой поддержки стало понятно, что поменять мнение людей возможно. Я не считаю, что ЛГБТ-сообщество должно получать какие-то особенные бонусы, как например, свой отдельный прайд. Но быть наравне с другими и получить те же самые права, что и у простых людей, необходимо, ведь это прописано в Конституции. Мы называем себя семьей, и никто не может определить это за нас.
Карлис говорит, что он, как владелец бизнеса, платит налоги и является полноценным гражданином своей страны, однако в глазах государства они с Ярославом друг для друга чужие. В одном из банков им сказали прямым текстом — если бы они были зарегистрированы как пара или их союз был хоть как-то зафиксирован в законе, то они бы без проблем получили кредит. Консультант в банке объяснял, что невозможно доказать кредитному отделу, что мужчины не встретились вчера на улице и не придумали обманную схему для получения денег. Карлис с грустью отмечает, что расширение его прав ни коим образом не ущемит права других:
— Ни для одного жителя Латвии это ничего не изменит. Называйте этот как хотите — брак, гражданское партнерство, закон о сожителях. Но давайте уравняем наши права и обязанности. Это бы решило огромное количество проблем. Однажды я ходил в центр обслуживания клиентов мобильного оператора, чтобы заплатить счет за Ярослава. Но мне этого сделать не дали, объяснив это тем, что я не могу оплатить счет чужого человека. Мы не можем перечислять друг другу деньги, потому что после превышения определенного лимита это облагается налогом. Как это объяснить? Мы семья и живем вместе уже три года под одной крышей, и мы не делим семейный бюджет.
Ярослав рассказывает, что за время их отношений он очень сильно поменялся в лучшую строну. Появилось чувство спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, ведь рядом есть человек, которого он любит, который его поддерживает и на него можно положиться. Карлис считает, что понятие семьи не может определять исключительно закон. Семья — это мать-одиночка с ребенком, бабушка с внуком, и Ярослав с Карлисом тоже.
— Это дом, в котором мы живем, работа, которую мы вместе делаем, — говорит Ярослав. — Семья — это вместе просыпаться, ложится, ужинать, завтракать, путешествовать, копать картошку в деревне. И речь не только о нас, но и обо всех наших родных и близких. Мы не планируем пышной свадьбы, но, если когда-нибудь мы сможем посадить всю нашу большую семью за одним столом, я буду счастлив.
