В июле этого года в Клайпеде была показана премьера спектакля «Сеть» по пьесе литовского драматурга Гинтараса Граяускаса. Это спектакль об одиночестве и беззащитности человека и необходимости человеческих связей. Сценограф спектакля – Ирина Комиссарова, родившаяся в Москве. Несколько лет назад Ирина сделала выбор и приехала в Литву, где теперь живет и работает.
Но Москва остается в ее жизни, там остались родные, и Ирина часто ездит к ним, а еще в Москву ее привлекают фестивали и выставки, друзья и иногда работа. Так, в феврале этого года в МХТ состоялась премьера спектакля «Чайка» режиссера Оскараса Коршуноваса, где сценографом была Ирина Комиссарова. Звездный состав (Дарья Мороз, Паулина Андреева, Игорь Верник, Станислав Любшин, Евгения Добровольская), один из самых успешных спектаклей в Москве — и тихая жизнь в Клайпеде. Как сочетается это в жизни молодой женщины?
Ирина, вы родились в Москве и еще во время учебы начали работать в театре. Каким был ваш путь?
Театр — это история, которая началась для меня внезапно и не прекращалась больше никогда. В какой-то момент, будучи студенткой факультета дизайна и интерьера, я просто уткнулась в стену и поняла, что не могу дальше развиваться в этом направлении, искала какие-то иные выходы своей творческой энергии. Мне очень повезло, потому что моя однокурсница, которая была из театральной семьи, рассказывала о том, что делает ее мама. Я спросила, не могу ли я как-то поработать с ней? И таким образом я оказалась в самой гуще театральных событий, в 2009 году, ассистентом в пиар-компании Юлии Гирбы. С Юлией мы проработали бок о бок на многих проектах, я даже сейчас не вспомню все, в течение полутора лет. Последний проект, который мы делали вместе — это премьера в Театре Наций спектакля литовского режиссера Эймунтаса Някрошюса «Калигула», после которой я просто собрала вещи и решила, что мне надо взять и поехать в Литву. И уже в Вильнюсе я поняла, что упорно иду в сторону художественной академии, куда смогла перевестись по учебе, и в ней я получила образование как сценограф.
Когда вы говорите о том, что вы взяли и уехали в Литву и стали учиться в Академии, то как это все фактически происходило? Вы же не могли так просто переехать и начать учебу? Как вы устроились в Вильнюсе, что это было за приключение и как ваши родители пережили такой ваш прыжок в неизвестность?
Я, честно говоря, даже недавно задумывалась, а можно ли повторить этот путь, и кажется, что это невозможно, просто у меня тогда вот так сложилось. Мой переезд в Вильнюс случился по велению сердца. И параллельно я думала о поступлении в театральный вуз в Москве, изучала, ходила по разным вузам, узнавала как преподается сценография. И когда я начала ездить в Литву, как турист, в одну из поездок я пошла в Художественную академию, в кабинет по международному обмену студентами и спросила, как можно приехать к ним учиться из российского вуза. В Академии немного растерялись от этого вопроса, сказали «почему нет» — и дальше я сама уже инициировала и довела до подписания между вузами договор об обмене студентов, чтобы можно было официально поехать на один семестр поучиться в Литве. Моему московскому вузу это тоже показалось перспективным, ведь налаживались отношения по обмену студентов (а в Литве очень круто развивается искусство дизайна). Мне уже в то время было интересно учиться на сценографа, что в принципе имеет схожие критерии в образовании, и у меня вот так это получилось.
Когда вы стали учиться в Академии в Литве, то вы уже сами выбирали мастера, или это тоже был случай?
В Академии художеств в Вильнюсе нет системы мастерских. То есть нет этой привычной школы одного руководителя, и это больше всего меня и покорило, что я прихожу на некоторое количество лет учиться не к одному человеку, а к целому преподавательскому составу. За все время обучения у меня было четыре преподавателя. И первым, с кем мне удалось пообщаться, был Адомас Яцовскис, постоянный соавтор спектаклей Римаса Туминаса, и в Малом театре Вильнюса и в Вахтанговском театре в Москве, это было стечение обстоятельств, но чем больше я погружалась в атмосферу учебы, тем больше я понимала, что сделала правильный выбор.
А Вильнюс вообще, с его обилием разных дизайнеров, небольших магазинчиков с ручной работой, с его музеями и художественным наследием, как на вас повлиял? И все-таки — как ваши родители пережили ваш отъезд?
Начну про родителей. Это был с их стороны родительский подвиг, потому что мне не было сказано ни одного слова поперек, моим желаниям, обсуждался конечно, аспект финансовый, но я смогла убедить их, что это необходимое и правильное направление моего образования, и постаралась большую часть расходов взять на себя. У меня и первый вуз в Москве был платный, и в Литве я как иностранная студентка должна была платить тоже. Но могу добавить, что как только начинаешь сам платить за свое образование, то начинаешь к нему несколько иначе относиться, и даже спрашивать уже с учебного учреждения. И у меня была 100-процентная отдача, как от меня Академии, так и от Академии я брала максимально. А в Вильнюсе первое время у меня было впечатление, что каждый встреченный мною на улице человек — либо музыкант, либо художник. Я еще с самого начала оказалась в среде музыкантов, мы жили в одной квартире с талантливой скрипачкой Сауле Ринкевичюте, она же познакомила меня с моим будущим мужем, тоже музыкантом, валторнистом... Ощущения были просто космические от жизни в Вильнюсе. Ты идешь по городу, встречаешь знакомых людей, все друг другу улыбаются — и для меня это было самое сложное после академической школы Москвы, где тебе скорее все нельзя, чем можно. Здесь, в Академии, не было вообще никаких ограничений. И это был вызов, потому что в каждом новом семестре ты узнаешь что тебе можно еще и еще, и это очень помогло мне как художнику.
То есть, наиболее ценным стало это отсутствие границ и понимание, что ты дерзаешь сам и находишь сам свои горизонты, а тебе просто помогают? Учителя дают вдохновение к самостоятельному поиску, правильно я понимаю? И какая же была первая работа?
Первая работа… Это был Мольер, «Мещанин во дворянстве», а также «Фрекен Юлия» Стриндберга, интересно, что каждый семестр мы брали два разных материала, и мне это тоже очень нравилось, потому что мысль могла переключаться в двух направлениях, часто диаметрально разных. Вот с этого все и началось.
фотография предоставлена И.Комиссаровой, спектакль"Remyga", Шауляй
А первый гонорар как художника помните?
Свой первый спектакль я сделала бесплатно. Это был мой дипломный спектакль, мы выпускались параллельно с режиссером нынешнего спектакля в Клайпеде «Сеть» Агнией Леоновой, мы делали совместно ее курсовые режиссерские работы, и в итоге я приняла участие в ее дипломном спектакле, который состоялся уже в большой форме, это была адаптация текста «Дон Кихот», довольно сложная, которая была сделана еще и в формате сайт-специфик, мы сделали в Литве первую бродилку по Старому городу, я решила, что это первый спектакль, я работаю за опыт. А первый гонорар я получила за работу над спектаклем в Могилевском драматическом театре, меня позвал туда работать главный режиссер, Саулюс Варнас, и мы с ним делали спектакль «Скарина» — это первый белорусский книгопечатник, и была написана современная пьеса о нем. И первый гонорар я получила в белорусских рублях, и это была невероятная сумма для меня даже в пересчете в евро.
Какое-то время вы работали в Беларуси, а потом вернулись в Литву? Но что стало для вас стимулом и возможностью возвращения? Почему вы выбрали Литву?
Тут скорее вопрос, почему я уехала работать в Беларусь. После окончания учебы я сразу поступила на продолжение в магистратуру, но там случились обстоятельства 2014 года, изменение курса рубля. Я не смогла выдержать финансовые условия и продолжать учебу. Мои преподаватели пытались найти какое-то решение, я взяла академический отпуск, но к сожалению, так и не смогла вернуться к учебе. И пока я сидела и раздумывала, как быть дальше, мы с моим молодым человеком приняли решение быть вместе официально. Мое знакомство с моим мужем случилось в первый день моей жизни в Вильнюсе, и мы сразу решили быть вместе, и это еще одна фантастическая история, которая лишний раз доказывает, что именно в этой стране мое место.
Спектакль "Дядя Ваня", Вильнюс
То есть Литва вас остановила и дала якорь? Художник и музыкант?
Да (смеется). Только муж сменил свою профессию, так как в одной семье два артиста — это очень сложно. Он взял на себя заботу о нашей семье. Профессия художника в театре связана с определенными финансовыми рисками, ты никогда не можешь быть уверен в завтрашнем дне.
А какой у вас уже опыт сотрудничества с театрами? Сколько всего было работ, с кем вы работали?
Я считаю по-разному, так как если брать состоявшиеся постановки, которые вошли в репертуар театра и играются постоянно, то вот эта премьера в Клайпеде у меня 14-я. И параллельно я готовлю спектакль с режиссером Оскарасом Коршуновасом в Шауляе, это будет 15й спектакль. Но было много работ, которые были очень интересные на уровне эскизов, но не дошли до реализации. И в таком случае их больше двадцати.
Очень много сделала работ в Беларуси, это был мой первый этап профессионального роста. Потому что мне там очень поверили, и я была главным художником театра, совсем на старте своей работы. Я проработала там год, это был очень интенсивный и важный год, но жить в другой стране, вдали от мужа было невозможно. Впоследствии я сотрудничала и с Минском, с продюсерской компанией Homo Cosmos, с которой мы сделали один важный социальный перформанс — про сложности, с которыми сталкиваются беременные женщины, про непонимание и неприятие общества. Это непростая тема, у меня мама акушер-гинеколог, и мне эта тема знакома и интересна. Потом я вернулась в Литву и работала в Русском драматическом театре. Там у меня две постановки: это «Русский роман» с режиссером Оскарасом Коршуновасом и первый иммерсивный спектакль в Литве «Дядя Ваня», который поставил режиссер Тадас Монтримас, выпускник магистратуры режиссера Виктора Рыжакова в Москве, это очень интересный опыт, в котором историю можно не только наблюдать, но и пощупать ее в некотором смысле. (Примечание — спектакль получил приз «Золотые кресты театра» — национальная театральная премия Литвы). В остальном — это сотрудничество с ОКТ (Театр Оскараса Коршуноваса), где я работала и с ним, и с Агнией Леоновой. Паневежский театр, Клайпедский театр, что для меня очень важно. И впереди планы на Финляндию, но многое зависит от ситуации в странах в конце года. Вот география пока такая.
Спектакль "Сеть", Клайпеда. Фото: K.Meliauskas
Про Клайпеду. Это теперь город, в котором вы живете?
Да, наш семейный дом здесь. Я приезжала сюда на все выходные даже из Могилева. Клайпеда уже четыре с половиной года — основа моей жизни, тоже чисто случайно, мы жили в Вильнюсе, потом, когда закончилась учеба, мы переехали в Каунас, родной город моего мужа, а потом как-то ехали в Лиепаю, на премьеру спектакля Константина Богомолова, и решили заехать в Клайпеду просто прогуляться, я никогда тут не была до того момента. Мы останавливаемся, выходим на набережную, и я говорю: «Мы должны здесь жить». И через полгода мы переехали.
Влюбились с первого взгляда?
Да, это уникальный город, он со своей энергией, мне на тот момент хотелось какого-то спокойствия, и вот Клайпеда дала его. И тут очень интересно изучать историю города, его культуру. Мне удалось один год поработать в музее театра и кино в Вильнюсе, как выставочному художнику, что тоже интересно для сценографа, другим способом формирования пространства, и вот там у меня была работа с архивами, связанными с Клайпедским регионом, и я теперь хожу по городу и смотрю пристально и придирчиво — все ли сохраняется из того, что я изучила тогда.
А вы смотрели тут в Клайпеде спектакль Эймунтаса Някрошюса, в котором очень много как раз про историю региона, про традиции и мифы? Язычество и немецкая культура — все в этом спектакле переплетено.
К сожалению, пока нет. С Клайпедским театром такая вещь: билеты в него купить практически невозможно. Мне очень трудно планировать за несколько месяцев (когда еще возможно купить билет) — я завишу от планов театров, с которыми работаю. И я вот так тянула, а потом не стало самого Някрошюса, и я почему-то начала думать, что теперь этот спектакль может потерять магическую силу режиссера, а теперь театры не работали, и вот я просто жду, когда его поставят в репертуар и обязательно пойду.
Для меня и этот регион, и вся Литва в целом стала большим открытием, еще когда я в первый раз приехала, я почувствовала единение с этой землей, природой. Я никогда не увлекалась ни историей язычества, ни религиозными обрядами, но вот здесь, со мной произошли изменения, я воспринимаю всю эту землю, как огромный энергетический храм, который меня каким-то чудом подпитывает. В моменты, когда я уезжаю, мне безумно грустно, но я счастлива, когда возвращаюсь. Я не знаю, что волшебного для меня в Литве, но вот так происходит. Я очень люблю Латвию, но там я люблю рационально все изучать, а здесь у меня ощущение эмоциональной принадлежности.
