Глобальная эпидемия и карантин оставят сильный рубец на теле литовской экономики. Сегодня все споры финансовых аналитиков сводятся к разговорам, насколько серьезны будут последствия нового кризиса. Единодушны экономисты лишь в одном – спад обязательно будет, и он будет существенным. Предприниматели же утверждают, что рычаги управления находятся в руках государства. Подход к бизнесу, по их словам, должен быть сродни лечению больного. Ключевая задача медиков-чиновников — остановить кровотечение, наложить швы на рану, а после лишь ждать и делать все необходимое, чтобы она зажила поскорее.
Что ждет литовскую экономику в обозримом будущем — вопрос открытый. Прогнозы сильно разнятся, а экономисты, международные организации и ответственные структуры дают разные цифры. Так, по новейшим оценкам Европейской комиссии (ЕК), в 2020 году ВВП сократится на 7,9%. В Международном валютном фонде (МВФ) утверждают, что спад составит 8,1%. Министр финансов Литвы говорит о 7,3%, хотя еще месяц назад заявлял, что падение экономики остановится на отметке всего в 1,3%, в худшем случае — в 2,8%.
Литовские банкиры и финансисты смотрят на ситуацию оптимистичнее и, по большей части, разделяют оценки Минфина. Недавно главный экономист банка Luminor Жигимантас Маурицас раскритиковал отчет Еврокомиссии, заявив, что ВВП Литвы не может упасть ниже среднеевропейского показателя, а промежуточные цифры говорят о том, что балтийская республика находится в более выгодном положении, нежели другие страны и ближайшие соседи.
«ЕК прогнозирует, что экономика Литвы упадет на 7,9%, то есть спад будет больше, чем среднеевропейский, который оценили в 7,4%. Это нереально, поскольку сокращение экономик стран Южной Европы — Италии, Испании и Франции — будет несравнимо больше. Это предопределят серьезные потери туристического сектора и эпидемиологическая ситуация, которая значительно хуже, чем в Литве. В этих странах карантинные меры строже и длятся они дольше. Например, в первом квартале 2020 года литовская экономика все еще росла (+2,6%), а французская упала на 5,6%. Во втором квартале показатели Литвы опять же будут лучше, поскольку мы уже отменили большую часть ограничений, влияющих на экономическую деятельность, а Франция – еще нет», — пишет он на своей страниче в Facebook.
В Еврокомиссии полагают, что по итогам года ВВП Латвии и Эстонии уменьшится на 7% и 6,9% соответственно. Однако Маурицас уверен, что слухи о завидном положении соседей преувеличены.
«В ЕК прогнозируют, что среди Балтийских стран экономика Литвы пострадает сильнее всех. Это нереально, так как большую часть литовской экономики формируют отрасли, нечувствительные к кризису коронавируса — например, торговля продуктами питания, промышленность. А более чувствительные – например, туризм и воздушный транспорт — с точки зрения соотношения, составляют меньшую часть. Кроме этого, стартовая позиция неодинаковая. Например, экономика Латвии в первом квартале сократилась на 1,4%, а литовская выросла на 2,6%, поэтому мы должны очень «постараться», если хотим, чтобы годовой результат Литвы был хуже, чем у Латвии», — иронизирует экономист.
Впрочем, прогнозы — вещь неблагодарная, а цифры меняются каждую неделю. Еще недавно Маурицас утверждал, что у Литвы «сильный экономический иммунитет», поэтому в 2020-м спад составит не более 2,5%. Тем не менее нерядовая ситуация в мире и карантинные ограничения в Литве несколько поубавили оптимизм представителей коммерческих банков, но для большинства стакан по-прежнему наполовину полон.
Более или менее предметный сценарий представили аналитики Центробанка, но даже опытные члены правления Банка Литвы, повидавшие на своем веку несколько финансовых кризисов, не берутся давать точных прогнозов. Специалисты с уверенностью могут сказать лишь, что спад будет, но цифры варьируются от 3% до 21% ВВП. Месяцем ранее госбанкиры познакомили граждан с новой терминологией, вложив иной смысл в латинские буквы V, U и L. Три буквы — три сценария, три пути и два прогноза развития экономики на ближайшее будущее. Говоря по-простому, V — это резкое падение экономики, за которым следует стремительный скачок, U — быстрый спад и постепенное восстановление рынков после пандемии и, наконец, L означает регресс, кризис и продолжительную стагнацию.
По какой из этих кривых пойдет Европа — пока неясно. Все в руках национальных правительств: если власти окажут своевременную помощь бизнесу, сохранят рабочие места, взяв под контроль распространение вируса, дела будут складываться благополучно. Сегодня понятно лишь то, что сценарий в виде буквы V уже невозможен, поэтому все страны стремятся к тому, чтобы резкий спад не затягивался слишком долго, а сегодняшние потери с лихвой компенсировал скачок вверх в 2021-2022 годах.
Говоря о Литве, базовый сценарий Центробанка предполагает, что экономические показатели поползут вниз по кривой в виде буквы U. В этом случае безработица увеличится почти в два раза — до 12,5%, а падение реального ВВП по итогам года составит около 11,4%, да и то при условии, что карантин продлится не больше двух месяцев. К слову, карантинный режим в стране уже длится восемь недель — он должен завершиться 31 мая. Несмотря на это, власти уже не раз продлевали его сроки. Не исключено, что и в конце месяца ситуация повторится.
Вместе с этим условия поэтапно смягчают — на данный момент в Литве возобновили деятельность все торговые точки, поликлиники, больницы и детские сады начинают работать в штатном режиме, работают парикмахерские, отели и музеи, 18 мая заработали спортклубы, салоны красоты, солярии. Бары и рестораны обслуживают клиентов на улице и террасах. Внутри пока нельзя, но и это ограничение скоро планируют отменить.
Литовские власти зажаты между эпидемией и экономическим спадом, карантин больно ударил по рынку, но был необходим как профилактическая мера, чтобы сдержать распространение вируса. Литва стала первой страной в Евросоюзе, которая ввела режим чрезвычайно ситуации, и в итоге тактика правительства себя оправдала — число зараженных неуклонно снижается. Сегодня на уровне стран Балтии даже восстановлено свободное движение через границы, как было до карантина, но люди, безусловно, почувствуют на себе последствия пандемии и кризиса. В бюджете уже образуется дыра, которую нужно закрыть, а за цифрами и сухой статистикой стоят судьбы десятков тысяч семей.
В начале мая министр финансов Вилюс Шапока отчитался о промежуточных результатах: по итогам апреля поступления в бюджет были на 31,1%, или на 221 млн евро меньше, чем рассчитывали увидеть в Минфине. Говоря о реальных цифрах, по сравнению с апрелем 2019 года, в апреле 2020 года приток денежных средств упал на 28,5%, или был на 195 млн евро, чем за аналогичный отрезок годом ранее.
На данный момент уровень зарегистрированной безработицы составляет 11,5%. С момента объявления карантина, начиная с 16 марта, официальное число безработных подскочило на 23%. Сегодня в стране 197,9 тыс. человек сидят без работы. В то же время первый вице-канцлер правительства Лукас Савицкас заострил внимание, что сегодня на рынке труда наметились обнадеживающие подвижки: в начале мая на работу было принято на 6,6 тыс. человек больше, чем уволено за тот же срок. Кроме этого, число безработных начало сокращаться, отчитался он на пресс-конференции перед журналистами накануне.
По данным Литовской конфедерации промышленников (ЛКП), помимо безработных, есть и другая категория граждан: около 200 тыс. трудящихся Литвы были отправлены в вынужденный простой. Далеко не все работодатели могут платить зарплаты и сохранять рабочие места, если государство не ускорит работу анонсированных механизмов, которые позволят уменьшить долговое бремя и компенсировать потери предпринимателей. Результаты новейшего исследования Университета управления и экономики ISM говорят о том, что последствия кризиса Covid-19 почувствовали на себе 87% литовских предприятий, почти две трети опрошенных назвали их серьезными. Почти 50% опрошенных работодателей заявили, что, скорее всего, начнут сокращения. 76% констатировали, что в этом году доходы их компаний уменьшатся, в среднем, на 32%.
Если говорить о безработице более детально, можно сравнить некоторые цифры, и тогда мы увидим, что по состоянию на конец апреля 2020 года число трудящихся в Литве было на 30 тыс. меньше, чем годом ранее. Для государства это плохо, поскольку в будущем вся эта живая ноша ляжет на плечи госведомств, Фонда соцстрахования и правительства, которому придется изыскать средства для непредвиденных выплат. В условиях ослабленной экономики и глобального кризиса сделать это будет крайне нелегко, именно поэтому международные организации, Еврокомиссия и экономисты так активно призывают делать власти все возможное, чтобы помочь бизнесу избежать волны банкротств и сохранить рабочие места. В будущем это поможет избежать стагнации, сэкономить на государственных расходах и наверстать упущенное во время карантина.
Говоря о поддержке, ключевой проблемой предприниматели по-прежнему называют непростительно медленную работу органов власти. В начале карантина правительство объявило о беспрецедентном плане по спасению экономики в размере 2,5 млрд евро. Бизнесу представили целый ряд механизмов, которые позволят облегчить ситуацию — налоговые каникулы, частичная компенсация расходов на аренду помещений, процентов по кредитам, участие государства в выплате зарплат сотрудникам пострадавших предприятий и т.п. Тем не менее неповоротливая бюрократическая машина помешала оперативно решить насущные финансовые вопросы. Помощь задерживается до сих пор, а отчет государственного агентства Invega, отвечающего за распределение средств, говорит о том, что за получением займов для поддержания ликвидности к ним обратилось 1 110 предприятий. Однако положительный ответ пока получили только 264 компании. В самом Invega распоряжаются портфелем средств в размере 1,306 млрд евро. Предполагается, что все они предназначены для помощи бизнесу. Спрашивается, когда деньги получат сотни остальных предприятий?
Все это, безусловно, негативно сказывается на настроении предпринимателей. Некоторое время назад президент ЛКП Робертас Даргис крайне резко высказался о работе чиновников, заявив, что «решения и скорость зависят от людей, которые никогда не занимались бизнесом, не знают, как работают рыночные законы и механизмы, от тех, кто не создал ни одного рабочего места». Премьер Саулюс Сквернялис парировал: «Если через месяц (простоя или частичного простоя. – Д.К.) у бизнеса возникает вопрос о дальнейшем существовании или даже о банкротстве, то, может быть, с этим бизнесом не все было в порядке?».
