В прошлый понедельник я проводила психотерапевтическую группу и, естественно, главной темой в самом начале встречи стала тревога. Я попросила каждого участника сказать буквально два слова о том, что именно вызывает беспокойство. И уже через 15 минут стало понятно, что каждый тревожится о том, о чем и обычно.
Один переживал за свои скверные отношения с партнером, которые в режиме карантина могут стать еще хуже. Другой тревожился по поводу денег, которых не хватало и до появления в нашей жизни короновируса. Третий в принципе всегда бы мнительным, любил говорить о болячках — это был его способ обращать внимание на самого себя, и ситуация с пандемией просто подкинула ему еще один повод для мнительности. На двадцатой минуте всем стало сильно спокойнее, все поняли, что ничего нового у каждого во внутреннем мире не произошло, мы решили закрыть тему пандемии и перешли к нашей обычной работе, которую мы ведем с группой раз в две недели.
В принципе, на момент начала карантина происходящее с нашей группой было вполне показательно. Тревога и паника в обществе стала для каждого из нас тем стрессом, который проявил наши слабые места. Да, безусловно, помимо наших старых ран, которые немедленно стали давать о себе знать, появились и совершенно оправданные опасения подхватить новый вирус. Но те люди, которые вовремя сели на карантин, вполне адекватно ответили на этот риск, просто его сократив. А риск заболеть, получить осложнение и даже попасть в больницу есть у нас всегда. Равно как и опасность не получить адекватной медицинской помощи. Так что и тут ничего особенно нового никто из нас не узнал.
Другое дело, что мы оказались отрезанными от наших любимых способов убегать от нерешенных вопросов и мыслей о болезнях, смерти и непредсказуемости жизни. Обычно у нас просто не хватает времени думать обо всех этих неприятных вещах: работа, small talk, сплетни, организация отпуска, сам отпуск, встречи с друзьями, походы в кино или театр, шоппинг, рутинные дела — все это заполняет нашу жизнь и не дает возможности слышать себя и говорить с собой о болезненном или страшном. А тут раз — в один миг все наши заборы, заслонки, защиты рухнули.
Психолог Ирвин Ялом писал о том, что каждый из нас переживает страх смерти, пустоты, бессмысленности и одиночества. И именно с ними в той или иной форме мы все сейчас столкнулись. С ними — и еще со страхом неопределенности, которую каждый из нас постарался превратить в определенность: кто-то — скупая гречку, туалетную бумагу и маски, кто-то — читая все статьи подряд в социальных сетях. Мы пытались восстановить контроль над ежедневно меняющейся ситуацией, на какое-то время каждый из нас получал иллюзию контроля, успокаивался лишь за тем, чтобы на следующий день вновь начать тревожиться и суетиться. Хотя в общем-то не надо ходить к врачу, гадалке или психологу, чтобы понять, что жизнь была, есть и будет непредсказуемой. И единственное, что нас может успокаивать, — это наш собственный позитивный опыт совладания со сложностями.
Я думаю, каждый из нас может вспомнить, как в его жизни происходило что-то неожиданное и не слишком приятное, и перечислить те свои качества характера и навыки, которые ему помогали справиться с ситуацией. Фраза «я не могу контролировать все в своей жизни, но я умею справляться с трудностями» является лучшим и самым эффективным успокоительным, которое каждый из нас может себе выписать.
Екатерина Игнатова, психолог, член Европейской Ассоциации Трансактного Анализа (ЕАТА).
