В Латвийском Национальном театре премьера, которая неожиданно получилась громкой. Для постановки бессмертного гоголевского «Ревизора» в этом театре был приглашен молодой (всего 32 года) российский режиссер Никита Кобелев.
За три часа, что идет спектакль (смотрится на одном дыхании, что уже отлично!), режиссер «учудил» столь много, что об этом спектакле сейчас, без преувеличения, говорит вся театральная Рига.
Несколько слов о режиссере. Молодой и внешне весьма уверенный в себе джентльмен. Чем-то, кстати, напоминает самого Хлестакова. В Риге вне спектакля перед журналистами и по окончании премьеры весело изображал из себя ревизора. Во время светского раута с восторгом принял «взятку» — батон черного хлеба (по-латышски kukulis означает «батон», а также «взятку»). В спектакле, кстати, очаровательный Хлестаков в исполнении артиста Артура Крузкопса принимает поначалу взятку классически, осторожно и робко — с пожатием руки, в которой у взяткодателя купюра. Затем входит в раж и требует все больше и больше.
Латвийскому Национальному театру приглашать режиссера из России не в новинку. Несколько лет назад директор театра Ояр Рубенис поехал в Москву и буквально уговорил режиссера Кирилла Серебренникова поставить что-нибудь и в Риге. И Серебренников моментально стал в латвийской столице своим. Поставил на этой латышской сцене четыре спектакля и, среди прочего, весьма удачную версию «Мертвых душ» все того же Гоголя.
«Я знаю, что тут ставил и Кирилл Семенович, — сказал «Новой газете Балтия» господин Кобелев накануне премьеры. — И то, что теперь сюда пригласили и меня, это неожиданность, но приятная. Со спектакля «Человек, который принял жену за шляпу», собственно, все и началось, его показывали в Риге в рамках фестиваля «Золотая Маска в Латвии». А перед этим данную постановку посмотрел и нынешний директор Латвийского национального театра Янис Вимба. После «Золотой маски в Латвии» мне позвонил теперь исполнительный директор театра Ояр Рубенис и предложил сотрудничество... Я рад!»
Пресс-фото
Сколько было на свете «Ревизоров» — не сосчитать! В Латвийском Национальном театре его ставили трижды. И в версии 1981-го городничего играл, например, Улдис Думпис — ныне один из патриархов латышской сцены. Он играет и в нынешней версии — наряду со своим именитым коллегой-ветераном Гиртом Яковлевым. Это дуэт Добчинского и Бобчинского. И у каждого свой образ. Бобчинский, например, почти весь спектакль ходит с пластырем на носу — результат того, что стоял за дверью и подслушивал, а дверь-то нечаянно и раскрылась ему навстречу. И кажется, что есть тут и ассоциация с великим «Носом» Гоголя, который вы помните, куда укатил на карете из Санкт-Петербурга. Правильно — в Ригу.
Ход ныне вроде стандартный — действие спектакля перенесено в наши времена. Но в данном случае все настолько аутентично, органично и точно! Бедолага Хлестаков без копейки денег мучается в гостиничном номере со слугой Осипом от голода, они из последних сил бьют воблу о стол. И вдруг в ним приходят руководители города! И настоящая комедия положений, когда все друг друга воспринимают не за того, кто есть. Здесь Городничий (в общем-то, не самый подлый герой в этой комедии) в исполнении Ивара Клявинского отбивается от окружающих его чиновников светящимся мечом, как герой голливудского блокбастера, и вся эта нечисть явно напоминает «мертвые души». И все настолько актуально — понятно, что в России воровали и воруют, здесь это подчеркивается весьма отчетливо, и не Кобелев в этом виноват, а Гоголь, к нему претензии.
Пресс-фото
Здесь диалог о том, будет ли война России с Турцией заменена на фразу о том, а будет ли война России с Америкой? А в легендарной сцене вранья напивающийся «Шандоном» Хлестаков начинает говорить, что он «на дружеской ноге с самим Михалковым. С Никитой Михалковым». И что он написал «Фандорина» под псевдонимом Акунин. И его хоть сейчас могут произвести — нет, не в фельдмаршалы, а прямо в премьер-министры! И т.д. и т.п. Тут и классическая поза Хлестакова, когда он сидит, запрокину ногу на ногу. И помутнение рассудка, когда в темноте включается видеоинсталляция с изображениями загадочных русалок и жутковатых растений (работа литовца Римаса Сакалаускаса). И та же видеоинсталляция, когда понемногу сходит с ума Городничий в финале, который видит вокруг себя только одни свиные рыла. И немая сцена — все герои надевают на себя бумажные пакеты из супермаркетов, на которых два свиных глазика и улыбочка, как у идиотов.
Тема, конечно, актуальная сейчас не только для России, но и для Латвии. Тут полная аналогия с мэром небольшого приморского города в Латвии, куда из России идет труба с нефтью. Его уж и сажали, а он вдруг заболевал в тюрьме и представал в суде с нашейным медицинским обручем, в котором весь спектакль, кстати, ходит и Городничий. И выкатывают на сцену муляж коровы, который является одним из символов этого латвийского городка. Зал посмеивается, иногда в голос. Улыбаются и сидящие в зале три экс-президента Латвии — Гунтис Улманис, Валдис Затлерс и Андрис Берзиньш, отлично знакомые с ситуацией.
И пора уж драпать Хлестакову из этого городка, в котором вроде все чисто и убрано, но на сцене вокруг — сценография в виде помойки. Но появляется любвеобильная супруга и мамаша Анна Андреевна в блистательном исполнении Марии Берзини, которая моментально предлагает все свои услуги. И фарс продолжается! Но и дочка Марья Антоновна (Алиса Дановска) не против. А что ж поделать, если Хлестаков вроде не только связи в главном городе страны имеет, но и симпатичный он невероятно.
Кобелев поставил настолько же комедию, сколько и трагикомедию, переходящую в фарс. Зал смеется — над собой тоже, наверное.
