В минувшие четверг и пятницу Ригу посетила Ольга Литвиненко, бывший депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, которая ныне с семьей скрывается за границей, и ее адвокат, известный польский политик Рышард Калиш. В ходе латвийского визита Ольга Литвиненко и Рышард Калиш встретились с министром юстиции Янисом Бордансом и депутатами латвийского Сейма, а также дали пресс-конференцию и интервью «Новой газете – Балтия».
Не «семейные дела», а политический беспредел
На первый взгляд ваша история выглядит как досадный, но совсем не уникальный, и никак не политический конфликт отцов и детей. В какой момент недостаток понимания между поколениями перерос из семейной драмы в политический детектив со слежкой и похищением?
Начну с того, что я закончила школу с золотой медалью и получила два высших образования — в Академии госслужбы и на юрфаке тогда еще Ленинградского Государственного университета. Так что я была вполне успешным и самодостаточным человеком и без поддержки влиятельных родственников. Конфликт с отцом разгорелся после того, как я в 2007 году стала депутатом Законодательного собрания Санкт-Петербурга от партии «Справедливая Россия». Именно тогда, лоббируя интересы своего бизнеса, отец, Владимир Литвиненко, начал оказывать на меня давление, особенно в ходе принятия городского бюджета. Он требовал, чтобы я как член бюджетного комитета Заксобрания, переводила бюджетные деньги на счета подведомственных ему фондов. Он обещал оградить меня от любых проблем с контролирующими органами. Я, как могла, сопротивлялась этому давлению, что отца не просто не устраивало, а ему было совершенно непонятно, как можно не воровать, если на то есть возможность. Мое принципиальное поведение он расценивал как трусость и продолжал давить, фабрикуя дела против моих помощников. Бывшая федеральная судья (Татьяна Зайферт, — И.В.), работавшая у меня помощником депутата, была осуждена по вымышленному обвинению в рейдерском захвате и отсидела шесть лет. Сейчас она вышла, сменила фамилию и всего боится. Другой помощник, бывший полковник милиции Сергей Курбатов, получил порядка восьми лет. Еще один помощник, Илья Хлусов, получил шесть лет и вышел с потерей зрения 90%.
Когда семейный конфликт вовлекает в себя государственную машину и призванные охранять порядок следствие и прокуратура начинают обслуживать пожелания олигархов, — это уже политика, точнее, государственный произвол. Ставленник моего отца, руководитель Главного следственного управления Cледственного комитета РФ по Санкт-Петербургу генерал-лейтенант юстиции Александр Клаус посылает коррумпированных следователей завести уголовное дело на неугодных людей. У людей, не причастных к семейным делам, оказались исковерканы жизни. Пострадали как минимум четыре человека — только потому, что моему отцу так захотелось. Когда влиятельные люди, руководствуясь своими причудами и капризами, могут использовать для их реализации государственные правоохранительные структуры — это уже не «семейное дело». Это действительно страшная история…
Следует пояснить, что отец Ольги Владимир Стафанович Литвиненко — человек в Санкт-Петербурге и за его пределами достаточно известный. Он родился в 1955 году на хуторе Новоленинском Тимашевского района Краснодарского края в семье кузнеца и колхозницы. После восьмилетки Литвиненко поступил в Новочеркасский горный техникум, потом окончил Ленинградский горный институт (в 2016-м переименованный в Горный университет). После аспирантуры остался работать в вузе и через двенадцать лет после получения диплома, в 1994-м стал его ректором. По словам дочери, Владимир Литвиненко познакомился с Владимиром Путиным в ходе частых посещений Смольного, где Путин при Анатолии Собчаке возглавлял комитет по внешним связям, а с 1994 года стал и первым вице-премьером в правительстве Санкт-Петербурга. Более тесные отношения между двумя Владимирами начались с путинской диссертации.
— Отец тогда взял отпуск, и мы поехали на дачу в Белоострове. На этой даче не только писалась путинская диссертация, но и начиналась печально знаменитая пригожинская «фабрика троллей». Дело в том, что Евгения Пригожина представил Путину мой отец… А тогда достаточно быстро привезли ксерокс. Отец много копировал, вырезал, что-то правил ручкой, потом снова ксерокопировал. Потом отдавал печатать Таисии Викентьевне Морозовой, получившей за свои услуги квартиру в доме, построенном моим отцом. Свою лепту внесла и кафедра, осуществлявшая окончательную доводку диссертации Путина. Все это происходило не только на моих глазах, но и на глазах секретарей, водителей, ассистентов Горного института — особо не стеснялись. Позднее, когда отец руководил предвыборным штабом Путина, пришел корреспондент The Washington Post и попросил ознакомиться хотя бы с авторефератом диссертации. Ему было отказано. С тех пор автореферат путинской диссертации изъяли, а два экземпляра самой диссертации сегодня имеют гриф «совершенно секретно», — рассказывает Ольга Литвиненко.
Примечательно, что помимо Владимира Путина, защитившего в 1997 году диссертацию по теме «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений», на следующий год по теме «Экономическая оценка инвестиционных проектов транзита нефти и нефтепродуктов (на примере нефтепродуктопровода Кириши-Батарейная)» в Горном защитился Игорь Сечин, а в 2000-м по теме «Совершенствование налогового механизма минерально-сырьевого комплекса на примере Ленинградской области» Виктор Зубков, путинский премьер в 2007-2008 году. В 2000-м, 2004-м и 2012-м ректор Горного возглавлял штаб кандидата в президенты Путина в Санкт-Петербурге. Остается добавить, что в июле 2017 года состояние Владимира Литвиненко перевалило за миллиард долларов. В настоящее время самых богатый ректор России являлся членом совета директоров компаний: «Фосагро» (и владеет 19,35% ее акций), «ВНИИгеофизика», «Росгео», а также занимает должность вице-президента Российского газового общества.
— Видя, что давление ни к чему не ведет, я не меняю своей позиции, а наша команда в Заксобрании только сплотилась, мой отец решил ударить с другого фланга, — продолжает свой рассказ Ольга Литвиненко. — Мой отец, как и все российские олигархи живущий в особой системе координат, во избежание тлетворного западного влияния решил сам заняться воспитанием наследников, а заодно и наказать меня. Что привело к похищению моей дочери Эстер-Марии и попыткам отнять других детей. Тогда у меня был статус депутата. Я пыталась вызвать полицию на ту самую загородную виллу в Белоострове, на которой он удерживал мою дочь и где меня несколько раз избивала охрана, но получала неизменный ответ: «Против друга Путина мы действовать не будем». В 2011-м после попытки похищения четырехмесячного сына я поняла, что что возвращение дочери мне не светит и нужно сохранить то, что имею. Через Финляндию я добралась до Польшу, где получила статус политического беженца, а затем польское гражданство, сохранив гражданство РФ. Дочь с тех пор я ни разу не видела. Обращения в любые российские и международные органы наталкиваются на бюрократию или стену, проплаченную моим отцом. Прожив два года в Польше, где у меня родились еще два ребенка, я стала замечать, что за мной, моим домом и детьми ведется слежка. Затем, в том же 2013-м, российское посольство затребовало в реестре актов гражданского состояния одного из районов Варшавы и получило мои данные и данные моих детей. И грянуло решение суда, что мой сын незаконно удерживается в Польше и должен вернуться в Россию…
В той отчаянной ситуации Ольга обратилась за помощью к Рышарду Калишу, тогда возглавлявшего комиссию по законодательству и правам человека польского Сейма.
Рышард Калиш: Сочувствие и возмущение – за гранью понимания
Известный польский политик, ныне адвокат и общественный деятель, Рышард Калиш занимал должности статс-секретаря в Канцелярии президента Александра Квасьневского (1997–2000) и министра внутренних дел (2004-2005), был депутатом нескольких созывов польского Сейма.
— Я столкнулся с делом Ольги в 2015 году, когда польский суд неожиданно удовлетворил ходатайство российского суда о выдаче сына Ольги в Россию, — рассказывает г-н Калиш. —Сложившаяся ситуация вызвала мое сочувствие и возмущение, и до сих пор остается за гранью понимания. Как польские структуры, по конституции призванные защищать польских граждан как таковых и их личные данные, могли допустить столь вопиющие нарушения. Формальным основанием для решения о передаче данных и дальнейшей выдаче сына России послужило заключенное в 1996 году польско-российское соглашение о правовом сотрудничестве двух стран в области гражданских дел. При этом почему-то было проигнорировано то обстоятельство, что Ольга и ее сын являются гражданами не только России, но и Польши. Примечательно, что при вызове г-жи Литвиненко в польскую прокуратура там находился высокопоставленный представитель одной из российских спецслужб, по-видимому, действовавший по заданию Владимира Литвиненко.
За пять лет нам удалось дойти до Верховного суда, который, руководствуясь Гаагской конвенцией о защите детей, решил дело в пользу Ольги. Дело получилось громким, о нем много писали польские СМИ. Одновременно мы подали заявление на предмет слежки за Ольгой Литвиненко и ее детьми, а также о попытке похищения — расследование этого уголовного дела продолжается. На сегодня известно, что заказчиками стали Владимир Литвиненко и его адвокат Светлана Савинова. Последняя наняла в расположенном у границы с Беларусью городке Тересполе местного адвоката, который в свою очередь набрал польских детективов, чтобы наблюдать за Ольгой и ее семьей.
— После того, как в 2018 году мы выиграли Верховный суд, против нас в ход был пущен типичный российский прием — силовое решение вопроса, — добавляет Ольга. — Была предпринята попытка похищения моих детей, не только сына, но и родившихся в Польше. Их планировалось ввезти в Россию через Калининградскую область. Отец создал специальную группу из российских и польских граждан, которые вовремя одумались и вышли на правоохранительные органы. Это уголовное дело сейчас находится в производстве польской прокуратуры. Мне с детьми пришлось уехать из Польши. Не хочу называть страну нашего теперешнего пребывания — прежде всего в интересах безопасности детей.
— На данном этапе польская прокуратура послала российской стороне запрос о возможности допросить Владимира Литвиненко и Светлану Савинову. Но это вряд ли получится. Разве что они окажутся на территории Польши, — продолжает Рышард Калиш. — К сожалению, при наличии польско-российского соглашения о сотрудничестве вряд ли получится и доказать злой умысел польских должностных лиц. Хотя недавно польский омбудсмен по гражданским правам затребовал документы у прокуратуры, так что, возможно, дело о коррупции будет продолжено.
Расширение закона Магнитского — для Латвии и ЕС
Ольга Литвиненко уже посещала Латвию — в октябре 2017 года. Интересуюсь, что стало целью нынешнего визита…
— Прежде всего, чтобы на примере моей истории наглядно продемонстрировать латвийским политикам и общественности, насколько эффективно российские олигархи и спецслужбы могут манипулировать правовой системой Польши и, опираясь на законодательные нюансы и нестыковки, добиваться своих целей. Одновременно бесконтрольная интервенция российского бизнеса в страны ЕС несет с собой перспективу финансирования подобных акций по вмешательству во внутренние дела этих стран. Например, компания PhosAgro Polska. Вроде бы нормальный бизнес, но ее деньги могут в любой момент могут пойти на подкуп должностных лиц, коррупцию и вмешательство в национальную политику. Убеждена, что внесение столпов сегодняшнего российского режима в санкционный список Магнитского позволит ограничить это влияние в Польше, Латвии и других странах ЕС.
О чем вы говорили с латвийским министром юстиции Янисом Бордансом?
О том, что латвийские политики, общество и спецслужбы должны быть внимательны к российскому бизнесу, особенно принадлежащему друзьям Путина. По нашему убеждению, закон Магнитского — это замечательный пример того, как ЕС и другие страны могут воздействовать на людей, которые являются столпами и пособниками путинского режима. В случае внесения в список Магнитского Владимира Литвиненко и его партнеров по компании «Фосагро», акции которой свободно котируются на Лондонской бирже, будет отчасти предотвращена возможность воздействия этих лиц на правовую и общественную систему тех стран ЕС, которые примут соответствующие акты. Речь идет о Владимире Литвиненко, Андрее Гурьеве и Игоре Антошине, которых в полной мере можно назвать «кошельками» Путина и столпами сегодняшнего кремлевского режима. И это не какие-то эмоции, а юридическое заключение, подготовленное международной группой юристов.
— Надеюсь, что вслед за нами Латвию мог бы посетить предприниматель и инвестор Уильям Браудер, — присоединяется Рышард Калиш. — Он с 2010 года ведет кампанию по расследованию кражи налога на прибыль, уплаченного его фондом Hermitage Capital Management в российский бюджет по итогам 2006 года, и поиску убийц юриста фонда Сергея Магнитского, выявившего данную кражу. В 2009 году Браудер изложил обстоятельства дела Магнитского перед Хельсинкской комиссией Сената и Конгресса США. В результате его усилий в декабре 2012 года президент США Барак Обама подписал ранее поддержанный Сенатом и Конгрессом закон, вводящий санкции в отношении любых российских граждан, предположительно причастных к смерти Сергея Магнитского: визовые ограничения на въезд в США и санкции в отношении их финансовых активов в банках США. В апреле 2013-го министерство финансов США официально опубликовало персональный состав списка, в который вошли 18 человек. В дальнейшем список дважды расширялся. В том же 2009 году Браудер обратился ко мне, как главе парламентской комиссии по вопросам законодательства и прав человека, на предмет поддержки иницитивы по принятию закона Магнитского Сеймом Польши. И Польша приняла этот закон. В сегодняшнем понимании в список Магнитского включают не только непосредственных виновников его несправедливого обвинения и смерти, но и лиц, являющихся оплотом путинского режима и представляющих собой угрозу конкретной стране. С учетом перспективы визита Уильяма Браудера, возможно, Латвия станет первой страной, включившей в свой список Магнитского верхушку «Фосагро».
Следует пояснить, что в марте текущего года Европарламент принял резолюцию, побуждающую законодательные изменения в соответствии с законом Магнитского. На сегодня разной степени жесткости законодательство на основе закона Магнитского принято в Нидерландах, Швеции, Польше, Соединенном королевстве, Эстонии, Литве, а также в Австралии и Украине. Латвия приняла свой аналог закона Магнитского последней из балтийских стран в феврале 2018 года.
Визит Ольги Литвиненко, встречавшейся с депутатами Сейма, сыграл свою роль в его принятии. Сейм ввел ограничения на въезд на территорию страны для 49 россиян, причастных к смерти юриста Сергея Магнитского или другим нарушениям прав человека. В парламенте Латвии 60 путатов проголосовали за принятие закона при семерых против. Все несогласные с ним представляли партию «Согласие». Единственным парламентарием «Согласия», поддержавшим закон Магнитского, оказался специализирующийся на правах человека депутат Борис Цилевич, охарактеризовавший закон Магнитского как «хороший прецедент для Сейма, чтобы внимательнее присмотреться к нарушению прав человека, и не только в России». В свою очередь один из лидеров «Согласия» Янис Урбановичс пояснил мотивы своего голосования тем, что «любые немотивированные и слабо обоснованные нападки на русских в России также больно задевают умы и сердца русских в Латвии».
В октябре 2017-го одновременно с Ольгой Литвиненко свои показания перед депутатами Сейма дал бывший ведущий работник «Фосагро» Игорь Сычев, получивший в Латвии статус политического беженца. По его словам, компания не выполнила перед ним свои обязательства и подвергло преследованиям, включающим попытки физической расправы. Позднее Сычев выступил с заявлением о возможной связи между членом правления предприятия Eiropas Dzelzcela linijas («Европейские железнодорожные линии»), реализующего в Латвии международный железнодорожный проект Rail Baltic, Андриса Линужса с Владимиром Литвиненко и офшорной компанией Parmas Corporation.
В настоящее время в Латвии «Фосагро» не представлена. В отличие от Литвы, где зарегистрирована компания «ФосАгро-Балтик», связанная бизнес-интересами с литовским агрохолдингом Agrokoncernas, принадлежащим, но не управляемым, одним из ведущих политиков Литвы, лидером Литовского союза крестьян и «зеленых» Рамунасом Карбаускисом. В 2018 году грянул громкий скандал в связи с закупной Agrokoncernas продукции у компании «Минудобрения», принадлежащей внесенному в санкционный список, еще одному «другу» Путина — Аркадию Ротенбергу.
Интересуюсь у Ольги реакцией министра юстиции Яниса Борданса…
— Реакция была достаточно конструктивной. По-моему, министр понял, что моя история в Польше может повториться и в Латвии, где достаточно широко представлен российский капитал. И латвийский скандал по отмыванию денег — не на пустом месте.
Ваши дальнейшие действия?
У нас запланированы встречи с парламентариями Литвы и Эстонии, а также тех стран ЕС, где закон Магнитского еще не принят. В перспективе посещение Конгресса США и парламента Канады.
В офисе министра юстиции Яниса Борданса сообщили, что министр высоко оценил личное мужество Ольги Литвиненко и важность напоминания о российской угрозе. Она особенно актуальна в финансовой сфере, о чем Латвии указали контролирующие органов ЕС в связи с политикой латвийских банков по привлечению средств нерезидентов. Министр не исключил возможность расширения Сеймом латвийского списка Магнитского. Однако от называния конкретных имен, а также обстоятельств возможного визита в Латвию Уильяма Браудера Янис Борданс воздержался.
