16-17 июля в Таллине по приглашению Международного медиа-клуба «Импрессум» побывала известная российская радиожурналистка, глава фонда памяти Юрия Визбора, дочь легендарного барда, журналиста, актера и поэта Татьяна Визбор. После встреч в клубе она ответила на вопросы корреспондента «Новой газеты — Балтия».
На встрече вы говорили о том, что у вас есть как литовские, так и эстонские корни. Ощущаете ли вы их, каково ваше мнение о нынешних отношениях России и балтийских стран?
Я горжусь своей фамилией, которая идет от моего литовского деда Юозаса Визбараса (ставшего в России Иосифом Визбором), никогда от нее не отказывалась, даже когда отец сам от меня этого требовал. В 1980 году он попал в опалу, его хотели исключить из партии и даже уволить с работы (а он был редким специалистом — штатным сценаристом в творческом объединении «Экран» Центрального телевидения). Именно тогда он настаивал, чтобы я сменила фамилию на более безопасную — бабушкину Шевченко или мамину Якушева. Я была на третьем курсе университета и менять фамилию категорически отказалась. Отец боялся за меня, но во мне взыграл юношеский максимализм. Мне показалось, что в итоге мой поступок ему понравился.
Что касается отношений между странами — конечно, меня это интересует и волнует, но гораздо больше меня волнуют отношения между людьми, живущими в этих странах. А отношения человеческие у нас складываются очень даже неплохие.
Часто ли вы бываете в Прибалтике?
К сожалению, не так часто, как хотелось бы, в советское время ездили чаще — и отдыхать в Палангу, и встречаться с родственниками в Каунасе. В Литве вообще я больше бывала. А в Эстонии мы с моей мамой Адой Якушевой были на Втором всесоюзном фестивале авторской песни в Таллинне в 1988 г., и этот визит особенно запомнился.
Ваша семья пережила репрессии. Помните ли вы рассказы об этом, говорили ли на эту тему с вами родные?
Мой дед по отцу действительно был арестован и 5 апреля 1938 года расстрелян. Мне не рассказывали об этом очень долго — ни бабушка Мария Григорьевна Шевченко, ни отец. А когда я стала спрашивать, интересоваться, отец поведал мне эту историю. Бабушка так и стояла насмерть — чтобы никто ничего не знал, чтобы все было тихо: ей практически до последних дней казалось, что вдруг репрессии вернутся, нас арестуют, и вообще, на балконе нельзя говорить про Булгакова и Пастернака, а тем более Солженицына... А папа был человеком очень смелым: в 1958 г. он решился реабилитировать своего отца и подал документы. Дед был реабилитирован, и теперь у меня хранится его личное дело.
Можно ли назвать Юрия Визбора диссидентом, каково было его отношение к советской власти?
Диссидентом его назвать все же нельзя. Один раз я от него услышала фразу: «За мной тянется хвост диссидентства». Но в фокусе его внимания была не борьба с властью. Многие друзья отца, само собой, диссидентами были, один из ближайших — Юлий Ким. Но папу искренне интересовала не борьба человека с человеком, а борьба человека со стихией. Отсюда в его песнях горы, море, свобода мысли, свобода перемещения. Хотя за рубеж он ездил всего дважды: один раз режиссер Михаил Калатозов клал на стол партбилет, чтобы отца выпустили на съемки фильма «Красная палатка» в Италию, другой раз Визбор был в Польше на встрече советских и польских горнолыжников.
Какие авторы-исполнители в России сейчас на первом месте, кого выделили бы вы лично?
Я могу назвать с десяток имен! Ксения Полтева, Григорий Данской, Павел Фахртдинов, Ольга Голицына из Гамбурга. Очень сильный автор — Алина Симонова. Они выступают не только в России, но и в Европе и Америке. Мой сын Юрий Визбор-младший тоже с большим успехом выступает. Он сочиняет свои песни, но исполняет и песни деда и бабушки Ады Якушевой. Он участвовал в проектах, связанных с авторской песней: «Второе дыхание» (с Алексеем Иващенко), «Яблоко от яблони» (с Алексеем Хомчиком, сыном автора-исполнителя Галины Хомчик), и является автором идеи и художественным руководителем проекта «Лермонтов 200 по встречной», в котором стихи классика положены на музыку разных жанров — от оперы до рэгги или панк-рока. Мне очень нравится и то, что делает Юра, и то, что делает моя дочь Варя.
Поэта, барда можно назвать народным тогда, когда его творчеством интересуются люди, далекие от искусства. Интересно ли им наследие Юрия Визбора сегодня?
Я недавно выступала на Первом канале в программе Дмитрия Борисова «Пусть говорят». Меня туда позвали, потому что Российский футбольный союз решил в поддержку сборной России записать клип с песней отца «Ты у меня одна». Когда они попросили моего разрешения на использование песни, я удивилась их выбору, вроде бы она совсем не про футбол, но с другой стороны, почла это за честь! Клип снимали на Воробьевых горах в 4 часа утра, присутствовал потрясающий футболист Алексей Смертин, мне подарили маечку с подписями футболистов.
Действительно, почему мы все дружно набрасываемся на футболистов, начинаем кричать: «Распни его!», когда они проигрывают, а когда выигрывают, превозносим их до небес? Давайте их поддерживать! Я считаю, что наша сборная того стоит: это же надо умудриться так проиграть Хорватии, чтобы все плакали! Я одна сидела в квартире, смотрела матч, и когда Артем Дзюба зарыдал, я в голос рыдала вместе с ним. Это действительно повод для гордости: даже когда они крупно проигрывали, их все равно поддерживали. И, значит, толика участия моего отца в этом тоже есть.
Недавно мы с Павлом Басинским говорили о том, как влияли на общество Толстой, Горький. А как влиял на общество Юрий Визбор, влияет ли сейчас?
До сих пор влияет так или иначе. Причем в очень хорошем смысле: не довлеет, а именно влияет. Мне кажется, что отец был своеобразным врачевателем душ. Часто то одна, то другая его песня точно «попадает» в конкретную жизненную ситуацию. И это влияние не в социальном аспекте, а именно в человеческом. Отец пел о любви, дружбе, верности, любимой работе — эти ценности никогда не устареют. Причем дружба для отца всегда была на первом месте, все остальное, даже любовь и дети — потом.
Вы патронируете молодежный фестиваль «Распахнутые ветра» имени Ю.И.Визбора. Расскажите, что там происходит?
Этот проект — и живая память о моем отце, и способ выявлять новые таланты. В этом году фестиваль будет проводиться в 19-й раз. Он проходит в Тверской области на турбазе «Чайка» на берегу озера Селигер. Организовала фестиваль последняя жена отца, ныне, увы, покойная, Нина Тихонова-Визбор. И сейчас я в меру сил продолжаю ее дело. Каждый год в третьей декаде июля на турбазе собираются мастерские, приезжают барды. Руководит работой фестиваля в последние годы известный автор-исполнитель Юрий Лорес; как преподаватели участвовали также Сергей Ильин, Владимир Гапонцев, Татьяна Вохмина, Ксения Полтева и Григорий Данской. Проводятся мастер-классы по гитаре, вокалу, стихосложению. А по вечерам ребята выходят на импровизированную сцену. В конце смены дают общий фестивальный концерт, на котором жюри выбирает лауреатов и дипломантов фестиваля. 22 июля я снова отправляюсь туда.
В наши дни в авторскую песню активно проникают другие жанры. Как вы к этому относитесь?
Прекрасно! Авторская песня вполне сочетается и с джазом, и с рэгги, и с боссановой. Помните: «Я сам поклонник джазовых оркестров, но верю в семиструнную гитару». Отца называли советским Фрэнком Синатрой. Он всегда мечтал петь с оркестром! Ему несколько раз это удалось, но не в той мере, в какой хотелось. Отец был музыкально хорошо образован, причем это исключительно самообразование. Его интересовали в музыке многие жанры.
Мне не нравится узколобая позиция, когда говорят: давайте петь, как Высоцкий, Галич, Окуджава... Это значит делать клонов. Если человек не прожил песню сам, если он не внес в нее что-то свое, то это не песня. Например, моя дочь Варвара исполняет несколько вещей своей бабушки — на первый взгляд абсолютно аутентично, именно так, как пела Ада Якушева, но это другой тембр, другой вокал, другие акценты. Она спела это как свои песни, и я ничего плохого в этом не вижу. Половина зрителей, которые приходят на Варины концерты, не подозревают, что это не ее песни.
Я как-то спорила с Юлием Кимом и убедила его: если мы будем петь всегда одинаково, мы скоро вдвоем в зале будем сидеть! Молодые, в частности, мои дети, перекидывают мостик между поколениями. Они на своем «дельфиньем» языке, нам, возможно, непонятном, делают это так, что классика звучит по-новому. Таким образом молодежь прикасается к хорошей поэзии. А потом начинает и свои хорошие стихи писать.
