Арнис Слобожанинс — латгальский музыкант. Он родился в Даугавпилсе, и уже одиннадцать лет поет в группе, созданной еще в студенческие годы.
Но не меньше, чем музыку, Арнис любит латгальский язык, и поэтому даже песни до недавнего времени писал только на латгальском. А еще он историк по образованию — два года преподавал в школе историю, и немного журналист — делал цикл передач, а также серию обучающих роликов про латгальский.
Государство недостаточно занимается популяризацией латгальского — старейшего вида латышского языка, считает Арнис. И предлагает это исправить.
Арнис, как вас правильнее представить? Музыкантом? Журналистом?
Я даже не знаю. Вообще-то я по профессии учитель истории.
Правда?
Да, я два года даже работал в школе. Но вообще я скорее музыкант. Все остальное — это так, небольшие передачи вел. Но нет, я не журналист.
Расскажите про вашу группу, когда вы ее создали?
Одиннадцать лет назад. Будет день рождения в марте. Тут, в Даугавпилсе, был факультет музыки и искусств, там мы в первой раз собрались нашей командой. Было 23 марта, я очень хорошо помню этот день. Тогда мы все были студентами — из первого состава остались только мы с клавишником. Все остальные поменялись.
Первый состав — это были ваши однокурсники?
Друзья. Никто особо и играть не умел, в том числе я. Сейчас десять лет играем, когда делаешь что-то одно — невозможно уже не научиться. Поменялись наши музыканты, но сейчас более-менее стабильный состав.
Вы будете как-то отмечать 11 лет?
Я думаю, мы пока слишком молоды, чтобы отмечать. Скорее всего мы будем отмечать, когда будет 15 лет. Я чувствую, что мы только сейчас созрели.
А кто вообще ваш слушатель? И где он?
Во-первых, мы группа регионального значения, латгальского. Я на этом настаиваю и всегда пытаюсь писать песни на лагтальском. Когда наш гитарист Рома предложил: напиши не по-латгальски, я сказал сначала — ни в коем случае, но потом решил попробовать. И я понял, что есть еще люди, которым нравится, и они хотят слушать нас. Я подумал — почему бы нет, начал писать на втором виде латышского языка.
На втором виде латышского?
Видите, я могу высказать свое мнение насчет этого. По-моему, юридически латгальский язык считается историческим видом латышского языка. По-английски его обозначают: historical variant of Latvian language. Я на это смотрю так: один из вариантов, как говорить по-латышски. Надо немножко взглянуть на историю. Вышло очень просто: после распада Ливонии латышские земли поделили поляки и немцы. Часть, которая сейчас Латгалия, была под влиянием поляков. Другая часть латышей — под влиянием немцев. Шло время, и эти две группы латышей развивались параллельно.
Я считаю, что и те, и другие — полноценные латыши, только они разные. Нельзя говорить, что латгальский язык происходит из латышского языка. Это два равноправных языка. И вообще-то Латвия должна радоваться тому, что у нас такая ситуация. Это очень красиво и уникально. Все эти стереотипы, которые начались, когда Карлис Улманис совершил переворот — он решил, что должен быть один вид языка, запретил латгальский в школах, сжигал книги — это было неправильно. Потом это все продолжалось в советское время.
В 90-х мы, латгальцы, как-то упустили этот момент. В 1990-м году, кажется, 800 тысяч человек жили в Латгалии, а сейчас сколько? Латвия вымирает, а Латгалия больше всего. Еще раз подведу итоги: сейчас юридически и фактически существуют два вида латышского языка.
А себя вы считаете, в первую очередь, латгальцем или латышом — или это неотделимо?
Это синонимы, это одно и то же. Кстати, в 20-х годах латгальцы, которые тут жили, называли латышей, который жили за Двиной, балтийцами. Они знали, что там тоже живут латыши — немножко странные, немножко другие, ну и также те латыши знали, что тут живут какие-то странные латыши. Ну вот, мы их называли балтийцами, они нас латгальцами. Это тоже красиво, это классно! Я пытаюсь это и сказать: здесь балтийцы, тут латгальцы, но все латыши.
В семье вы на каком языке говорите?
На латышском — но при этом на латгальском варианте латышского языка.
И ваше окружение — это, в основном люди, которые говорят на латгальском варианте?
У меня жена не из Латгалии, и у нас две дочки, я с ними говорю по-латгальски, а моя жена — по-балтийски.
Ну наверное, в этом нет никакой проблемы?
Нет! Это же так похоже. Я не понимаю, где вообще проблема. Это же красиво.
Латгальский латышский и классический латышский — насколько эти два языка похожи?
Очень! Но есть такие специфические слова, я их, может, и сам не знаю. Например, мобильный. На латышском — mobilais telefons. На латгальском — kuldinieks. Но это можно понять в контексте.
Как вы считаете, должна ли происходить популяризация латгальского языка? Как его сохранить?
Должна происходить популяризация, и при этом на национальном уровне. Это национальный вопрос, по-моему. И он очень, кстати, опасен. Потому что есть политические силы, которые именно сейчас, перед выборами в парламент, будут манипулировать. Я думаю, что латышское правительство уже сейчас должно сказать: вы наши, вы латыши, извините за недоразумение. Люди очень ранимы. И есть латгальцы, которые обижены. Мы часть нации, и у нас прав меньше, чем у миноритета, на самом деле.
Что вы имеете в виду?
Ну вот есть, например, Латвийское Радио 4, на русском. Я считаю, что это нормально, и это должно быть, потому что в Латвии русских много. Вы платите налоги, у вас должно быть радио. Но я считаю, что у латгальцев тоже должно быть радио. Мы платим налоги, и при этом мы часть нации. А мы, получается, никто. Вот в чем проблема.
В Латгалии есть какие-то средства массовой информации на латгальском?
Есть, но они должны финансироваться государством. Есть один ресурс в интернете, называется «Газета латгальской культуры». Но это все от проекта до проекта. Газеты нет. Телевидения тоже. Вот только сейчас появляются первые передачи. Я считаю, что должно быть 10%. Почему? Потому что, по статистике, 10% латышей считают себя латгальцами и используют латгальский вариант латышского каждый день. Значит, я считаю, 10% всего должно быть по-латгальски. Почему нет?
Кстати, я обратила внимание — даже в интернете довольно сложно найти хороший словарь на латгальском или разговорник.
Ну, на самом дела, есть переводчики, словари, но трудно найти. И опять же — это должно быть на уровне правительства, на уровне культурного приоритета. Я считаю, что в школы должны вернуться те же 10% — не в Риге, не в Курземе, а в Латгалии, где есть к этому интерес. Я сам преподавал историю на латгальском языке, и никаких проблем не было. Я беру книгу, там не по-латгальски написано, я читаю — сразу перевожу на латгальский. Все мои ученики были латгальцами.
В школе латгальский язык преподается?
Очень мало. Есть как факультатив. Я думаю, не нужно изобретать колесо — нужно просто учить математику по-латгальски. Один раз в неделю. При этом я думаю, это будет работать как способ заинтересовать школьника. Он будет в телефоне сидеть — хоп, заговорили по-латгальски. Он будет сначала улыбаться и смеяться, но он будет слушать. И по-моему, это будет работать. Я не вижу никакой проблемы, по-моему, она искусственная.
Но ведь сейчас идет уход от билингвального образования, например, в случае с русскими школами.
Вы знаете, ситуация русскоязычных в Латвии намного лучше, чем латгальцев — раз в пять. У вас есть и новости, и радио, можно слушать язык. Как так — мы тут живем, это наше место — Латгалия, как же вот так получается? Это нечестно.
Расскажите немного про ваши видео. Я смотрела ваши ролики на Youtube — уроки латгальского языка. Это ваша личная инициатива или совместная с кем-то?
Есть такая независимая продюсерская компания — Trīs Karotes Medus, «три ложки меда». И вот этот проект: много популярных в Латгалии людей учили говорить по-латгальски. Самое хорошее, по-моему, было видео — как правильно ругаться.
У него, наверное, больше всего просмотров?
Да. Есть и менее популярные видео.
Кстати, я сейчас продюсировал два видео — историческая реконструкция. Сто лет назад был первый конгресс, тогда еще был период Керенского. И в это время все народы империи думали, как жить дальше, потому что Керенский разрешил вводить самоуправление. И вот, латыши Видземе, Курземе и Латгалии собрали свои земельные советы и стали думать — решили объединиться в одном организме, пока еще в составе России. Когда большевики совершили переворот, стало понятно, что нельзя остаться в составе России, и уже тогда решили провозгласить независимую Латвию.
Западная Европа была заинтересована, чтобы тут было независимое государство, которое препятствовало бы дальнейшему продвижению большевизма в Европу. Это совпало с национальными интересами Латвии — стало хорошей возможностью провозгласить свою республику. Не все так гладко шло. Был период, с 1918-го года до 1920-го года, когда друг друга сменили три правительства: национальное правительство, большевики и немцы.
Но все сложилось в конце концов благополучно — и сейчас у нас есть то, что есть. Ну ладно, это уже другая история.
Расскажите об этом.
Очень важный момент, и один из самых интересных для меня, — это был конгресс латгальцев в 1917 году, о котором я уже рассказал. Только что свергли царя — и латгальцы собрали 26-27 апреля конгресс, где решили объединиться с Видземе и Курземе в одном организме, это заложило основу Латвии. Это очень важный момент: дискуссия между латгальцами, и этот страх — что случится с нами? Не заставят ли нас говорить так, как они говорят? — и то, что в принципе случилось. Там выступали два видных представителя латгальской интеллигенции — инженер Францис Кэмпс и священник Францис Трасунс. Кэмпс считал, что надо создавать Латгальскую автономию, и пусть будет Балтийская автономия, а когда будет возможность создать свою независимую власть, то будем друг с другом на равных объединяться.
История показала: хорошо, что выиграл проект Трасунса. Если б выиграл проект Кэмпса, возможно, у нас была бы ситуация как в Донецке, Луганске или Приднестровье. Так все совпало, что этот проект был все-таки лучше. Но с другой стороны, и Кэмпс был прав. Он предвидел то, что случилось. И сейчас мы должны доделать его работу, я считаю, — добиться немножко больших прав для Латгалии.
