В минувший четверг Сейм большинством голосов утвердил передачу в ответственные комиссии инициированные министром образования и науки Карлисом Шадурскисом («Единство») скандальные поправки к законодательству о школьном образовании, предполагающие ликвидацию программ образования нацменьшинств на этапе средней школы.
Если поддержка поправок партиями правительственной коалиции (Союз зеленых и крестьян, Национальное объединение, «Единство»), равно как и протест у стен Сейма активистов Русского союза Латвии и примкнувших общественников ничуть не удивляют, а голосование «за» «От сердца – Латвии» и почти всех представителей Латвийского объединения регионов, наряду с «против» фракции «Согласия» (ранее лидер «Согласия» и мэр Риги Нил Ушаков отреагировал на инициативу Шадурскиса предложением увеличить число факультативов на родном языке за счет самоуправления) заставляют задуматься, то по-настоящему удивило принципиальное несогласие зампредседателя фракции ЛОР Юриса Вилюмса. По горячим следам он обосновал свою позицию высокомерием и отсутствием дискуссии с целевой аудиторией со стороны минобразования и призвал выслушать русскоязычных сограждан. Новая газета — Балтия расспросила строптивого депутата о мотивах его голосования «против всех».
Бывало, что даже при очень важных голосованиях депутаты не успевали дойти из буфета-туалета или нажимали не ту кнопку. Чем объясняется ваше нечастое в стенах Сейма принципиальное несогласие?
Наверное, было проще проголосовать «за» или «против», но я, не покидая зал заседания, действительно не участвовал в голосовании по принципиальным соображениям. За что получил упреки с обеих сторон. А одна эмоциональная русскоязычная дама в социальных сетях даже прокляла до седьмого колена… Для меня решающим фактором стал график прохождения обсуждаемых законопроектов. После рассмотрения в комиссиях принятие в первом чтении пройдет не ранее, чем через месяц. Второе — где-то в июне, третье — в сентябре. Соответственно, ярые сторонники и противники предлагаемых изменений получат максимум бесплатной рекламы перед самыми парламентскими выборами 6 октября. Нетрудно предсказать, что при таком раскладе вместо серьезного обсуждения реальных вызовов, стоящих перед страной, получится как всегда— латыши против русских, русские против латышей.
Не могли бы вы назвать те политические силы, которые выиграют в результате реализации плана Шадурскиса по ликвидации образования национальных меньшинств?
Прежде всего, это Национальное объединение, и в гораздо меньшей степени «Единство» — партия Карлиса Шадурскиса. На другом фланге это Русский союз Латвии Татьяны Жданок, воскрешенный инициативой министра образования из политического небытия, ну и «Согласие» Нила Ушакова.
Именно эта из многих инициатив господина Шадурскиса была озвучена ровно за год до выборов. До этого МОН неизменно гордилось достижениями в области билингвального образования, они позиционировались как одно из национальных достижений — и вдруг как гром среди ясного неба… Почему же центристские партии коалиции и даже оппозиции поддержали очевидное политиканство Карлиса Шадурскиса?
Я, в общем, понимаю коллег по фракции и других депутатов, поддержавших предложения МОН, которые вроде бы должны способствовать интеграции латвийского общества на основе государственного языка при сохранении возможности представителей национальных меньшинств совершенствовать свой родной язык и все, что связано с этнической идентичностью. Но, видимо, далеко не все еще разобрались с тактикой господина Шадурскиса — громко заявить об очередной инициативе и посмотреть на реакцию. Так было с дошедшим до кабинета министров предложением определить минимальное число учащихся в классе основной и средней школы, но, получив отпор, эта инициатива на время отошла на второй план. Или громкое заявление, что шестилетки должны пойти в первый класс уже в следующем году — и последующий перенос на 2019/2020 учебный год. Не все понятно с компетентностной реформой, обязательное внедрение которой в начальной школе начнется уже в следующем учебном году. Эксперты МОН обещают представить первые рекомендации где-то через месяц, а на сегодня подавляющее большинство уже работающих учителей не понимают, что означает новый стандарт содержания образования. То же самое касается выпускников педагогических факультетов, которых ничему подобному не учили. Так что и здесь возможны шаги назад, просто в силу неотвратимых обстоятельств. Полагаю, что господин Шадурскис был бы готов на компромисс и в случае реформы школ нацменьшинств…
В случае внятной оппозиции на уровне правящей коалиции, которой как раз в данном случае не наблюдается.
Дело не в одной правящей коалиции. Честно говоря, не очень понятно отношение к содержанию предлагаемых изменений со стороны русскоязычного сообщества. Не в виде протеста наиболее радикальной части, но более широкого видения существования и развития русской культурной среды в реальных латвийских условиях. Каким должно быть соотношение языков на разных этапах государственной школы? За что должно отвечать государство, за что самоуправления или НГО? Я не могу припомнить конструктивного разговора на эту тему — ни со стороны политиков, вроде бы представляющих эту часть населения, ни со стороны общественных организаций нацменьшинств. Вроде бы подобное исследование должно было провести МОН, в рамках подготовки и обсуждения предлагаемых изменений, но мы не видим подобных исследований. Мое человеческое и политическое убеждение основывается на том, что стороны могут договориться — например, об отсрочке предлагаемых изменений. Но у подобного разговора есть шанс только в том случае, если его участники будут готовы к компромиссу, без которого невозможно достижение конечной цели — долгожданного закрытия языкового вопроса в области образования. Чтобы мы могли, наконец, в предвыборный период начать ломать копья в дискуссиях по вопросам экономического развития, демографии и социального обеспечения.
Похоже, развив наступление на многих фронтах господин Шадурскис забыл об основном ресурсе достижения провозглашенной цели — укреплении позиций госязыка за счет повышения качества его преподавания на уроках латышского.
Господин Шадурскис фактически сделал своим знаменем нападки на русский язык, мотивируя это укреплением позиций государственного латышского, не слишком заботясь о повышении компетентности преподавателей госязыка и качества методического обеспечения. Но не только это. У нас, жителей Латгалии, тут своя боль. Наряду с наступлением на русский на протяжении многих лет всячески тормозится развитие латгальской версии латышского языка. А на любые вопросы и претензии следуют ответы о перегруженности школьников, недостаточности финансирования и тому подобные отговорки. Для каждой семьи, каждого человека важно, чтобы его дети не забыли и в совершенстве владели родным языком. Для меня, как латыша из Латгалии, важно, чтобы мой трехлетний сын владел обеими традициями латышского языка. Между тем ни в Риге, ни в самой Латгалии нет ни одного детского садика, где наряду с основным был бы и латгальский латышский. Убежден, что русскоязычные родители заинтересованы в том, чтобы их ребенок мог в совершенстве владеть языком семьи, но и государственным латышским, без которого возможности успешной профессиональной карьеры и жизни в Латвии сильно ограничены.
Кстати, как следует правильно называть язык, на котором говорят латгальцы?
Наиболее корректное название — латгальская традиция латышского языка. Устная и литературная — причем в двух вариантах орфографии, старой и новой. Убежден, что этой языковой традицией в рамках местного культурно-исторического блока должны владеть все выпускники школ Латгалии. И по выбору — в других регионах, включая столицу. Одна из моих задач как политика — сделать все возможное, чтобы эта латгальская языковая и культурная традиция не была забыта в ходе компетентностной реформы.
Как вы оцениваете шансы на успех?
К сожалению, по отношению к латгальской языковой и культурной традиции наблюдаются те же предрассудки и опасения, что и по отношению к русскому языку. Что сопоставимо с опасениями русскоязычных сограждан, что преподавание на латышском заставит забыть родной русский.
