30 ноября в Таллине в Международном медиа-клубе «Импрессум» побывал известный российский кинорежиссер и сценарист Александр Велединский, автор фильмов «Ты да я, да мы с тобой», «Русское», «Географ глобус пропил».
Режиссер признался, что впервые в жизни в Таллине, находит город очень красивым и кинематографичным и рассказал о своей работе. Многие фильмы Велединского являются экранизациями известных литературных произведений: например, действие фильма «Географ глобус пропил» по одноименному роману Алексея Иванова по соглашению с автором перенесено из 90-х годов прошлого века в 2013. Полюбившийся зрителям герой в исполнении Константина Хабенского мог бы появиться и в наши дни. Фильм «Русское» снят по мотивам произведений Эдуарда Лимонова. Сейчас режиссер работает над фильмом по роману Захара Прилепина «Обитель». Также он показал кадры из нового, еще не вышедшего в прокат фильма «В Кейптаунском порту», не похожего на предыдущие его работы, сценарий которого вырос из эпизода службы его отца на Черноморском флоте. После встречи Александр Велединский согласился ответить на вопросы журналиста «Новой газеты — Балтия».
Вы недавно заявили, что никогда не будете снимать антицерковные фильмы. А вообще религиозная тематика в кино вас интересует?
Я думаю, что любое достойное кино религиозно в любом случае, даже если оно антиклерикально. Потому что заставляет думать. Я сам крестился в 31 год. Мне нужно было какое-то время, чтобы прийти к этому. И зачем же я буду против этого выступать и поддаваться моде? Действительно, существует сегодня антиклерикальный, атеистический тренд — мне это смешно. Я могу снять фильм про плохого священника, но антиклерикальное кино я снимать не буду. Негодяй-священник любого ранга может существовать, но институт церкви я поддерживаю, это мое убеждение.
Судя по вашим фильмам, вас привлекает тип экстравагантного героя с репутацией хулигана, это так? Обаятельный учитель — герой Хабенского — в походе выпивает, подвергает жизнь учеников смертельной опасности…
Ну, я говорил, что сам вырос в хулиганской среде… Да, выпивает, но никто его за руку не поймал… И он же их и спасает. Дима Быков, когда писал рецензию на фильм, очень четко нашел метафору и выразил ее: если бы герой переспал с ученицей, ребята погибли бы. То, что они спаслись, было наградой герою за то, что он переборол животное начало в себе. В этом смысле это тоже религиозный фильм.
Вы друг Захара Прилепина и сотрудничаете с ним. А вот близок ли вам еще один хулиган — персонаж романа «Санькя»?
Конечно, очень близок! Я даже начинал сценарий писать, но как раз случилась вся эта история с Украиной, и я понял, что сценарий начинает «вязнуть», потому что Санька изменился очень сильно… И надо снимать исторический фильм. Про Саньку как героя протестного движения 90-х годов уже не снимешь: Санька сейчас на Украине. Я отказался от сценария, и Захар меня понял. Это персонаж уже исторический. Может быть, когда-нибудь потом можно будет снять о нем совсем другое кино…
А войдет в классику это персонаж, как вы думаете?
Я думаю, это уже классика.
Каких еще крупных современных писателей лично вы цените?
Ну, это все мои друзья: Алексей Иванов, Дмитрий Быков, Сергей Шергунов… Пелевин, конечно, — без него невозможно представить сегодняшний небосклон литературы, да и Сорокин большой писатель, но просто это не мой автор. Мне его творчество неинтересно, не трогает меня никак, ни эстетически, ни душевно. Это и Дмитрий Терехов, и Гузель Яхина, автор романа «Зулейха открывает глаза. Они все очень разные, и политические, и эстетические взгляды у них различны, но это большие, крупные писатели.
Тот же самый вопрос о режиссерах?
Да те же имена, которые все знают: и Борис Хлебников, и Леша Герман, и Андрей Прошкин, и Леша Сидоров — все это мои друзья, товарищи.
В вашем последнем фильме «В Кейптаунском порту» звучит песня Виктора Цоя «Видели ночь, гуляли всю ночь до утра…» Как вы относитесь к русскому року?
Я на нем вырос, у меня звучат и Егор Летов, и «Гражданская оборона», и Гарик Сукачев… Бориса Гребенщикова я тоже люблю, я работаю с композитором и гитаристом из Аквариума Алексеем Зубаревым. А самый любимый — это, наверное, Башлачев. СашБаш…
И так мы вернулись к теме литературы — к серьезной поэзии.
Да, конечно, и Башлачев, и Егор Летов — серьезные поэты.
Башлачеву не повезло, и он прервал свою жизнь, увы… А что вообще делать в случае неудачи — жизненной, творческой — есть ли у вас свой метод?
Тут же все забыть и двигаться дальше! Что было — то случайность. А впрочем, случайностей не бывает.
