4 июля в Латвии проходит День памяти жертв геноцида еврейского народа. Во время Холокоста в стране погибли около 70000 евреев. Но были и те, кто рисковал своей жизнью ради спасения других. Один из них –– Жанис Липке, в честь которого в Риге был основан мемориал.
Во время Второй мировой войны остров Кипсала был поселком, где жили рыбаки и работники порта — сейчас это городской район, застроенный современными домами. Найти бывшее убежище евреев, а ныне мемориал Жаниса Липке, с первого раза непросто — даже таблички с названием не слишком приметные.
Жанис Липке, получивший от мемориала Яд ва-Шем и правительства Израиля звание «Праведник мира», во время Холокоста сохранил жизни шестидесяти евреям, укрывая их в бункере под своим сараем. В мемориале сохранилось это ощущение бункера, экспонаты –– не самое главное, важнее атмосфера. Больше таких мест, где рассказывается история одной семьи, спасавшей евреев, в Латвии нет.
«В 2000 году я обнаружил, что на месте, где жил Жанис, нет ни памятного знака, ничего –– совсем заброшенный бедный дом, — рассказывает основатель мемориала Марис Гайлис. — История Липке мне была известна: раньше я руководил частной киностудией, где мы снимали фильм «Еврейская улица», в котором в том числе было интервью и его жены Иоганны. Я поговорил со своим другом, кинорежиссером Аугустом Сукутсом, и мы решили установить памятную плиту, в возложении которой участвовала и президент Вайра Вике-Фрейберга.
А в 2005 году мы втроем с Аугустом Сукутсом и невесткой Жаниса Арией Липке учредили общество с целью сбора частных пожертвований, проектирования и строительства музея. Мы подумали, что пришла пора заговорить на эту тему: все время слышатся упреки в адрес латышских бригад, расстреливавших евреев, а местных спасителей никто никогда не упоминал, будто их не существовало. Параллельно с планированием мемориала начали и поиск материалов в архивах –– тогда информация про эту семью была только в книге Давида Зильбермана. К нашему счастью, оказалось, что Липке ничего не выкидывали –– просто забрасывали на чердак разные, казалось бы, никчемные бумаги, а для нас — целые сокровища. Были и немецкие, и довоенные удостоверения и справки Жаниса, и различные сведения, например, сколько немцы разрешали держать кур».
Мировая и местная катастрофа
Хотя рассказ о Холокосте включен в школьную программу, по наблюдениям директора мемориала Лолиты Томсоне, о многих аспектах, связанных с ним, помнят не все: «Если вы спросите местных жителей, они ответят, что про Холокост знают все –– они же видели фильм «Пианист» и «Список Шиндлера». На самом деле этой теме посвящается очень мало внимания на уроках истории, а тем более латвийской –– люди читали дневник Анны Франк и больше знают про Освенцим, чем про то, что происходило в родном городе. Одни немного слышал про Саласпилс, вторые про Румбулу, третьи –– про Бикерниеки. Но до Второй мировой войны в Латвии было около 80000 евреев, из которых после Холокоста выжили 10%. И гораздо страшнее, что убийство могло произойти где угодно: в городе, в деревне, в лесу, около жилых домов собирали евреев и расстреливали. В рамках проекта «Подпольная Рига» мы поставили памятные металлические значки там, где скрывали евреев, например, на улице Марияс два адреса, два на Бривибас –– чтобы рижане увидели, насколько это происходило близко, рядом, прямо в центре столицы людям приходилось прятаться в погребах, чтобы спастись от гибели. Сейчас в разных местах нашего города уже 28 таких знаков.
Большинство спасенных евреев уехали из Риги в Израиль, в Канаду и в Америку в 70-х годах или в следующую волну эмиграции в 90-х. Но у них есть такое понятие как Маса Шорашим (Поездка к корням). Иногда дети спасенных сами приезжали к нам, им ничего не рассказывали про Холокост –– не хотели, чтобы они знали, через что человек способен пройти, что такое могло случиться. В Израиле есть день Холокоста –– что бы вы ни включали, там идет речь про Шоа, от этого нельзя убежать. Так вот они говорили, что родители в это время вырубали все. Они не хотели слышать ни военные песни, ни истории, ни рассказы других людей –– настолько тяжелая травма. Только потом они нашли переписку бабушки и мамы с Жанисом –– узнали эту историю и приехали сюда».
Авантюрист с добрым сердцем
Янис, позже прозванный Жанисом, Липке родился 1 февраля 1900 года в Елгаве в семье бухгалтера и домохозяйки. Получил три класса образования, но кроме латышского, отлично владел русским и немецким языками. В 1919 году вступил в ряды стрелков, служил в Латгальском артиллерийском полку, а вернувшись домой, познакомился с Иоганной Новицкой, которая вскоре стала его женой. С 1926 по 1940 год Жанис работал докером в Рижском порту, где и начал свою спасательную миссию. С 1934 года в Латвии в результате государственного переворота установился авторитарный режим Карлиса Улманиса –– Жанис в порту прятал коммунистов-подпольщиков, социал-демократов. Существуют документальные свидетельства, что он попался на контрабанде: в бидоне молока обнаружили кофе, а у Липке были дорогие ткани, которые должны были облагаться налогом.
Чтобы в оккупированном нацистами городе найти работу, Жанис окончил курсы противовоздушной обороны при немецкой комендатуре и начал служить на складах Luftwaffe, в «Красных амбарах» возле центрального рынка, где в качестве подсобных рабочих использовались евреи. Он стал ответственным за их сопровождение: утром забирал, а вечером возвращал десять человек. В результате хитростей и уловок Жанис спасал и перевозил к себе по несколько людей. Первый спасенный –– друг Липке Хаим Смолянский.
«Нам по фильмам кажется, что все было очень структурировано, евреи ходили рядами и их охраняла армия, но это не так, — говорит Лолита Томсоне. — Сначала не было особого контроля и татуировок на руке, считали по головам. Историк Маргерс Вестерманис, который был в рижском гетто, рассказывал, что сбежать оттуда было проще простого, вопрос –– что ты делаешь дальше, куда пойдешь скрываться. Сбежать легко, сложно выжить в городе, когда надеяться не на кого.
А Жанис вызволял людей из гетто, прятал в канализации, скрывал у себя, а потом увозил в Добеле –– под хлебом, под мебелью, под дровами. Если у кого-то была ярко выраженная еврейская внешность, они шли вечером с фонариком и светили в глаза, чтобы не видели, кто рядом. Надевали курляндские рабочие шапки –– кепки с большим козырьком. Один спасенный, Григорий Аренсбург, рассказывал: мы вошли в трамвай, а там полно шуцманов и я понял –– все провалилось. Но Жанис стал изображать совершенно пьяного мужчину, падать на всех, провокационно говорить: как отлично, у нас сейчас немцы, советскую власть мы уничтожили –– все, разумеется, обращали внимание только на него, так мы и доехали.
Я была в доме престарелых и брала интервью у его соседки, она все улыбалась: Жанис меня таскал в Румбулу на Рош Ха-Шана, на Песах –– меня, еврейку, старался вытащить на мои национальные праздники. По воспоминаниям соседей, на Лиго, Янов день, к Липке приходило много евреев, они пели латышские песни –– возвращались в дом, который стал для них убежищем. Они говорили, что Жанис был добрейшим человеком, но ответа, почему он им помогал, ни у кого не было».
По мнению работника мемориала Анны Перштейн, могло быть несколько причин, побудивших Липке начать свою спасательную миссию: «Во-первых, он был авантюристом и спасательная миссия для него, безусловно, являлась и приключением. Это только психологический контекст, который еще ничего не объясняет, да и заглянуть в душу Жаниса мы не можем, но тем не менее этот личностный фактор важен. Однажды Жанис пытался помочь молодому человеку сбежать в Швецию на яхте. Еще с портовых времен у него были связи, он нашел яхту и за наследство, оставленное погибшими родителями парня, она была приобретена. Но тестировали ее недалеко в канале –– их заметили. Операция, к сожалению, провалилась, молодого человека отправили в немецкий лагерь. Липке с другим соучастником попал за решетку, но он знал, как оттуда выйти. Сказалось его прошлое контрабандиста, у него были сбережения, зачастую давал взятки в виде сигарет и водки –– это была самая настоящая валюта. И ему помогало знание немецкого –– мог свободно общаться с нацистами.
Во-вторых, и это существеннее, он всегда, в любое время, очень остро ощущал несправедливость по отношению к человеку. Хотя сам он не был фанатиком какой-либо идеологии –– просто не мог безучастно смотреть на то, что любой режим делает с людьми. Жанис родился в 1900 году в Российской империи, пережил первую войну, первую республику, советскую и нацистскую оккупации, если бы он еще четыре года прожил, встретил бы вторую республику. Но он никогда не терял человечность. Даже в бункер приносил книги, газеты, чтобы в скудных условиях –– в помещении три на три метра могло находиться до 12 человек –– люди могли хоть немного развиваться, удовлетворять свои интеллектуальные и душевные потребности. Некоторые спасенные, давая интервью, отмечали: самое драгоценное, что Жанис им даровал, –– это даже не жизнь, а именно надежда.
И в-третьих, Жанис Липке был очень общительным и обладал превосходной интуицией. Ему помогали люди самых разных национальностей и профессий, а также жители других городов. В музее есть витрина, на дне которой чемодан, принадлежавший соседям Липке. Глава этой семьи был рыбаком, его жена тайно приносила рыбу в этом чемодане. Такая вещь с историей. Жанис знал, кого можно попросить о помощи, тонко ощущал, кому можно довериться. Потом он говорил, что в опасные ситуации, когда его могли застрелить, он чувствовал оберегающее крыло.
Под конец войны Липке работал в гараже Министерства лесной промышленности и перегонял из Курляндии в Ригу трофейные машины. Когда он был на допросе в НКВД, ему сказали: мы знаем, чем вы занимались во время войны. Он ответил: ну чем занимался, людей спасал. Его упрекнули: не тех спасал».
Железная женщина
Самым главным и верным помощником Жаниса была его жена Иоганна. Она стирала, готовила, ухаживала за семьей и спасенными людьми, переживая обыски. «Забавно рассказывать, как свинья спасла жизни евреям: Иоганна наврала соседям, что она так часто ходила в сарай, когда кто-то из людей заболел, потому что кормила там свинью. А потом для доказательства Липке действительно приобрели поросенка –– и это во время войны, когда все мясо шло в армию. Во время нацистской оккупации были ограничения, сколько можно держать кур, кроликов, гусей и коз. Иоганна игнорировала эти нормы и держала гораздо больше, чем было позволено, чтобы всех прокормить и еще что-то продать. Буквально каждое утро она на лодочке переплывала Даугаву и отправлялась на центральный рынок. Продавала яйца, овощи, цветы –– все, что могла. И на часть выручки приобретала табак. Но не для сигарет –– она высыпала его в сарайчике и вокруг него, чтобы собаки не почуяли запах.
Но и евреи хотели ей помочь: есть истории соседок, которые видели, что якобы сельские женщины-помощницы с очень черными волосатыми ногами совершенно неправильно пололи грядки. Они же не деревенские женщины, а городские мужчины –– на коленях, подняв юбки, делали все неумело, это за версту было видно», –– рассказывает Лолита Томсоне.
«Бог эту семью не жалел»
У Иоганны и Жаниса было трое детей: дочка Айна и сыновья Зигфрид и Альфред. Айна была комсомолкой, инструктором райкома, в 1941 году эвакуировалась в Калининскую область. Вернувшись через три года домой, она продолжила комсомольскую работу в исполкоме. Но в 26 лет Айна пропала без вести, по одной из версий –– совершила самоубийство: прыгнула в Даугаву, узнав, что у ее второго мужа, русского офицера, есть семья на стороне. Это трагическая страница в семье Липке: они смогли спасти десятки незнакомых людей, а своего ребенка не сумели уберечь.
Средний сын Липке Альфред поступил на вспомогательную службу в нацистскую армию. Существует версия, что это было определенным маневром, попыткой спасти родных: если член семьи добровольно ушел служить, есть шанс, что с обыском не придут. После войны, не имея возможности вернуться на родину, Альфред уехал в Австралию, где прожил бурную жизнь, трижды был женат и вырастил двух сыновей и дочь. Единственные внуки и правнуки Жаниса Липке находятся в Австралии.
Младший сын Зигфрид Липке был для спасенных людей своеобразным сторожем, связным мальчиком из советских фильмов. Когда кто-то подходил к дому, он подавал сигнал, чтобы все сидели тихо, выключал в бункере свет. Когда ему было страшно, а родителей не было дома, прятался в собачьей конуре. Зигис сумел сохранить тайну, хотя детям хочется делиться со всеми и всем. Мечтал стать моряком, но после войны три года отслужил в советской армии, потом трудился рабочим сцены в Молодежном театре. Зигфрид отлично плавал и, работая в спасательной службе на водах, спас 12 утопающих. В 1993 году Верховный совет Латвийской Республики наградил его вместе с родителями памятной медалью и почетной грамотой за самоотверженное спасение евреев.
