Сегодня почти 20 тысяч детей в странах Балтии — в Литве, Латвии и Эстонии — живут без попечения родителей. В основном, это дети, чьи родители были лишены прав, но есть и те, кто потерял обоих родителей — их около двух процентов. Журналисты «Новой газеты — Балтия» выяснили, чем отличается положение детей без родителей в каждой из трех стран, как заботится о них государство и что нужно сделать человеку, который решился усыновить ребенка.
Пропорционально численности населения, больше всего детей без родителей в Латвии — 7300. В Литве 9347 детей живут без попечения родителей, в Эстонии — 2556.
В каждой стране больше половины детей живут в так называемых опекунских семьях — как правило, опеку берут на себя близкие родственники: бабушка с дедушкой или тетя с дядей.
Дети, у которых нет близких родственников, готовых взять над ними опеку, живут в детских домах: в Литве это 3395 тысяч человек, в Латвии — 1551, в Эстонии — 1068.
Еще часть детей живет в попечительских семьях — как правило, это временный вариант, когда семья обязуется ухаживать за ребенком, но не усыновляет его.
И наконец, последний вариант — усыновление.
Процедура усыновления в трех странах выглядит похоже. Потенциальный усыновитель проходит тщательную проверку: он должен предоставить данные о своем социальном положении, физическом и психическом здоровье, доходах. Проверяются все члены семьи, условия жизни в доме. После этого происходит знакомство с ребенком.
Как правило, это вся процедура занимает от полугода до года. В Латвии и Литве органы опеки некоторое время курируют и проверяют семьи после усыновления, в Эстонии такой практики нет.
ЛИТВА
Свой дом Повилас и Вайва Сикорские, которые взяли на воспитание девятерых приемных детей, нашли в деревне Решкутенай, неподалеку от Швенчениса, в сотне километров от Вильнюса. Большой, одинокий дом на берегу озера стоит ближе всех к лесу. К дому можно добраться по грунтовой дороге, где машину бросает из стороны в сторону. Недавно прошли дожди, и километр пути, который надо преодолеть к хозяйству Сикорских, превратился в разбитую трассу. Если автомобиль застрянет, операция спасения из цепких объятий глины может растянуться надолго.
Набираю номер Сикорских, через минуту в трубке звучит спокойный и уверенный голос Повиласа: «Все хорошо, проехать можно. Сегодня застрять не получится». Переключаю передачи и ныряю в колею, которую оставил автобус Повиласа; подвеска, как может, старается компенсировать ямы, форсирую лужи на скорости, поднимая волны брызг. Через несколько минут я уже у дома. В окнах виднеются любопытные лица детей, самая храбрая девочка — Сауле — встречает меня на крыльце. С детской непосредственностью хватает за ладонь, ведет внутрь, где уже ждет Повилас. Мужчина среднего роста, с густой бородой и стрижкой под ноль встречает меня крепким рукопожатием и приглашает внутрь дома. Успеваю окинуть взглядом прихожую: количество детской обуви производит впечатление.
Проходим через кухню, где работает Вайва, жена Повиласа, ее руки мелькают со сказочной быстротой: женщина готовит бутерброды. Из уголков дома доносится шум и крики, дети играют, смотрят телевизор. Странным образом шум не раздражает — наоборот, создает приятный фон: здесь живут довольные жизнью дети. Вместе с Повиласом идем к большому, круглому столу, Вайва на кухне раздает детям бутерброды и отправляет их по комнатам. Однако занять детей едой надолго не получается — им ведь интересно, о чем будут беседовать взрослые. Периодически нашу беседу прерывают взрывы детского смеха где-то в недрах кухни и коридора, а дети один за другим будто бы случайно появляются в комнате, чтобы о чем-то спросить родителей.
Повиласу 55 лет, его жене Вайве — 54, раньше он работал машинистом железнодорожного состава, а Вайва, у которой филологическое образование, работала в школе. Создать попечительскую семью и взяться за воспитание детей Повилас и Вайва решились в зрелом возрасте, вырастив и воспитав четверых собственных детей. Старшей дочке Повиласа и Вайвы 31 год, у нее собственные дети, младшему сыну 24 года. По словам Повиласа и Вайвы, сначала они намеревались взять опекунство над двумя девочками, вскоре появилась третья девочка, позже решили создать попечительскую семью. «Мы намеревались вырастить шестерых детей, но биологическая мама нескольких наших подопечных продолжала рожать детей, а заботиться о них не желала. А мы не хотели бросать детей на волю судьбы и брали их в нашу семью», — рассказал Повилас. Самым последним в семье появился Йонас, как его ласково зовут Повилас и Вайва, Йонукас. Мальчику пока всего два года.
История появления семьи Сикорских в Решкутенай похожа на серию мексиканского сериала. В ответ на просьбу предоставить большую квартиру власти предложили семье Сикорских четырехкомнатную квартиру в микрорайоне Лаздинай в Вильнюсе (на одиннадцать человек!). В результате Вайва и Повилас сами нашли большой дом в Решкутенай, сами его выкупили и отремонтировали. Тем не менее, в доме до сих пор нет водопровода, нет артезианского колодца — в результате воду приходится возить из деревни. За свои деньги Повиласу и Вайве пришлось поменять систему отопления в доме. Кредит в банке, по словам Вайвы, получить невозможно, наверху считают, что таким образом приемные родители могут набрать денег в долг, а чтобы вернуть кредиты, будут использовать детские деньги.
«Мы с мужем получаем за нашу работу от государства 890 евро. Из этих денег мы 34% возвращаем в форме налогов государству. Мы сами платим налоги в Содру, больничную кассу и налоговую инспекцию. Эти деньги мы получаем не на счета своих кредитных карточек, а на счет семьи, потому что они считаются доходами члена семьи. В ответ на наши просьбы мы слышим — используйте детские деньги (каждый ребенок получает по 304 евро), но как так можно? Ведь это детские деньги и принадлежат детям, а не нам».
В комнату подпрыгивая врывается Сауле, та резвая девочка, которая первой меня встретила, что-то шепчет на ухо маме, Вайва извиняется и на несколько минут уходит. Повилас прячет улыбку в бороду, и мы продолжаем разговор.
По словам мужчины, сегодня самая большая проблема — одиннадцатиместный автобус вместо нынешнего девятиместного. Как его купить и на какие деньги — большой вопрос. Если экономить из своих или детских денег, то пока соберется нужная сумма, дети успеют вырасти. Школьный автобус к дому не приезжает, детей в школу нужно везти самому (расстояние — 16 километров), но самое большое, на что Сикорские могут рассчитывать от самоуправления в Швенченисе, — это компенсация издержек на бензин для рейсов с детьми. Так что отвозить детей в школу приходится в два рейса.
Сикорские искали помощи у разных политиков, были в Сейме и даже обедали с президентом страны Грибаускайте. В ответ — одни обещания. «На наши просьбы отвечают: нет денег, недавно вообще услышали предложение найти богатого спонсора, который мог бы одолжить нам денег на автомобиль, ремонт дома, а мы потом постепенно ему их вернули», — волнуется Повилас. Даже тот автобус, который сейчас есть у семьи, они приобрели благодаря помощи посторонних людей, которые организовали благотворительную акцию, собрали три тысячи евро и купили его.
Повиласу с Вайвой пора кормить детей ужином, а мне — возвращаться в Вильнюс, так что приходит время прощаться. Провожая меня в прихожую, Повилас отпирает двери в еще одну комнату. За спиной слышится восторженное шушуканье детей. Оказывается, в этой комнате Повилас и Вайва хранят сладости, все свои запасы конфет и джемов. «Попасть в эту комнату — самая желанная мечта. Недавно Вайва забыла ключ на столе, так дети слопали все конфеты — одна только Сауле почти килограмм», смеется Повилас.
Детям, которые воспитываются в таких семьях, как у Повиласа с Вайвой, повезло больше других. Те сироты, которых не усыновили, остаются в детских домах. В министерстве социальной защиты и труда Литвы «Новой газете — Балтия» рассказали, на какую помощь они могут рассчитывать от государства. Всем воспитанникам после наступления совершеннолетия выплачивается однократное пособие величиной в 2 850 евро. По словам чиновников, пособие выплачивается не наличными, а используется для приобретения или покупок, необходимых для начала самостоятельной жизни.
«Подъемные деньги можно использовать, например, чтобы рассчитаться за аренду квартиры, оплатить за коммунальные услуги, ремонт квартиры, мебель, бытовую, видео- или аудиотехнику, предметы домашнего обихода, покупку компьютера, погашение расходов на учебу, здравоохранение», — пояснила «Новой газете — Балтия» Гайле Вершекене, старший специалист детского департамента министерства социальной защиты и труда Литвы. Если доходы молодых людей чересчур низкие, они могут претендовать на социальные пособия, компенсации на отопление квартиры, помощь продуктами.
Воспитанники, поступившие в вузы, могут рассчитывать на пособие в 152 евро на время учебы, помимо этого есть возможность получить социальную стипендию в 114 евро. Также студент может получить однократную социальную стипендию в течении целого семестра. По словам Вершекене, учреждения социальной опеки по мере возможности стараются предоставить воспитанникам помощь специалиста, который мог проконсультировать их по вопросам поиска работы и образования.
В 2014 году в Литве началась реформа государственной системы опеки над детьми, лишившимися родителей или оставшимися без их попечения. В рамках реформы планируется практически полностью отказаться от системы крупных учреждений (детских домов и интернатов) в пользу небольших учреждений опеки, в которых живут 3 — 4 ребенка. Закончить реорганизацию системы опеки планируется в 2020 –2022 годах. Также планируется расширить количество попечительских семей. На сегодняшний день в Литве действует 97 учреждений по опеке над детьми, в них воспитываются 3 395 детей. 52 учреждений находятся в ведении самоуправлений, 7 государственных, 11 групп опеки над детьми в самоуправлениях, 18 негосударственных, 4 учреждения для детей с ограниченными возможностями, 5 домов малютки. Временная или постоянная опека требуется 87 сиротам и 9 185 детям, оставшимся без родительской опеки. В 58 попечительских семьях в Литве воспитывается 459 детей.
Ева Гедрис-Масявичене, сотрудник Центра для детей и молодежи в Неменчине, не уверена, что реформа будет эффективной. «Попечительские семьи — звучит просто прекрасно и я всеми силами за. Дети могут получать тепло, заботу и уход в семьях. Но так много вопросов, на которые ответов нет. Например: откуда такие семьи начнут появляться? Как обеспечить безопасность детей в таких семьях? В организациях, таких как интернаты и детские дома, трудятся коллективы, где специалисты и работники помогают друг другу, а приемные родители в больших семьях остаются лицом к лицу с серьезными детскими проблемами, справиться с которыми может не хватить ни знаний, ни психологической устойчивости», — считает Гедрис-Масявичене.
Собеседница «Новой газеты — Балтия» убеждена: чтобы решить проблемы системы опеки, нужно больше специалистов. По ее мнению, очевидно, что социальное неравенство будет лишь увеличиваться, уже сейчас на одного социального работника в местном самоуправлении 15 — 20 семей, с теми или иными проблемами. «Чтобы всюду побывать, требуется автомобиль, служебных нет, значит, надо использовать свой, бензин или дизельное топливо нужно покупать за свои деньги. Прежде всего государство должно начать ценить труд социальных работников, поднять зарплату. Большая зарплата — и профессия станет привлекательной, придут специалисты, увеличится качество услуг, уменьшится рабочая нагрузка, в результате меньше детей придется забирать из проблемных семей, появится возможность лучше подготавливать опекунов и приемных родителей», — утверждает Гедрис-Масявичене.
ЛАТВИЯ
По данным министерства благосостояния, сегодня в Латвии живут 7300 детей без родителей. Большинство воспитываются у опекунов, остальные — в приемных семьях или в детских домах. В регистре минблага числятся 1297 детей, которые ждут усыновления. 903 из них в возрасте от 10 до 18 лет. В 2016 году было усыновлено 247 детей — на 20 меньше, чем в 2015 году. Половину заявок подали латвийские семьи, половину иностранцы. Зарубежным усыновителям отдают только тех детей, которых не хотят усыновлять местные жители, и только в те страны, с ответственными службами которых сотрудничает сиротский суд, чтобы можно было проверить возможных усыновителей и вести послеадаптационный надзор. По большей части, латвийские дети попадают во Францию, Италию и США.
Каждый год в Латвии президент вручает награды «Семья года». В президентском замке проходит торжественный прием, дети получают подарки, их родители — грамоты из рук главы государства. Два года назад звание «Семья года» получила семья Кравцун.
Уже больше семи лет Антонина и Игорь Кравцун воспитывают под своей крышей троих своих детей и шестерых малышей из детдома. Правда, на «своих» и «чужих» в их семье никого не делят.
О такой большой семье Антонина и Игорь даже не мечтали. Ну, помогали иногда детскому дому, навещали время от времени малышей, приносили подарки... Но однажды они услышали вопрос, который требовал ответа: «А вы возьмете меня домой?»
«Пять лет ей было. Она три месяца сама прожила на улице. Слава богу, это было лето. Мама была в бегах, попалась на воровстве. Дом без отопления, она питалась — воровала и по мусоркам подбирала еду, это было очень печально», — рассказывает Антонина.
Прежде чем взять на воспитание девочку, Антонине с Игорем нужно было пройти специальные курсы, подать заявку, и только тогда получить статус приемной семьи. Приемной — значит, на время, ни о каком усыновлении речи не идет. Пятилетняя девочка прожила в семье три года. Потом ребенка усыновила другая семья из Латвии. Расставаться с воспитанницей Антонине с Игорем было невыносимо тяжело, в тот момент они решили — все, больше никаких приемных детей. Но потом внезапно еще один крик о помощи — нужно было приютить сразу четверых детей, причем с особыми потребностями. Для семьи это стало настоящим вызовом, но они справились.
По магазинам семья Кравцун отправляется в два захода: отдельно мальчики, отдельно девочки, иначе шоппинг может превратится в испытание на прочность. А вот на пикник или в театр можно ехать в полном составе. Правда, для такого похода Игорю и Антонине пришлось обзавестись целым микроавтобусом.
Каждого нового воспитанника временные мама и папа знакомят с правилами поведения в доме.
«У нас такой закон в семье — больше 30 минут мы не даем сидеть за компьютером в день. Ну, конечно, получается по-разному», — рассказывает Игорь Кравцун.
«У нас дружно. Это весело, когда ты приходишь домой и тебя такая банда встречает — это поднимает настроение. Стараемся делится. Пытаться договаривается», — говорит Алиса, родная дочь Антонины и Игоря. Хотя девушка признает, что иногда хочется побыть в тишине и отдохнуть от шумной компании ребятни. Тогда детей отправляют наверх, в свои комнаты, и взрослые могут спокойно посидеть внизу, в гостиной, посмотреть телевизор.
Эти дети почти никогда не плачут. У них за плечами взрослые уроки жизни: слезами горю не поможешь, все равно на слезы никто не придет, и не пожалеет. Антонина долго привыкала: «Привыкание, прирастание, потому, что нужно их понять, принять. Потому, что закону у каждой семьи были разные, дети привыкали по-разному. Начиная от социальных взаимоотношений, санитарных норм».
Судьба брошенных детей складывается по-разному. Кому-то повезло, и они попали вот в такую приемную семью. Большинство остается под опекой ближайших родственников: бабушка приютит внука, или родная тетя пригреет. Остальные попадают в детские дома, или в кризисные центры.
«Бывает, что дети сами приходят, когда им плохо там, где они живут, бывает, что привозит полиция, бывает, сиротский суд решает, что нужно выбирать детей из семьи», — рассказывает директор Кризисного центра Каспар Ясинкевич.
Днем дети ходят в школу или в сад, вечером возвращаются. Но двери здесь всегда держат на замке, чтобы выйти на улицу, надо спросить разрешение. Дети живут в центре максимум полгода. За это время взрослые должны понять, куда направить подопечных: обратно к матери, если мать еще не лишили родительских прав, либо в детдом? Впрочем, есть небольшой шанс, что брошенных детей подберут добрые люди и усыновят. После решения сиротского суда.
«Усыновить можно только детей, у которых умерли родители, если районный суд полностью лишил родительских прав, и если родители дали свое соглашение усыновлению. Только в таком случае ребенок получается юридически свободен и его может усыновить кто-то другой», — поясняет представитель сиротского суда Линда Вержбицка.
Очереди на усыновления ждут полторы тысячи латвийских детей. Но параллельно существует очередь из взрослых — тех, кто решился взять ребенка. И очередь эта, порой, растягивается на годы. Потенциальные родители ждут «подходящий» вариант.
«Очень часто усыновители хотят по возможности младшего возраста, здорового ребенка, чтобы он был один, чтобы у него не было братьев и сестер, но, как правило, их несколько детей из одной семьи. Как правило, это дети, у которых есть какие-то проблемы со здоровьем, часто тяжелые», — говорит представитель Госинспекции по защите прав детей Латвии Валентина Глущенко.
Латвийцы активно усыновляют маленьких и здоровых. А вот у взрослых детей, от 8 лет и старше, тем более, с медицинскими отклонениями, возможно инвалидов, шансов практически нет. Вся надежда только на иностранцев.
ЭСТОНИЯ
В Эстонии, в отличии от Латвии, гораздо меньше детей оставшихся без родителей — 2556. В детских домах находятся 1068 детей. При этом очередь усыновить детей тоже большая, но проблема в том, что в Эстонии большинство живущих в детских домах детей не могут быть усыновлены. Они считаются юридически несвободными, и их родители не до конца лишены прав на ребенка. В семью обратно из никто не забирает, в итоге эти дети годами живут в детских домах, в приемных семьях, или семьях опекунов.
В 1995 году в Эстонии появилась первая детская деревня SOS. Идея в том, чтобы дети воспитывались не в приютах, а в условиях, максимально приближенных к семейным. Получали родительскую опеку, развивали социальные навыки, самостоятельность — словом, чтобы жили не в «учреждении», а дома. Проект оказался успешным, и сейчас в Эстонии несколько таких детских деревень. Работают в них профессиональные «мамы». Каждая такая мама воспитывает шестерых детей, семья живет в отдельных маленьких домиках. Начиная с 2015 года SOS-родителям необязательно переезжать в деревни, они могут взять детей на воспитание и жить у себя дома. Быть профессиональными родителями и воспитателями, по принципу приемных семей в Латвии.
Процесс усыновления детей в Эстонии достаточно сложный. Потенциальные родители должны собрать документы — справки о доходах, состоянии здоровья, жилищных условиях. После нужно пройти специальные курсы о воспитании, психологии детей. Усыновить ребенка в Эстонии могут люди старше 25 лет. В процессе подготовки документов происходит исследование семьи. Ответственный чиновник приходит домой к потенциальным родителям, оценивает жилищные условия, отношения в семье, атмосферу в доме. На встрече должны присутствовать все родственники, которые в этом доме живут, а значит, будут общаться с ребенком. Консультация может длиться несколько часов. Только после этого семья попадает в список ожидания. В анкете родители должны указать, какого ребенка они хотели бы усыновить — пол, возраст, другие особенности. Как только в детском доме появится подходящий ребенок (юридически свободный от биологических родителей), начнется процесс знакомства. Решение об усыновлении принимает суд, и социальная служба больше не вмешивается в судьбу ребенка, в отличии от Латвии, где за семьей чиновники следят еще два года.
Граждане других стран могут усыновить ребенка в Эстонии. Эстонские дети попадают в семьи Финляндии, Швеции и США — только с этими тремя странами у Эстонии есть договор. Граждане других стран могут усыновить ребенка только в исключительном случае, например, если это член семьи, один из биологических родителей малыша. Но здоровых детей усыновителям за рубеж практически не отдают, таких детей берут на усыновления эстонские семьи. Процедура иностранного усыновления может длиться до 4 лет. Согласие на иностранное усыновление должны дать биологически родители, опекуны, супруги приемных родителей, сам ребенок и целый ряд разных организаций.
Если новым родителям не удалось выстроить отношения с ребенком или появились какие-то проблему, можно произвести отмену усыновления, но только через суд и только в самых крайних случаях. В принципе, политика государства в этом вопросе — детей не возвращают обратно в детдом. Это слишком большая травма для ребенка, которая может повлиять на всю его оставшуюся жизнь. Могут быть исключения — если у родителей перед усыновлением не было полной информации о состоянии здоровья ребенка или его происхождении.
Как и в Латвии, в Эстонии существуют две параллельные очереди — очередь детей и очередь из усыновителей. Проблема не только в юридической «несвободе» многих детей, но и в состоянии здоровья. Около 40% детей — с ограниченными возможностями. Большинство усыновителей хотят маленький и здоровых детей, а их меньшинство.
Инфографика подготовлена совместно журналистами программы «Балтия. Неделя» телеканала «Настоящее время» и журналистами «Новой газеты — Балтия». Очередной выпуск программы «Балтия. Неделя» смотрите в субботу в 20.00 по латвийскому времени.
Витольд ЯНЧИС, Маша ИВАНОВА
