В Литве идет одно судебное разбирательство, интересное с точки зрения судебной практики, современного искусства и местных общественных процессов. Дело о плагиате. Сложное для решения консервативным судом, который будет опираться на законы, предписания и прецеденты в ситуации постмодернизма, когда понятие плагиата сильно размылось.
Истец — молодой писатель из Клайпеды Владислав Жижома, автор романа «Братья Раманаускасы» (2012), ответчики — режиссеры фильма «Ограбление поезда, которое совершили Саулюс и Паулюс» (2015) Ричардас Марцинкус и Симонас Ашкелавичус. С этим фильмом режиссеры были номинированы на национальную награду «Серебряный журавль» сразу в трех категориях. Но номинацию «Лучший сценарий» организаторы в том году отменили. Тогда, в мае 2015, после церимонии Симонас в интервью справедливо сокрушался, что в престижном award’e не было номинации «Лучший сценарий».
«Ведь сценарий — основа каждого фильма. Все постоянно публично стонут, что в Литве нет хороших сценаристов. Так хотя бы те несколько сценариев, которые превратились в фильмы, и тем более те, у которых есть зритель — номинируйте, оценивайте», — говорил он.
В том же интервью режиссеры рассказали, что над сценарием работали в столичном парке Вингис. Идею сценария им предложил кинооператор, в судебных документах содержится его электронное письмо. В свою очередь, Жижома обвинил тандем режиссеров в том, что за основу своего сценария они взяли именно его роман без ссылки на него. Главы своего романа по мере написания он публиковал с лета 2010 по лето 2012 года в открытых источниках.
Сумма иска сокрушительная по литовским меркам — 200 тысяч евро. Но Жижома ссылается на свое авторское право, а не гражданское — потребовать все заработанные фильмом деньги. В прессе фигурировало, что «Ограбление» в прокате заработало около 500 тысяч евро. Жижома просит присудить ему меньше, ссылаясь на великодушие. Режиссеры утверждают, что фильм не получил никакого финансирования, потому снимали на свои средства, но впоследствии он практически окупился — редкий коммерческий успех национального кино.
Премьера фильма состоялась 6 февраля 2015 года. В тот же день, вечером, по словам Жижомы, он от знакомого узнал об этом фильме, примерно за месяц подготовил частную претензию (уже тогда он составил таблицу совпадений из более чем 30 пунктов, впоследствии уточнял), которую авторы фильма, впрочем, не приняли всерьез. Жижома пообещал им встречу в суде. Осенью того же года суд принял его иск к рассмотрению. Первое заседание состоялось 1 июня этого года. Второе намечено на 12 сентября.
Судья, истец и ответчики будут вместе смотреть «спорные» моменты фильма — возможно, это заседание станет последним. Если Жижома в понедельник проиграет, он собирается подавать апелляцию. Ответчики, в свою очередь, грозятся встречным иском за клевету, о защите чести и достоинства. По словам Жижомы, информация об иске попала в публичное пространство именно «из рук» режиссеров. «То есть они не считают, что эта информация повредит их репутации, соответственно, нет моих действий, направленных на принижение их чести и достоинства», — говорит он.
На суде адвокат Линас Сонгайла озвучил один из дальнейших ходов защиты:
«Я бы хотел сейчас упомянуть один факт, который мы будем доказывать. Если мы будем идти дальше. После того, как было возбуждено дело, мы знаем, что г-н истец обращался в издательства с предложением в свете такого скандала издать его рассказы на том основании, что вот, мол, сейчас все об этом пишут, может, будет кому интересно. Владельцы этих издательств обратились и проинформировали нас насчет этого факта. Мы этот факт можем легко доказать, пригласив свидетеля». Адвокат, видимо, так намекает на материальную заинтересованность Жижомы. Вообще, в суде и в публичном пространстве со стороны ответчика часто звучали обвинения в том, что автор романа просто хочет обогатиться. Историю с плагиатом Марцинкус также называет «глупой», «ерундой» и, что суд «охладит чудака, который поверил в свою правду». Сам Жижома, видимо, под влиянием общего многослойного медийного фона, считает, что его хотят сделать обиженным на Литву русским. Жижома получил достаточно анонимных и именных комментариев о том, что некий русский из Клайпеды, никому неизвестный писатель, зарабатывающий переводами с русского на литовский, не может написать достойного романа даже для плагиата.
Жижома в суде представляет себя сам, без адвоката, ответчики наняли адвокатскую контору, за ними стоят дружные кинематографический и медийный цеха, что абсолютно логично, в качестве экспертов привлечены именитые фигуры – заслуженный режиссер Гитис Лукшас, председатель Союза кинематографистов Литвы; известный сценарист Римантас Шавялис, по адаптации которого, например, был снят национальный бестселлер «Тадас Блинда»; доктор юридических наук Рамунас Бирштонас. Но вот доктор гуманитарных наук Элеонора Лассан, профессор Вильнюсского университета, специалист в области теории текста, анализа публицистического и политического текстов на предмет лжи, манипуляции, оскорблений и других элементов считает сделанную ими экспертизу непрофессиональной и, следовательно, недостаточной для вынесения вердикта суда. Лассан по просьбе Жижомы в частном порядке сделала анализ обоих произведений, романа и кинофильма, готова выступить свидетелем в суде и вызвалась поделиться своими соображениями по делу с «Новой газетой — Балтия».
– Элеонора Руфимовна, можно ли говорить о плагиате в данном случае?
– Дело сложное. Видимо, потому что сама формулировка плагиата в данном случае неуместна. Она сегодня вообще крайне расплылась. Под плагиат сегодня нельзя подводить многое и о плагиате речь не идет. Речь идет, на мой взгляд, о частичном заимствовании. В эпоху постмодерна вторичность как бы главный признак искусства. Все цитируется, все отсылает к другим источникам. И поэтому главным условием, по которому произведение не считается плагиатом, является известность источника. Сегодня не говорят о заимствовании тем или сюжетов. Сегодня, когда говорят о плагиате, смотрят на другое.
– Почему не убедила экспертиза со стороны ответчика?
– Как бы ни значимы были имена, проделанная ими экспертиза, я возьму это слово в кавычки, — поверхностна, не соответствует никаким критериям, абсолютно небрежна в отношении языка. Примеры. Итак, первая фраза: произведение Мартинкуса уникальное. Что значит уникальное? Оно что, никогда не имело аналогов? По своему сюжету — в десятке фильмов, начиная с «Большого ограбления поезда» в начале прошлого века, «Великого ограбления поезда» в 60-е, «Денежный поезд»…Это произведение не соответствует термину «уникальный». Но когда ты видишь уже одну такую ошибку, ты не доверяешь и всему другому. Поэтому и читаешь внимательно такую экспертизу. Далее говорится, что Жижома приводит таблицу, в которой названы признаки, но они «или очень общие, или, в общем-то, притянутые, выдернутые». Я согласна с тем, что ряд признаков, которые приводит Жижома, могут характеризовать поведение молодого человека в любой ситуации, как то: курение, распитие алкоголя, но есть действительно в этом фильме художественные детали, которые практически в точности повторяют то, что есть у Жижомы. Самое, действительно, главное, — это мотив аудиокассеты. На одной стороне этой кассеты у братьев Раманаускасов записан Бетховен, а на другой — Элвис Пресли, что характеризует противоречивость их натуры. В кинофильме совершенно не понятно, зачем вставлена эта деталь, потому что характер их не является противоречивым, зачем эта аудиокассета, на которой с одной стороны — сказки, а с другой — эстрада. Это деталь тождественная.
– Ответчик утверждает, что жанры не совпадают, роман – это черная пародия, а фильм – комедия?
– Комедия, в которой победу одерживают те, кто совершил преступление, неумышленные грабители, грабители по принуждению, стали реальными обладателями богатств? Это хорошо или плохо?
В традиционной комедии это невозможно. Но есть комедии трикстеров, лишенных моральных качеств, когда мальчик-с-пальчик оказывается победителем. Но извините, если это черное, то тогда это роднит с чернотой текста Жижомы. В фильме нож не вытекает из образа Паулюса. С образом Паулюса в книге он, конечно, связан. Там он совершает все убийства ножом.
– Какие еще на первый взгляд немотивированные совпадения прослеживаются?
– Я посмотрела комментарии к этому фильму, не сказала бы, что комментарии положительные, гораздо больше отрицательных. Значительная часть людей обращает внимание на тот кадр, где герои срезают бутафорские головы манекенам. Откуда берется этот кадр в фильме, эти бутафорские головы? Кстати, сам Жижома не обратил внимание на это. Я когда читала роман и смотрела фильм, обратила внимание на то, как они срезают эти бутафорские головы. А произведение начинается с жесточайшей сцены, с убийства, отрезания головы, очень физиологичного, это своеобразный ритуал, посвящение, они как бы избавляются от общего комплекса такого, они произносят такие слова: мы очищаем мир от зла. Мотив отрезания этих голов, в таком видоизмененном виде, на мой взгляд, повторен в фильме. А герои произносят практически те же слова, но не в этом эпизоде, а в другом, о том, что они не зло совершают, а творят нечто. У Жижомы они творят добро, потому что они очищают мир от зла, а здесь они творят искусство. Итак, аудиокассета и бутафорские головы, есть и другие детали, которые я упомянула в экспертизе, появление в фильме которых я не могу себе объяснить. Для меня объяснение — это влияние другого текста.
– Но ведь и Жижома повторяет в чем-то романистов до него?
– Мы и не будем говорить, что произведение Жижомы оригинально, оно от Раскольникова идет. В сущности, и там и там – униженные и оскорбленные. Мальчики, чтобы избавиться от своей униженности, совершают преступление и становятся великими мира сего. Это и у Жижомы. В конце концов они приходят к бессилию насилия. У Жижомы идея выделена четко. Что же касается комедии, то здесь мне характеры не понятны. Идея мне непонятна.
– Ответчиков и общественность ошарашила сумма иска. Хотя ведь это можно расценить как стратегию, иди речь в ущербе в 1 евро, дело, возможно, не получило бы никакого резонанса?
– Сумма иска, конечно, гигантская, я с ней согласиться не могу. Но доказать, что Жижома хочет обогатиться, также сложно, как и доказать, что это плагиат. Молодой автор, Жижома, увидел черты сходства и он имеет право обратиться в суд, об этом сказано во всех статьях о плагиате. И задача того, кто делает экспертизу – опровергнуть признаки, которые указаны в таблице Жижомы, а не отделываться словами о том, что они носят очень общий характер или выдернуты случайно. Меня удивила такая растерянность адвоката: что вы будете сравнивать, у вас же разные главы.
Это абсолютная некомпетентность в том, как сравниваются тексты, сюжет, образы, система персонажей, речевые характеристики. Так вот если сравнивать сюжет, разумеется, на уровне сюжета, заимствований нет. Если сравнивать темы – темы вечные – «униженные и оскорбленные» ощущают свою силу, когда совершают нечто. Если сравнивать систему образов, особенно вторичных персонажей – бабушка, девушка, речевые характеристики в ряде случаев совпадают, и что самое главное, художественные детали, которым придается особое значение при определении такого вот, не хочу говорить, плагиата — скорее частичного заимствования, художественные детали в ряде мест совпадают. Повторю, как бы ни сложился суд, я полагаю, что Жижома имел основания увидеть здесь общее.
