В 2008 году я был одним из журналистов, которые освещали визит президента Латвии Валдиса Затлерса в Среднюю Азию. За неделю нам предстояло посетить три бывших советских республики — Казахстан, Узбекистан и Туркмению.
В каждой из трех государств избранного на четыре года (и не переизбранного на второй срок) встречали главы государств, стоявшие у руля своих стран десятилетиями. Исключением был лишь новый туркменский лидер Гурбангулы Бердымухаммедов, сменивший на этом посту скоропостижно скончавшегося предшественника — Сапармурата Ниязова. Впрочем, в том, что Бердымухаммедов пришел всерьез и надолго, никто даже не сомневается. В Средней Азии президент не уходит в отставку, его выносят — вперед ногами.
Уровень демократии в каждом из трех государств можно было оценить по количеству вопросов, которые латвийским журналистам было разрешено задавать местным президентам. В Казахстане — два, в Узбекистане — один, а в Туркмении — ноль. Там объяснили, что Бердымухаммедов сам знает, что нужно сказать.
Таким образом, Ислам Каримов, который управляет Узбекистаном почти четверть века, в демократическом смысле оказался посередине — между почти демократическим Казахстаном и совсем недемократической Туркменией. Мне кажется, этот индекс измерения «демократической плотности» довольно точен.
Удивительные вещи начали происходить почти сразу после того, как мы приземлились в аэропорту Ташкента. По дороге, которую специально перекрыли для президентского кортежа, были установлены рекламные плакаты с изображением Каримова и Затлерса. Причем оба лица были изрядно «отфотошоплены» — Затлерсу, например, пририсовали густые брови. На азиатский манер. Он, говорят, был очень удивлен.
Встреча Ислама Каримова с латвийским коллегой проходила в президентской резиденции. С обеих сторон присутствовали и министры — в среднеазиатское турне из Латвии отправились сразу несколько членов правительства.
Диалог Затлерса с Каримовым получался довольно скомканным. У действующего латвийского президента в то время еще явно не хватало опыта, в то время как старожил политического Олимпа Каримов чувствовал себя хозяином положения. В какой-то момент Затлерс вовлек в беседу одного из министров:
— А вот об этом наш министр расскажет подробнее.
После того, как тот высказался, Каримов спокойно прокомментировал:
— У меня тоже есть такой министр, но он помолчит…
Узбекские сотрудники МИД, которые сопровождали группу латвийских журналистов, были довольно молодыми ребятами. Элитой. Быть дипломатом в Узбекистане — это удел избранных.
С одним из сопровождающих мы перекинулись парой слов, пока переговоры президентов шли за закрытыми дверями.
— Моя мечта — работать в зарубежном посольстве, — признался один из них.
— А дома не нравится?, — спросил я у него.
Парень, как мне показалось, перепугался.
— Ты что! Я патриот! Моя страна лучшая, мой президент самый мудрый..., — включил он дежурную «пластинку».
В одной из местных газет на русском языке я прочитал письмо, которое в редакцию написал сельский учитель. Может, его придумали в самой редакции, не знаю. Он называл Ислама Каримова «ясным солнцем на небосводе» и благодарил за то, что президент обеспечил доставку в школу то ли парт, то ли стульев. От этого письма даже во рту становилось сладко.
Для европейца, пусть и родившегося и пожившего в СССР, все это уже экзотика. Мне трудно представить, чтобы в Латвии люди воспринимали президента как живого Бога, ставили ему памятники при жизни, восхваляли в газетах. Мы не знаем, что такое диктатура, и не рискуем отправиться в тюрьму за критику существующей власти. Хотя, конечно, кое-какие неприятные тенденции появляются и у нас.
С другой стороны, Азия живет по своим законам. Демократия западного образца там не приживается.
Один знакомый узбек мне как-то сказал: «Жизнь Каримова — это залог нашей стабильности. Он удерживает страну от хаоса».
Кстати, один знакомый казах мне говорил то же самое — только уже про своего президента. Молчали только знакомые туркмены, поскольку для них сам факт подобного разговора мог закончиться большими неприятностями.
Эпоха Каримова, похоже, подходит к концу. Каримократия, как мы с коллегами во время визита в Ташкент называли установившийся в этой стране режим.
И можно предположить, что новый узбекский лидер уже примеряет на себя трон. Сидеть на нем ему тоже придется до самого конца. Диктаторы на пенсию не уходят.
