Великобритания проголосовала за выход из Евросоюза, премьер-министр Дэвид Камерон ушел в отставку, фунт рухнул, будущее Великобритании как всеевропейского финансового центра под вопросом, Шотландия и Северная Ирландия будут добиваться независимости, а Дональд Трапм, возможно, станет президентом США — таковы первые итоги голосования 23 июня.
23 июня случилась очень простая вещь — англичане подняли восстание против Брюсселя. То есть по форме это был референдум, но по сути это было народное восстание.
Восстания характеризуются следующим: во-первых, они всегда экономически убыточны. Даже если одной из их составляющих является экономическая обида (например, досада на пошлины при Бостонском Чаепитии), то на самом деле восстание всегда в краткосрочном плане наносит экономике тяжелейший удар.
Во-вторых, восстания часто ведут к расчленению страны. После Великой Французской революции вспыхивает Вандея, а после Майдана обязательно заводится Донбасс.
В-третьих, восстания заразительны. Если вспыхнуло на юге, то полыхнет и на севере: если в Римской империи бунтовала Британия, то это значило, что Галлия тоже под вопросом.
В-четвертых, элита всегда против восстаний. Она вообще против любых потрясений. Когда 2 мая 1808 года народ в Мадриде начал резать французов, испанская элита по-прежнему стояла в очереди в приемной Жозефа Бонапарта.
В-пятых, восстания всегда неожиданны. Дело в том, что элита прогнозирует будущее, исходя из рациональных соображений, а рациональные соображения не позволяют предсказать иррациональные выходки, ведущие к убыткам, — например, Майдан.
В-шестых, восстания далеко не всегда кончаются успехом.
Нетрудно заметить, что Брекзит в этом смысле удовлетворяет всем критериям восстания.
Он экономически убыточен, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Брюссель, чтобы неповадно было, приложит все силы, чтобы наказать восставших. А структура с населением в 460 млн. человек и с ВВП в 16 трлн. долларов может сделать много гадостей стране с населением в 60 млн. человек и с ВВП в 2,8 трлн. доларов.
Во-вторых, Брекзит может привести к потере территории. ЕС, в рамках операции возмездия, приложит все силы к тому, чтобы оторвать от Великобритании Шотландию, Северную Ирландию и Гибралтар. Брюссель вообще не любит крупных государств: именно поэтому он напринимал в ЕС всякую восточноевропейскую мелочь и поощряет, к примеру, сецессию Каталонии.
В-третьих, Брекзит, — напротив, — может спровоцировать аналогичные референдумы в Испании, Франции, Нидерландах, Греции, Дании и даже Чехии.
В-четвертых, элита Великобритании, — включая премьер-министра Великобритании Дэвида Кемерона и главу лейбористов Джереми Корбина — была против Брекзита. Эксперты и ньюсмейкеры популярно объясняли: восстанете против Брюсселя — получите по башке, и вообще все, кто за выход — фашисты.
В-пятых, Брекзит нельзя было предсказать. Плюньте в глаза тому, кто говорит, что он все знал заранее: реакция рынков тому доказательство. Рынки рухнули; а ожидаемое событие рынки всегда отыгрывают еще до его наступления.
Ну и, наконец, шестое. Как и всякое восстание, еще не факт, что Брекзит кончится удачей. Процедура выхода страны из ЕС прописана так же смутно, как процедура выхода республики из СССР. Решать о том, будет ли выходить Великобритания из подчинения чиновникам Евросоюза, будут сами чиновники Евросоюза. У них есть еще два года, чтобы настоять на своей точке зрения.
Отчего же произошло это восстание, если не от экономики, не от элиты и даже не от телевизора? Оттого же, отчего происходят все восстания в мире, от Бостонского Чаепития до Майдана: от неопределенного, но совершенно непреодолимого: «достали».
Англичане проголосовали, в конечном итоге, против социализма.
Потому что Евросоюз, при всех его плюсах в виде открытых границ и единой валюты, является огромным социалистическим государством, медленно паразитирующим на развалинах великой европейской цивилизации.
Это неправда, что социализм — это СССР, Сталин и Гулаг. СССР — это военный коммунизм и попытка превратить всю страну в завод для производства оружия с целью завоевания всего мира. А социализм — это демократия, перерождающаяся в бюрократию.
Это бюрократия, которая налогами и регулированием отбирает у проклятых капиталистов все, что ими заработано, и которая нуждается во всемерном увеличении как самой себя, так и любых категорий граждан, зависящих от подачек со стороны бюрократии: отсюда и война бюрократии с предпринимателями, и война ее с семьей, как ячейкой общества, и уникальный в истории человечества проект по превращению мигрантов — самой работоспособной и мобильной части общества — в сословие агрессивных бездельников, считающих себя жертвой окормляющего их Запада.
Проблема в том, что уже поздно.
Британия может проголосовать за выход из Евросоюза, но она не может проголосовать за возвращение Британской империи, — единственно реально успешного, после кончины Рима, интеграционного проекта, который существовал за счет парламента, избираемого налогоплательщиками, уважения к частной собственности, и минимального государства, отдающего на аутсорсинг частным компаниям все — от производства оружия до завоевания и управления завоеванными территориями.
Можно выдавить Британию из Евросоюза. Гораздо труднее выдавить Евросоюз, — то есть всеобщее избирательное право, кончающееся, как и предсказывал Джон Стюарт Милль, социализмом и бюрократией, — из Великобритании.
