Отношения между Россией и Европой находятся сегодня в расстройстве. Причины их обвала стороны видят по-разному. Хотя в публичной полемике указания на их основной источник совпадают — это конфликт между Россией и Украиной, острая фаза которого началась после драматической смены власти в Киеве в феврале 2014 года.
Европейские политики считают неприемлемым присоединение Россией Крыма —
они видят в этом нарушение Россией принципа нерушимости существующих границ, зафиксированного в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, пренебрежение России другими подписанными ею международными договорами и соглашениями, гарантирующими суверенитет Украины.Европа считает, что Россия ломает устоявшийся послевоенный европейский порядок. Европа также обвиняет Россию в прямой политической и военной поддержке донбасских сепаратистов, в том, что именно она развязала «гибридную войну» против Украины. Отсюда и санкции, которые, по словам европейцев, введены не для наказания России, а лишь для демонстрации неприятия подобной политики и побуждения Кремля к ее изменению.
Российские руководители, в свою очередь, уверены, что Европа коварно «заманивала» Украину в Евросоюз и в другие западные структуры, продолжая политику вторжения в зону коренных российских интересов.
Что она вместе с американцами (или как минимум «под их дудку») спонсировала и политически поддерживала силовое свержение президента Януковича. Что она не хочет замечать «свободное волеизъявление» крымского населения на референдуме о присоединении к России, не уважая таким образом принцип самоопределения наций. Кремль также пеняет европейцам, что они игнорируют угрозу для русскоязычного населения востока и юга Украины со стороны праворадикальных украинских националистов, а также пытаются обвинить Россию в прямой агрессии на востоке Украины, вместо того, чтобы разглядеть там внутренний гражданский конфликт. Западные, в том числе принятые Евросоюзом, санкции против России в Москве рассматриваются как грубое противоправное давление, которое заслуживает ответных мер — в частности, продуктового эмбарго.
Этот раздрай в оценках причин происходящего сопровождается интенсивной антизападной (и антиевропейской) пропагандой на российских федеральных телеканалах и в других провластных СМИ (хотя в отношении Европы она менее интенсивна, чем в отношении «главного зла» — США).
Европейские СМИ тоже временами подключаются к информационному сражению, хотя у них это получается не так лихо, как в России, — «мешает» их независимость и отсутствие прямого вмешательства государственных пропагандистских «диспетчеров».
Все это ведет к расшатыванию механизмов политического, экономического, культурного и прочих видов сотрудничества России и европейских стран, России и Евросоюза, к сворачиванию контактов по линии России и НАТО, а также к сокращению физических объемов и качественных характеристик взаимного товарообмена и инвестиций в экономику России.
Однако версия о том, что всему причиной исключительно украинский кризис, выглядит не слишком убедительной. Идея «антизападного поворота» созрела в российских правящих элитах и обслуживающих эти элиты экспертных центрах еще до Майдана. Вспомним действия по так называемой «национализации элит»; введение статуса «иностранного агента» для НКО, получающих заграничные гранты; усиление антизападной пропаганды в связи с раздутой проблемой однополых браков; тиражируемые СМИ рассуждения о падении нравов в «Гейропе», о противостоянии российской «духовности» либеральной Европе, утратившей традиционные ценности, о кознях западных стран, пытающихся экспортировать в Россию «свою» модель демократии, о необходимости импортозамещения, чтобы уменьшить свою зависимость от «враждебного окружения» и многое другое.
Украинские события лишь ускорили, облегчили и «легитимизировали» практическое оформление этого поворота, дали возможность преподнести его широким российским массам как неизбежность перед лицом враждебного западного давления и санкционной войны.
Запад, и особенно Европа, оказались в этой ситуации «ведомыми», у них не было заготовленной стратегии на такое развитие событий, они были вынуждены реагировать ситуативно, подстраиваясь на ходу к разворачивающемуся на глазах кризису и краху прежней модели отношений в Европе.
Укоренившийся в российско-европейских отношениях дух конфронтации создает реальную опасность слома всего позитивного и взаимополезного, что было достигнуто в этих отношениях за последние 15—20 лет. Налицо высокая вероятность изоляции России и российских граждан от Европы.
Правда, в последнее время появился проблеск надежд на мирное политическое урегулирование конфликта в Восточном Донбассе (в рамках проекта «Минск-2»), что может кроме прямых выгод для сторон конфликта ослабить накал российско-европейских противоречий. Но маховик взаимных претензий и недоверия так раскручен, что без специальных действий его не остановить.
Мы считаем взаимное отчуждение России и Европы крайне вредным — как для граждан России, так и для европейцев.
Мы также считаем, что российские граждане имеют крайне искаженный официальной пропагандой образ современной Европы, причин и опасностей нынешнего кризиса в российско-европейских отношениях. Расположенная на двух континентах Российская держава, конечно, не может не иметь серьезных интересов и в Центральной Азии, и на Дальнем Востоке, и в других регионах мира. Однако ее цивилизационная, культурная и ментальная колыбель — конечно же, в Европе. Для Европы же принципиально важно, чтобы Россия была частью европейской общности, — этого требуют и соображения безопасности, и перспективы дальнейшего развития.
А потому мы запускаем в «Новой газете» специальный информационно-просветительский проект EUROРОССИЯ.
Его цель — ознакомить читателей газеты и других заинтересованных граждан с тем, как и чем живет сегодняшняя Европа, что в действительности произошло в наших отношениях в последние годы, в чем причины возникшего кризиса в российско-европейских отношениях. И, наконец, что надо сделать, чтобы как можно быстрее из этого кризиса выйти.
В нем принимают участие ведущие журналисты «Новой», ее собкоры в европейских странах, известные российские эксперты (политологи, экономисты, философы, социологи, культурологи), а также политики и эксперты из европейских стран, озабоченные необходимостью сохранения европейского вектора российской политики.
