«Новая газета – Балтия» следит за положением дел в отраслях, пострадавших от российского продовольственного эмбарго. На этот раз мы публикуем интервью с председателем правления компании-лидера на латвийском рынке куриного мяса.
В конце 2013 – начале 2014 года литовский сельскохозяйственная группа Linas Agro Group приобрела несколько латвийских птицефабрик, в том числе крупнейшую в стране Putnu fabrika Ķekava, долгое время находившуюся в предбанкротном состоянии, и создала холдинг, которому ныне принадлежит 65% местного рынка куриного мяса. Литовцы намеревались развивать экспорт, и расчет не в последнюю очередь был на российский рынок, но тут грянули контрсанкции, и бизнес-план пришлось корректировать.
За два года, однако, доля экспорта в продажах Ķekava возросла на 22% и достигла 10% от общих объемов производства. Товар поставляется на скандинавский рынок, а также в Литву и Эстонию. С июля прошлого года по апрель нынешнего фабрика произвела 23 тыс тонн продукции. В 2016 году компания намерена инвестировать в модернизацию производства 7,4 млн евро и повысить объем производимой продукции на 10%. Реализовывать ее, в основном, предполагается за рубежом. Ķekava – фабрика замкнутого цикла, как и остальные латвийские производства холдинга, что является редкостью на европейском рынке. О том, каково латвийскому предприятию приходится на высококонкурентном европейском рынке, переполненном курятиной, не принятой Россией, корреспонденту «Новой газеты – Балтия» рассказал председатель правления Ķekava Андрюс Пранцкявичюс.
Какие предприятия в Латвии принадлежат холдингу Linas Agro?
Есть группа птицефабрик, их пять: Ķekava, Lielzeltiņi, Broileks, Cerova и PFK Trader. Затем, поскольку Linas Agro занимается торговлей зерном, есть отдельная компания SIA Linas Agro, базирующаяся в Елгаве. И третье направление — сельхозтехника и семена, этим занимается SIA Dotnuvos Projektai в Пиньки: продает трактора, комбайны и прочее. Недавно в Латвии были куплены четыре склада для удобрений, компания Latfert.
Чем холдинг занимается в Литве?
В Литве конечного потребительнского продукта группа не производит. Там у нас весь бизнес кончается на сырье. Мы закупаем и экспортируем зерно: пшеницу, рапс, ячмень. Производим много сырого молока, которое продаем местным комбинатам.
Насколько я знаю, вы в Россию продукцию не экспортировали изначально. По каким соображениям?
Так совпало. Когда Linas Agro купила эти предприятия, произошли известные политические события, возникла напряженность. Мы строили планы выйти на российский рынок: нашли партнера, одного из крупнейших дистрибьютеров в России, начали переговоры, стали обсуждать ассортимент и цены, и тут случилось эмбарго. Теперь мы, конечно, ничего там планировать не можем. Но российский рынок нам по-прежнему интересен, мы считаем его очень перспективным и ждем первой же возможности экспортировать туда продукцию.
Вам пришлось переписывать бизнес-план? Как вы осваивали скандинавские рынки?
Немного переписали. Мы работаем на шведском и финском рынках. Норвежский закрыт, норвежцы почти ничего не импортируют, такая у них политика. Шведский рынок — давняя традиция, Ķekava и Lielzeltiņi торговали на нем небольшими объемами продукции, по несколько тонн в год, уже, наверное, 8 лет. Ķekava продавала полуфабрикаты, соленое филе, а Lielzeltiņi — переработанное: завод в Крустпилсе производит жареную курятину, кубики, окорочка, все, что идет на салаты и прочее. Пытаемся там выращивать кур. Шведский рынок для нас очень важен. В январе зашли в Финляндию: новый для нас, очень интересный рынок, большая страна. Сейчас первые контракты заключили в Дании и Великобритании.
С российским эмбарго конкуренция на европейском рынке, наверное, возросла?
В регионе — однозначно. Насчет всей Европы сказать не могу, но по статистике весь Европейский союз поставлял в Россию 120-130 тысяч тонн куриного мяса в год. В основном, Центральная и Восточная Европа. Конечно, эти объемы остаются на внутреннем рынке, и мы ощущаем давление цен. Однако оно лишь отчасти связано с Россией. Может быть, российское эмбарго даже не главный фактор. Главная проблема — избыточные инвестиции в европейскую мясную отрасль. Особенно это заметно в Польше.
Та же проблема, что и с молоком?
Похожая. Молочная отрасль переинвестирована во всем мире, с птицей это проявляется только в Европе. Но пока есть избыток продукции, давление на цены велико. Этим определяется и наша стратегия: мы продаем как можно больше брендированной продукции, изготавливаем продукты, которые хоть чем-то выделяются из общей массы. Сейчас, к примеру, запускаем линию маринадов для всех трех стран Балтии. Конкурировать оптовым непереработанным сырьем, мы называем его bulk, невыгодно: крупные комбинаты в Румынии и Польше, в 10-20 раз больше нас, наводняют рынок большими объемами этой продукции, сбивают цены. А если у тебя сильная торговая марка, интересная потребителю продуктовая линейка, ты можешь добиться высокой цены. Но нужно быть вкусным, свежим и всегда на полке.
Что касается Скандинавии, понятно, что там можно выиграть за счет сравнительно низких производственных затрат, в том числе и на рабочую силу. А как вы справляетесь с конкуренцией на литовском и эстонском рынках?
Создаем такие продукты, которых нет на местных рынках. Поэтому спрос на них растет ежегодно в разы. Вы правы, затраты на труд в регионе примерно одинаковые. В Эстонии немного выше, в Литве самые низкие на данный момент. Впрочем, весь балтийский рынок мы рассматриваем как домашний, не только Латвию, но и Литву и Эстонию.
Кур вы используете только местных?
Только латвийских, и всех выращиваем сами. В этом проявляются различия литовского и латвийского рынков. В Литве тоже есть крупные переработчики, но они 30-30% закупают у фермеров.
На кур цены упали сильнее, чем в сегменте переработанной продукции?
Фермерам свою продукцию продавать однозначно тяжелее. Цена на так называемый живой вес в Литве упала очень резко, хотя чуть меньше, чем на конечную продукцию. В Литве есть много хозяйств, обслуживающих таких производителей, как мы, и произведенное сырье перекрывает внутренний спрос. Там хотя бы отчасти действуют рыночные механизмы формирования цены. В Польше крупные переработчики все сырье закупают у фермеров. О Латвии мне судить сложно, потому что здесь, к сожалению, нет фермеров, которые бы выращивали кур в производственных объемах. Практически весь объем сырья производим мы для собственных нужд.
Какая страна поставляла наибольшие объемы куриного мяса в Россию?
Польша. Теперь в сегменте необработанного сырья поляки конкурируют в регионе, агрессивно заходят в Литву, давят на литовские цены. Литовцы, соответственно, движутся на латвийский рынок. Впрочем, и поляки в прошлом году уже добрались до латвийских супермаркетов. Так что Польша очень важный фактор на региональном рынке. Мы здесь испытываем давление тамошних производителей как косвенно, так и напрямую.
Вы решили ориентироваться на Скандинавию, потому что там польский фактор не работает?
Скандинавам нужны специальные или нишевые продукты, которые сделаны под них. Их не все могут произвести: нужно вложить много труда, а если ты специализируешься на bulk, это невыгодно. Еще один важный момент — контроль сальмонеллеза и других заболеваний. У нас на производстве нет и не было сальмонеллы, а скандинавский рынок открыт только для производителей, которые могут гарантировать ее отсутствие. Это могут обеспечить очень немногие коспании, особенно в Польше. Многие производители начинали работать в Скандинавии, но вынуждены были уйти, потому, что в продукции находили бактерию. Таким образом, чистый продукт сам по себе может считаться нишевым.
