logo
Новая газета. Балтия
search
СюжетыОбщество

Барышников в Риге: «Как приятно, когда тебя понимают»

Барышников в Риге: «Как приятно, когда тебя понимают»
Фото: А.Шаврей сцены из спектакля

Барышников уже несколько дней в Риге. Прилетел, чтобы с 20 по 24 мая в Новом Рижском театре сыграть ещё пять спектаклей «Бродский Барышников» в постановке Алвиса Херманиса. 

Но две недели назад, сообщая об основании своего Фонда поддержки и развития культуры, Андрейс Жагарс вдруг сказал, что он устроит и пресс-конференцию с великим танцовщиком современности, чтобы поведать о своем новом проекте. И вот поверить в это было очень и очень трудно. Но 18 мая Михаил Николаевич предстал перед рижской прессой – как есть, во плоти. И это было действительно сенсация.

Здесь необходимо отметить один момент. В Риге, в которой он родился в январе 1948 года, Барышников бывал со спектаклями и инкогнито раз семь. При этом всегда категорически избегал интервью (только два интервью – газете «Диене» и интеллектуальном журналу «Ригас лайкс»). Пресс-конференции отрицал. Уж не говоря о том, чтобы сфотографироваться. На папарацци глядел с укором — например, когда его «засекли» с бокалом пива в ресторане «К.Сунс» (а пивко «Алдарис» артист очень привечает).

Хотя в том же Нью-Йорке, в Испании и Израиле с прессой встречался, общался. С родной Ригой все несколько иначе. Судя по всему, это связано с тем, что Рига — город, в котором жил самый любимый его человек. Это мама, Анна Киселева. «Она всегда была такая тихая, скромная, — вспоминает артист. – Она меня первая отвела в Латвийскую оперу, я смотрел спектакли с знаменитой балериной Анной Приеде. Мама плохо понимала по-латышски и в Драматическом театре я ей переводил латышские спектакли…»

Когда Мише было 12 лет, случилось несчастье: мама повесилась. «Временное помутнение рассудка», — сказали врачи. Что случилось — загадка. Для артиста это боль на всю жизнь. «Для меня Рига — это прежде всего место, где могила матери», — говорит он. Тогда, в 12 лет, он поселился в семье своего одноклассника, впоследствии долголетнего артиста латвийского балета Андриса Витиньша. И прожил у него два года — до своего отъезда в Ленинград в училище имени Вагановой. После того, как несколько лет назад скончался первый учитель Барышникова, хореограф Юрис Капралис, Витиньш, пожалуй, ­— последний его близкий человек в латвийской столице.

Витиньш рассказывал, как несколько лет назад поздним вечером раздался звонок: «Привет, я в Риге. По пивку?» Барышников тогда был проездом пару часов в Риге, звонил из аэропорта.

Прилетев во вторник в латвийскую столицу, Михаил Николаевич первым делом с Витиньшем отправился на первое Лесное кладбище, где похоронена его мама. Затем прогулялся по городу. На следующий день в стеклянном зале отеля «Бергс» на входе в пресс-зал стояли во всеоружии, как минимум, 10 фотожурналистов, обалдевших от того, что в кои-то веки так спокойно можно сфотографировать классика. Когда невысокий Михаил Николаевич появился, он спокойно обошел всю эту «банду», сел в президиум, налил воды, окинул изучающим взором зал. Вспышки фотокамер.

Все благодаря Андрейсу Жагарсу: его обаянию отказать невозможно. Если бы не Жагарс, вряд ли Барышников согласился на эту встречу с прессой. Впрочем… настрой прессы был дружелюбный, и мэтр это сразу почувствовал. Через минут 15 общались почти… ну, не как друзья, но как давние приятели. 

Итак, Жагарс торжественно объявил, что с 3 по 7 августа в Риге, в Латвийской Национальной опере, будет показан спектакль «Письмо человеку». Постановка великого американского режиссера Роберта Уилсона, лауреата двух Пулитцеровских премий. Барышников играет гения танца Вацлава Нижинского.

В основе спектакля — дневник Вацлава Нижинского, который танцовщик Русского балета Дягилева и хореограф «Весны священной» написал в 1919 году, когда его сознание начало мутнеть. Умер Нижинский в 1950 году в Лондоне, после 30 лет, проведенных в психиатрической клинике. Уилсон использовал и письма Нижинского, в том числе и то, которое он написал Дягилеву.

Барышников говорил о спектакле по-английски — много, обстоятельно. Его переводили на латышский. «Я как собака, понимаю, но не говорю, а английский – это же сегодня эсперанто», — сказал он. 

«Я читал эти дневники на французском, потом на английском и, наконец, на русском. Мне очень интересны отношения Нижинского с Богом, с семьей, отцовством, верой в искусство. Но я ни в коем случае не изображаю Нижинского в этом спектакле  — неслучайно по замыслу режиссера на лице у меня белый грим».

«Весь вечер я на сцене один, спектакль идет час и двадцать минут. Это не представление, а переживание. Поэтому добавление движения, сдерживаемого и контролируемого, всегда присутствует. В общем, это не театральная и не хореографическая постановка, я постоянно импровизирую. Наполовину это вообще импровизации, так что каждый раз мне интересно играть. Я сыграл всего 20-30 спектаклей пока что…  Постановка совсем свежая, создана в прошлом году, в июле, впервые показана на фестивале в Сполетто (Италия), только что показал спектакль в Мадриде…»

«Кроме того там все время звучат голоса. На 90% это голоса Боба Уилсона и детский голос, но будет и мой голос. Режиссер решил, что в спектакле будет английский и русский языки. И при этом я все время в белой маске. То есть не в маске, а в белом гримме. И там хорошо видно, когда один глаз прищурен, а второй улыбается. Это постановка, в которой движение накладывается на заторможенную, темнеющую, странную психологию актера...»

А потом были вопросы, и великий Барышников заговорил по-русски. «Вы хотите по-русски? Хорошо. Как приятно…» Все засмеялись. «Как приятно, когда тебя понимают», — тихо добавил Михаил Николаевич.

Многие считали, что основной темой нынешней пресс-конференции станет строительство «дома Барышникова» на Домской площади, о котором несколько месяцев назад говорила супруга актера Леонида Ярмольника, дизайнер поп-профессии (Ярмольники действительно дружны с Барышниковым). Она сказала, что там будет клуб, ресторан, квартиры.

«Это правда, что одной ногой вы уже решили осесть в Риге?», — спросили великого артиста. Михаил Николаевич отреагировал спокойно: «Для меня это новость. Хотя, конечно, и о второй ноге тоже уже стоит подумать. Нет, пока ничего не планирую. Но меня все устраивает. Я доволен, что живу в квартире, которую предоставил Новый Рижский театр, как раз недалеко от театра. И в гостиницах я себя нормально чувствую. Так что все эти разговоры преждевременные, хотя какие-то идеи у меня, может, и были. Но пока вряд ли они реальны».

Был и вопрос почти личный. Есть такая мысль, что любой талант расплачивается за этот талант чем-то. Тот же Нижинский расплатился головой — безумием. «А как расплачиваетесь вы?»

«Ну вот, начинается, — моментально отреагировал Барышников и тихо засмеялся. — Я даже не знаю, что ответить». Помолчал. И после паузы сделал элегантное движение рук в сторону окруживших его журналистов: «Вот все это и есть расплата. Хочется молчать, просто не хочется отвечать на вопросы, а иногда просто и отвечать-то нечем. Например, как объяснить спектакль?! Анна Ахматова говорила про поэзию, что «все из мусора» (Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…)  А расплачиваешься за все это семейными неурядицами или стыдом, что, например, не успел съездить в школу к детям. Или, например, пропускаю день рождения, которое у него как раз на этой неделе. Замечание Станиславского, что искусство требует жертв – оно, конечно, звучит громко, но это правильно».

Пресс-конференция шла более часа – никто не ожидал. Барышников встал, поклонился и начал «отступать» в сторону выхода. По пути дал пару автографов. Осчастливил одну журналистку, спустившись с ней в одном лифте. Какое-то время посидел в фойе отеля «Бергс». Затем вышел с предпринимателем Александром Шенкманом, который финансово поддержал нынешний приезд великого артиста, в солнечный дворик между отелем и рестораном «К.Сунс». Невысокий 68-летний элегантный человек в родном городе – на фоне мирно отдыхающих за столиками людьми. Невероятно и прекрасно! Затем вновь вернулся в отель, а на входе любезно согласился сфотографироваться с местной журналисткой.

20-го он играет спектакль о своем друге Бродском. Все билеты на пять спектаклей были проданы месяц назад за 10 минут – рекорд всех времен! Если говорить о нынешних продажах, то пока что известно, что самые дешевые билеты – от 30-40 евро (спектакль недешевый, требует дорогой аппаратуры и 14 человек технического персонала). О начале продаже билетов обещали сообщить в понедельник 23 мая. Жагарс сказал «Новой газете — Балтия», что, скорее всего, продажа откроется во вторник-среду.

Из приятного: зал Оперы в два раза больше, чем зал Нового Рижского театра. Но и первые ряды Оперы будут явно дороже, чем в НРТ (там самые дорогие билеты были всего по 90 евро). В любом случае – ловите миг удачи! Гений танца в Риге – пусть уж и не так редко, но все равно уникально!

 

shareprint
Главный редактор «Новой газеты. Балтия» — Яна Лешкович. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.