В «санкционной войне» между Россией и Евросоюзом Эстония оказалась в роли жертвы. Активно поддержав введение санкций в связи с аннексией Крыма, а затем столь же активно препятствуя их возможному ослаблению, правительство республики было вынуждено компенсировать пострадавшим от ответных санкций России отраслям понесенные убытки. Однако объективные проблемы, с которыми сталкиваются завязанные на Россию сектора эстонской экономики, порождены не столько (или, как минимум, не только) введенными Москвой ограничениями, сколько общей политикой, которую все постсоветские годы проводят обе страны.
Транзит
«Я думаю, что интервью лучше делать в середине-конце июня», — говорит директор по развитию порта Силламяэ Андрей Биров. Только что вернувшийся с прошедшей в Москве международной выставки «ТрансРоссия-2016» бизнесмен не хочет в очередной раз рассказывать о проблемах эстонских транспортников — мол, все плохо, но пока что шанс на удержание отрасли на плаву есть, и сначала надо его использовать. В прошлом году на той же «ТрансРоссии» Биров констатировал тридцатипроцентное падение грузопотоков, причем не только в родном «Силпорте», но и в транспортной отрасли Эстонии в целом. При этом речь идет об отрасли, составляющей 16,5% ВВП Эстонии. Под удар попали и порты, и стивидорные компании, и Эстонская железная дорога. Уже в этом году, накануне нынешней «ТрансРоссии», РЖД направила своим эстонским коллегам письмо: количество грузовых поездов, курсирующих между двумя странами, в ближайшее время будет сокращено с 12 пар до 6. Председатель правления ЭЖД Сулев Лоо назвал решение российских партнеров «драматичным и неожиданным», однако отверг политическую подоплеку этого решения.
«Причины экономические — нефть подешевела. Мазута стало меньше, и Россия может продавать его только в своих портах», — объяснил глава ЭЖД.
Нефтепродукты составляли значительную часть российского транзита через Эстонию, стабильно занимая первое место в грузопотоке. Второе и третье места делили контейнеры и насыпные удобрения. Впрочем, и эти грузы теперь, в основном, идут через Усть-Лугу. Этот ближайший к эстонскому Силламяэ российский порт должен был бы проигрывать своим балтийским конкурентам: в отличие от «Силпорта», Усть-Луга зимой замерзает, а ее судоходный канал приходится регулярно чистить — в противном случае он заполняется илом и становится практически несудоходным. Поддержание порта в рабочем состоянии обходится в копеечку, что должно было бы привести к повышению цен на стивидорные услуги, бункеровку, перевалку контейнеров и т. д. Однако Усть-Луга предлагает клиентам приемлемые цены, поскольку пользуется различными преференциями и льготами, предоставляемыми правительством России. Эстонским портовикам на аналогичную поддержку со стороны собственного правительства рассчитывать не приходится — вместо этого они вынуждены искать новых партнеров на постсоветском пространстве, в основном, в странах Средней Азии. В ближайшие два месяца Андрей Биров будет редко появляться в Эстонии — чтобы Силламяэский порт выжил, ему придется найти новых клиентов, как в России, так и в других странах СНГ. Но даже транзит в Казахстан не может восполнить падение грузооборота с Россией, говорят портовики. Формально проблемы эстонской транспортной отрасли не имеют отношения к введенным Россией в отношении стран ЕС «анти-санкциям», грузоперевозки под них не попадают. Скорее, в таком положении виноват упавший за год вдвое курс рубля, что объективно привело к снижению покупательной способности россиян, и, как следствие, — к сокращению объема грузоперевозок. Эта точка зрения снимает ответственность за ситуацию с правительства республики, но не дает ответа на вопрос, почему в прошлом году латвийские железнодорожники перевезли 55 млн т грузов, а их эстонские коллеги — всего 20 млн т? Андрей Биров утверждает: необходима поддержка со стороны государства. Члены латвийского правительства рабочие поддерживают контакты с российскими чиновниками, да и на российских транспортных форумах бывают регулярно, а вот их эстонские коллеги последний раз приезжали в Москву почти 10 лет назад. В прошлом ситуацию удавалось в какой-то мере удерживать с помощью бывшего главы РЖД Владимира Якунина, который в качестве главы православного Фонда Андрея Первозванного несколько раз сам приезжал в Эстонию, а его фонд активно поддерживал строительство нового православного храма в таллиннском районе Ласнамяэ. Вместе с якунинским фондом в строительство вкладывались и эстонские транспортники. Совместная благотворительность и неформальные договоренности помогали вести совместный бизнес. С новым руководством РЖД таких отношений у эстонских бизнесменов пока, видимо, нет.
Пищевая промышленность
В минувший вторник премьер-министру Эстонии Таави Рыйвасу подарили целое блюдо мясных закусок — колбасу, копченую свинину и даже холодец. Подарок был передан представителями Торгово-сельскохозяйственной палатой Эстонии в присутствии журналистов. Вместе с едой премьеру вручили петицию, под которой подписались почти девять тысяч эстонских фермеров, с просьбой не сокращать, а напротив, увеличить поддержку сельского хозяйства республики, страдающего как из-за введенных Россией санкций, так и в связи с общим падением цен на сельхозпродукцию на европейском рынке. По мнению крестьян, правительство пока что не в состоянии обеспечить отечественным сельхозпроизводителям даже предусмотренные решением Еврокомиссии 15 000 евро ежегодной поддержки на каждое предприятие. В следующем году правительство намерено в два раза — с 9 до 4,5 млн евро — сократить субсидии фермерам, при этом государство до сих пор должно собственным крестьянам почти 2 млн евро. Российские антисанкции, вместе с падением закупочных цен на молоко, привели к тому, что сегодня на каждом произведенном литре молока фермер не зарабатывает, а теряет 10 центов.
Прямые поставки молочной продукции в Россию с началом санкционной войны сократились в ценовом выражении почти в 50 (!) раз — с 49 до 1 млн евро. Свиноводство потеряло 15 млн евро.
Пока что от падения цен на продовольствие выигрывают потребители — еда стала дешевле. Но в среде фермеров царит неподдельное уныние. Не секрет, что эстонские предприятия и ранее дискриминировались российской стороной, в основном, с помощью всевозможных ограничительных мер, вводимых Россельхохнадзором. Это российское учреждение регулярно обвиняло эстонских производителей молочной, мясной и рыбной продукции в несоответствии поставляемых продуктов и используемых технологий российским санитарным нормам, и на этом основании вводило временные запреты на поставки различных категорий продукции с тех или иных предприятий. Буквально за три месяца до введения США и ЕС санкций против России в связи с аннексией Крыма Россельхознадзор таким образом отлучил от российского рынка сразу десяток эстонских рыбокомбинатов, тем самым поставив под угрозу производство российской кильки, поскольку российские рыбоконсервные заводы работали на эстонском сырье. Несмотря на все усилия Российского и Эстонского рыбных союзов, объединяющих бизнесменов, работающих в рыбоперерабатывающей сфере, быстро отыграть ситуацию назад не удалось. Впрочем, через несколько месяцев, в конце лета 2014 года ответные санкции России положили конец надеждам эстонских пищевиков сохранить свою нишу на российском рынке. Правительство в лице министра сельской жизни (так теперь называется эстонский минсельхоз) Урмаса Круузе объясняет фермерам, что страна производит, в целом, в три раза больше продовольствия, чем потребляет сама. Выход — искать новые рынки, по возможности, более стабильные, чем российский. В ответ на возмущенное заявление председателя Центрального союза земледельцев Эстонии Вахура Тынисоо о том, что в случае сокращения дотаций фермеры будут вынуждены продавать скот и сворачивать производство, г-н Круузе сообщил, что накануне им был подписан в Пекине договор о поставках в Китай эстонской рыбной продукции, в частности, салаки и кильки. На очереди — молочная продукция, для проверки качества которой в Таллине уже в мае ждут представителей китайского аналога Россельхознадзора. Но пока что доля Китая в совокупном экспорте Эстонии не дотягивает и до 2%. Премьер-министр Таави Рыйвас тем временем отверг обвинения в адрес правительства, заявив, что ежегодный объем финансовых вливаний в отечественное сельское хозяйство и так составляет почти 200 млн евро. При ближайшем рассмотрении «почти» оказалось не столь впечатляющим: размер субсидий в нынешнем году составит порядка 114 млн евро, в течение четырех следующих лет он будет доведен до 170 млн евро. На отмену российских санкций премьер посоветовал в ближайшее время не надеяться.
Туризм
6,2 млн туристов посетили 1,3-миллионную Эстонию в 2014 году. В прошлом году эта цифра, несмотря на все негативные факторы, осталась той же. Однако исполнительный директор Союза туристических фирм Эстонии Марианн Лугус считает, что данные цифры, предоставленные Банком Эстонии, не отражают реальной картины.
«Дело в том, что их статистика основана на биллинге: человек приезжает из-за границы, включает мобильный телефон, подсоединяется к одному из эстонских операторов — и все, он уже турист», — объясняет она.
Сами туроператоры предпочитают считать количество проведенных в отелях, домах отдыха и на туристических хуторах ночей — и это число за прошедший год сократилось, причем падение пришлось на Финляндию и Россию. Однако, в целом, показатели отрасли можно считать успешными — гости из-за рубежа в прошлом году оставили в Эстонии 1,3 млрд. евро. Санкционная война на турпоток практически не повлияла, если не считать в какой-то мере связанного с ней падения курса рубля, из-за чего многим россиянам отдых в прежде относительно недорогой Эстонии стал не по карману. Есть у владельцев гостиниц претензии и к собственному правительству — со следующего года все предприятия, предоставляющие услуги по размещению туристов, будут платить налог с оборота на общих основаниях. Таким образом, ставка для них возрастет с нынешних льготных 9% до 14%, что не может не сказаться на ценах. У отельеров подобный способ пополнения госбюджета вызывает раздражение — ведь именно за счет удержания цен на приемлемом уровне им удалось остановить спад турпотока из России. Другой проблемой — правда, с санкциями вообще никак не связанной — является растущая популярность такого сервиса как Airbnb, позволяющего всем желающим сдавать и снимать квартиры и дома на краткий срок. «На их сайте только в Таллине постоянно предлагается более 300 домов и квартир в краткосрочную аренду», — говорит Марианн Лугус. По ее словам, в перспективе правительству придется столкнуться с протестами гостиничного бизнеса, как это уже произошло в Берлине, где Airbnb в итоге был фактически запрещен. Частники не платят налогов и не обязаны соблюдать многочисленные требования, установленные государством для «официальных» отелей, что ставит последние в условия нечестной конкуренции. Между тем Airbnb набирает популярность, в том числе, среди россиян, для которых это реальная возможность сэкономить на путешествии. Уже сейчас почти 30% приезжих выбирает именно такой способ размещения.
