logo
Новая газета. Балтия
search
СюжетыОбщество

«Будем пытаться вплоть до результата»

«Будем пытаться вплоть до результата»

Спустя 6 лет после катастрофы Ту-154 президента Польши Леха Качиньского в Смоленске польские медиа опубликовали новую, значительно лучшего качества, запись переговоров из кабины пилотов в последние минуты перед трагедией. Из них однозначно следует: утверждения министра обороны Антония Мацеревича о том, что 10 апреля 2010 года произошел «террористический акт», — далеки от правды.

Реконструкция полета польского Ту-154 телеканала TVN 24

Ранее эксперты и российского Международного авиационного комитета (МАК), и польской комиссии исследования авиационных происшествий старались воспроизвести записи переговоров из «черных ящиков» президентского самолета, используя копии с частотой звука в 11 kHz, полные шумов и очень нечеткие. Многие слова и даже фразы не удалось расшифровать.

То, что теперь представил польским телезрителям телеканал TVN 24, является записью с частотой 99 kHz. И то, что раньше было невнятно, теперь можно разобрать. В целом — на 30—40% слов больше, чем было понятно прежде.

Из записей однозначно вытекает, что экипаж Ту-154 неоднократно был предупрежден, что на аэродроме «Северный» в Смоленске сложились крайне неблагоприятные атмосферные условия.

Примерно за 30 минут до катастрофы диспетчер из Минска информировал пилотов, что в Смоленске туман, ограничивающий видимость до 400 метров.

На эту неожиданную информацию пилоты реагируют «по-мужски» восклицанием: «О, к…ва!» Ничего удивительного, что на таком аэродроме, как «Северный», крайне примитивно оснащенном, где нет даже системы, позволяющей осуществлять посадку в условиях ограниченной видимости, Ту-154 не имеет права садиться, если видимость меньше 1500 метров.

За 16 минут до катастрофы приходит второе, очень важное предупреждение. На этот раз от члена экипажа другой польской машины — Як-40, которая ранее прилетела из Варшавы и привезла польских журналистов, которые должны были обслуживать визит президента в Катынь. «В общем, здесь все плохо (в оригинале — польское нецензурное слово. — Ред.). Видимость 400 метров, высота облачности 50 метров, — предупреждает коллега с земли второго пилота президентского Ту, добавляя: — Можете попробовать».

Однако этот разговор не слышит первый пилот, который, кстати, единственный в экипаже, кто говорит по-русски. Он ведет машину, наблюдает за приборами и к тому же ведет переговоры с диспетчерами «Северного». Этим последним по правилам должен заниматься штурман, но штурман не владеет русским.

О том, что посадка будет трудной, пилоты информируют шефа президентского протокола. Тот реагирует фатальной фразой: «Будем пытаться вплоть до результата». Некоторое время спустя шеф протокола говорит пилотам, что «президент еще не принял решение». Скорее всего, речь идет о решении — лететь ли на запасной аэродром. Самолет продолжает движение в направлении окутанного туманом Смоленска. При этом дверь в кабину не закрывается. В нее постоянно заходят высокопоставленные пассажиры рейса. Среди них и командующий польскими ВВС, который советует своим подчиненным (президентский самолет является военным) лететь в Смоленск.

Дело в том, что Лех Качиньский и сопровождающая его делегация опаздывают на церемонию в память о 70-й годовщине катыньского преступления. Церемония должна транслироваться по телевидению, для нее тщательно разработан подробный сценарий. Тем более что вскоре в Польше президентские выборы, в которых главным оппонентом Качиньского и его лагеря должна стать «Гражданская платформа». А ее лидер Дональд Туск уже побывал в Катыни, месте, важном для каждого поляка, с весьма удачным визитом три дня назад.

За 4 минуты до катастрофы со вторым пилотом вновь выходит на связь член экипажа Як-40. Он предупреждает коллег, что видимость в «Северном» стала еще хуже: «Сейчас видимость 200 метров». Однако машина идет на посадку. На записи слышно, как командующий ВВС, находящийся в кабине, читает с приборов высоту снижающегося самолета. Темп снижения слишком быстрый. Включаются автоматические системы, предупреждающие экипаж об опасном сближении с землей и требующие немедленного набора высоты. «Доходи медленнее!» — кричит второй пилот своему командиру. Тот выключает автопилот и переходит на ручное управление, пытаясь поднять самолет. Но уже поздно. Самолет задевает крылом за дерево. Первый пилот еще успевает крикнуть: «О, к…ва!» Это его последние слова. Запись кончается...

То, что опубликовали польские медиа, касается только ситуации на борту самолета. Работа служб аэродрома «Северный», вызвавшая серьезные нарекания польской комиссии, исследовавшей катастрофу, — это отдельный вопрос. Однако новые очищенные и значительно более четкие записи не содержат ничего, что хотя бы в наименьшей степени подтверждало версию, которую с маниакальным упорством повторяет Антоний Мацеревич, с недавних пор министр обороны Польши. По которой смоленская катастрофа была не трагической случайностью, а следствием террористического акта, либо даже, как он заявил недавно, «государственного терроризма», который с давних пор Россия применяет в отношении Польши.

Форсируя этот тезис, Мацеревич, как мы уже писали (см. «Новую», № 31 от 25.03.2016), недавно распорядился возобновить работу комиссии по исследованию авиапроисшествий, которая, по его мнению, располагая новыми материалами, докажет, что предыдущая комиссия, созданная при правительстве Туска, — сфальсифицировала результаты расследования смоленской катастрофы.

Какими новыми доказательствами министр якобы располагает, неизвестно. Тем не менее он уже требует для Туска государственного трибунала.

Чтобы понять, что происходит вокруг смоленской катастрофы, надо принять во внимание, что она стала важным элементом так называемой «польско-польской войны». Так в Польше называют острый политический конфликт между проевропейскими либералами из «Гражданской платформы» и консервативными евроскептиками из партии «Право и Справедливость», руководимой Ярославом Качиньским, братом-близнецом погибшего президента.

«ПиС» пытается любой ценой выстроить миф Леха Качиньского как героической жертвы покушения, заговора темных сил Польши и враждебных сил России. И строит этот культ в соответствии со старым религиозным принципом Credo quia absurdum — «Верю, потому что абсурдно».

Вацлав РАДЗИВИНОВИЧ,
«Газета выборча», Варшава, —
специально для «Новой»

Перевел Андрей ЛИПСКИЙ

shareprint
Главный редактор «Новой газеты. Балтия» — Яна Лешкович. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.